Не так, как у разбойников

Урзула Марк

Перевёл с немецкого А. Перцев

(Продолжение. Начало в №6/93, 1-2/94)

ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Однако уже через несколько дней Том стал испытывать некоторую ревность, заметив, что Дженни больше всего любит проводить время на коленях у отца. С одной стороны, Том мог это понять. Ведь прежний отец всегда только ругал её, высмеивал и колотил. Теперь она хотела насладиться всей той отцовской любовью, которой была лишена.

Но, с другой стороны, сколько же можно ждать? Всякий раз, когда Том сидел на стене и наблюдал, что происходит вокруг замка, он чувствовал потребность что-то делать. Ведь беды и нужды людей всё увеличивались, и темнота надвигалась всё больше! Здесь, в замке, так много говорили о борьбе и победе, так много пели об этом! Но когда же, наконец, состоится великая битва?

Как ему повезло, что он встретил вчера у ворот симпатичного торговца! Тот, по крайней мере, понимал, что Том - сильный парень и не желает вечно сидеть сложа руки. И он подарил Тому меч. Маленький, удобный, будто специально для него сделанный. И совершенно необыкновенной остроты! А кроме того, торговец подарил ему ещё кое-что - одну штуку на цепочке, которую можно было повесить на шею. Он шепнул Тому на ухо, что в этой штуке скрыта таинственная сила: кто обладает ею и мечом, тот совершенно непобедим. Правда, только в том случае, если он никому-никому не скажет, что у него есть эта штука и меч.

- Посмотрим, сможешь ли ты хранить тайны, - сказал он напоследок.

- Не стоит беспокоиться, смогу! - поспешил заверить его Том. Когда он стал надевать цепочку через голову, корона его упала. Тот человек ловко подхватил её, сунул к себе в мешок и, небрежно усмехнувшись, сказал:

- Тебе она больше не понадобится. Только будет мешать в сражении.

Том стоял, разинув рот, и не знал, что ему делать. В следующий миг этот человек исчез. Только откуда-то издали Том услышал его странный смех.

Мальчуган взял штуковину на цепочке и принялся её разглядывать. Она была старая, тяжёлая и довольно грубо сработанная. На верхней её части Том смог разобрать какой-то рисунок: что-то вроде зверя, заключённого в круг. Неужели от этой штуки и в самом деле исходит таинственная сила? Да, в самом деле! Том почувствовал, как он стремительно наливается какой-то силой и как в нём растёт неудержимое желание сразиться. Прямо завтра утром, на рассвете, он и выступит! И никто не сможет его удержать! Надо только позаботиться о том, чтобы никто не заметил, как он отправится в поход! Том взял свои новые сокровища и незамеченным проскользнул в свою комнату.

На следующее утро его обуяла жгучая жажда действий. Он решил, что сегодня сможет обойтись без встречи с отцом и занятий с борцами. Их пение вместо настоящего дела уже порядком действовало ему на нервы. От этих песнопений не было никакого толку! Попробовать себя в реальном бою сейчас много важнее. А Дженни... Ну, она всё равно предпочла бы всему остальному общество короля.

Ноги словно сами собой понесли Тома к воротам. Меч висел у него на боку, а штуковина с рисунком - на шее. За стенами замка стоял густой туман. В двух шагах ничего не было видно. Ему показалось, что издалека понёсся какой-то хохот - почти такой же, как вчера вечером, когда от него скрылся тот торговец. Или нет? Кажется, это не хохот, а крик... Кто-то вроде зовёт... Нет, наверняка кто-то нуждается в помощи!

Хорошо, что у него при себе меч и эта штука! Сейчас-то они ему и пригодятся! Том изо всех сил побежал туда, откуда доносился крик. Если б не этот туман, если бы можно было продвигаться быстрее! Какие здесь везде острые камни, а он не надел ботинки. Том несколько раз споткнулся о корни деревьев, запутался в колючих кустах, но выбрался и побежал дальше.

- Эй! О, ч...! Теперь ещё и это! Он с разбега налетел на сук, который пришёлся ему прямо в глаз. Как больно было, если б только кто знал! Глаз горел и не открывался. Том зажал его левой рукой и почувствовал, как сквозь пальцы сочится что-то тёплое. Том едва удерживался, чтобы не заплакать. Он стиснул зубы и сказал себе, что ни за что не сдастся и не выкажет слабости. Ведь он должен помочь тому, кто попал в беду! Лучше всего прямо сейчас обнажить меч, чтобы никто не мог застать его врасплох. Почти в то же мгновение Том поскользнулся и полетел вниз по склону горы. Как он ни искал, зацепиться было не за что. Он скользил и скользил вниз, в бездну, и даже оцепенел от страха. Сколько же ему лететь ещё? И что ждёт его там, внизу, во тьме? Наконец он плюхнулся во что-то мягкое - под ним была болотная жижа, холодная и мерзкая. Он почувствовал, что погружается в неё. Какое отвратительное чувство, когда с каждым движением уходишь всё глубже в трясину! В темноте Том нащупал что-то твёрдое. Наверное, ствол давно утонувшего дерева. За него можно было держаться. Хоть немного повезло! Но где же его меч? Том схватился одной рукой за ствол, а другой принялся лихорадочно шарить вокруг себя.

О! Вот же он, лежит рядом с ним! Будто кто положил его сюда специально. Какое счастье! Том облегчённо вздохнул и снова вложил меч в ножны, немного передохнул и стал карабкаться по стволу, выбираясь из болота.

Но где это он оказался? Том поднял лицо и увидел перед собой два светящихся глаза. Раздалось шипение, и вслед за ним - яркая вспышка пламени. Каков же был ужас Тома, когда он увидел голову огромной змеи! Мальчуган оцепенел. Он не мог не только бежать, но даже двинуться с места. Сила змеиного взгляда приковала его ноги к земле. Сама же змея медленно приближалась к нему. Тому показалось, что змея шипит: „Ты принадлежиш-ш-шь мне!" Ты принадле-жииш-ш-шь мне!"

- Нет! - закричал Том из последних сил.

Змея так рассмеялась, что Тому стало ещё страшнее. И вот Том ощутил, как колючий змеиный хвост начинает обвивать его ноги, поднимаясь всё выше и выше. Она собиралась задушить его! Но ведь руки Тома ещё были свободны! Когда голова змеи на очередном витке оказалась за спиной у мальчика и взгляд её на миг перестал гипнотизировать Тома, он быстро выхватил свой меч и вонзил, что было сил, змеиное тело! Ах! Меч разлетелся на куски, словно стеклянный, а в руке мальчика осталась только ржавая рукоятка! Теперь он пропал! Защищаться было нечем. Только кричать - что же ему ещё оставалось? Но кто его здесь услышит? Кто сможет помочь в этой тяжкой беде? Было ли с ним такое раньше? Было, кажется, во сне! И он тогда крикнул слово... Чьё-то имя... И это имя спасло его. Но что же это было за имя? Он позабыл! Напрочь забыл. Вылетело из головы. Не в силах вспомнить его, Том просто закричал. Закричал, что есть силы: „Помогите!" Но тут же похолодел - в ответ со всех сторон раздалось шипение. Том в ужасе наблюдал, как к нему ползёт множество ярко-красных змей. И всё вокруг шипело: „Ты наш-ш-ш! Ты наш-ш-ш!" Это было, как танец. Танец смерти. У Тома всё похолодело внутри, и он сдался Всё. Ему конец.

И вдруг сквозь змеиное шипение донёсся какой-то другой звук. Кто-то пел светлым детским голоском. Змеи насторожились, перестали шипеть и быстро расползлись по своим норам. Только та, самая большая, змея всё ещё держала Тома в своих тисках. Но и она перестала обвивать его новыми кольцами, замерла, глядя туда, откуда доносилась песня. Том не поверил глазам своим: меж деревьями он увидел маленькую девочку, которая приближалась, продолжая петь. Это была Дженни! Том захотел предостеречь её и крикнул:

- Дженни, стой, не подходи ближе! Беги отсюда! Спасайся!

Она увидела его, обвитого змеёй, но не побежала прочь, а по-прежнему шла к нему с песней на устах. Шла, делая шаг за шагом. Странно, но змея больше не шевелилась. Она только шипела: „Ты принадлежиш-ш-шь мне! На тебе мой знак!"

Дженни всё поняла и крикнула:

- Том! Эта штука у тебя на шее - сорви её и выбрось!

Выбросить? Выбросить талисман, который должен был сделать его непобедимым? Ну да, ведь и меч оказался тоже никуда не годным. Неужели всё это было большим обманом? Том решительно сорвал с шеи талисман и швырнул в болото. И сразу же смог вздохнуть свободней. Кольца змеи, сжимавшие его, ослабли. Том, поражённый до глубины души, наблюдал, как Дженни бесстрашно поглядела в глаза огромной змее и вымолвила одно-единственное слово. Да, это было оно, то самое слово, которое так некстати позабыл Том, - имя его учителя! И снова Том поразился: голова и хвост змеи поникли. Это был её бесславный конец.

Но как же выбраться из этой западни - из колец мёртвой змеи, которая всё ещё обвивала нижнюю половину тела Тома? И тут снова помогла Дженни. У неё с собой был маленький острый меч с клинком, обагрённым кровью... Она легко перерубила толстое омерзительное тело змеи. Едва Том оказался на свободе, он подумал: „Бежать, бежать надо отсюда!"

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Вокруг всё стихло. Дженни взяла Тома за руку, и они долго молча шли меж деревьев, поднимаясь по тропинке в ту сторону, откуда пришла Дженни. Казалось, девочка отлично знала дорогу. Когда они дошли до верхнего конца ущелья, туман рассеялся. Силы Тома были совсем на исходе. Болел глаз. Ныло всё тело от бёдер до пят. А на душе скребли кошки. Том совсем приуныл. Он упал на траву и дал волю слезам...

Девочка тихо сидела рядом и ждала. Когда рыдания Тома стали стихать, она погладила его по голове и убрала волосы с лица.

- Бедный Том! - сказала она голосом, полным сочувствия. - Чего ты натерпелся! Что с тобою сделало это чудовище! И как только всё это могло случиться?

Да, с чего, собственно, всё это началось? Наверное, с меча и с той штуки, что надевают на шею. Какое надувательство, надо же! И как это он попался на такую удочку? Том хлопнул себя по лбу. Каким же он был слепцом! Ловко же его провёл этот торговец! Провёл? Нет, это был не просто обман. Он задумывал гораздо худшее! Эти крики о помощи — настоящие ли они были? Или это просто самая обыкновенная западня? Он содрогнулся...

Потрясённый, обескураженный, Том глядел на Дженни и удивился другому: ведь его спасла эта маленькая, слабая девочка! Именно она — и никто другой! Непостижимо! Как она только не испугалась? И как вообще узнала, что он в опасности? Откуда у неё меч, откуда такая уверенность и храбрость?

Тогда Дженни начала рассказывать:

- Я долго была у отца. И он спросил меня, не хочу ли я исполнить одно поручение его сына. Разумеется, я сразу же поспешила к сыну, а он сказал, что ты в опасности и что я должна тебя выручить. Не успела я сказать, что сомневаюсь в своих силах, как он взял меч и провёл по нему тыльной стороной руки — прямо по острому лезвию! Я увидела, как у него потекла кровь и меч весь окрасился ею. Я так испугалась, но он мне сказал, что делает это охотно; так нужно, чтобы спасти тебе жизнь. Он дал мне меч и сказал, что меч этот и его имя - сильнее всего на свете. Кроме того, мне не надо ни щита, ни шлема. Моя корона заменит самый лучший шлем. Ещё он велел мне надеть новые башмаки и петь те песни о короле, которые я уже знаю, - они тоже оружие. Все его враги страшатся этих песен. Потом он указал мне дорогу и поторопил - сейчас, мол, самое время. И я отправилась. Искала тебя и вот, наконец, нашла.

Как? Ради него, негодного мальчишки, королевский сын должен был поранить себе руку, пролить свою кровь? Тому стало так стыдно, что он упал в траву и горько заплакал. Глупый и никуда не годный! Он всё сделал не так. Когда рыдания Тома затихли, Дженни предложила сейчас же вместе пойти домой, к отцу. Но Том не вставал с земли. Как он мог предстать перед королём в таком виде? Без короны. Да и был ли он теперь королевским сыном? А что скажут все остальные? До чего же ему будет стыдно перед ними! Даже Дженни, наверное, не захочет больше водить дружбу с таким неудачником. Но где же она?

Том посмотрел по сторонам, но увидел не девочку, а высокую светлую фигуру. Кто это спешит ему навстречу? „Да ведь это мой учитель! Неужели он идёт ко мне?" - удивился Том и через мгновение сломя голову бросился в распростёртые объятия.

- Мальчик мой! - только и сказал королевский сын.

Но Том понял всё, что крылось в этих словах. Теперь он навсегда принадлежал этому учителю. И учитель никогда не оставит его в беде. Он спасёт его от всех напастей, потому что бесконечно могуществен и ещё потому, что бесконечно любит Тома. Всё это почувствовал Том в самой глубине своей души и с головой окунулся в эту любовь.

- Пойдём в замок, - сказал наконец королевский сын. - Там я займусь твоими ранами.

Больше всего на свете Том хотел, чтобы учитель взял его на руки, но он стеснялся появившейся Дженни и с трудом заковылял за ней и за королевским сыном. Тем временем настал вечер. Придя в замок, Том сразу же лёг в постель. Хорошо, что все ушли ужинать, и он, такой грязный и в синяках, никому не попался на глаза.

Королевский сын принёс ему полную тарелку супа. Каким вкусным был этот суп! Королевский сын, улыбаясь, подождал, пока Том не съел всё до последней ложки. А потом задал Тому вопрос. Не такой: „Почему ты тайно убежал из замка?" И не такой: „Не кажется ли тебе, что я лучше знаю, когда настанет время для битвы?" И не такой: „Как же ты мог доверять чужому оружию больше, чем моему?"

Нет, королевский сын просто спросил его:

- Ты веришь мне, Том? Том ответил от всего сердца:

- Да! Ради тебя я готов на всё! Я люблю тебя! И никогда больше не пойду ни за кем другим.

- Спасибо! - обрадованно сказал королевский сын и провёл рукой над поражённым глазом Тома, а потом над его ногами, на которых не было живого места. Все раны мгновенно исчезли, и боль пропала тоже.

- Но это ещё не всё, что я сегодня хотел бы исцелить в тебе, Том. Знай, что внутри тебя есть ещё кое-что такое, что стало причиной случившегося. Закрой-ка свои глаза и погляди внутрь себя. А я покажу тебе это. Том закрыл глаза и сразу увидел лес, где жили разбойники, холодную пещеру, а перед ней - маленького мальчика. Да ведь это он сам! Его только что побил мальчишка постарше, и вот теперь он слышал грозный голос атамана разбойников, сопровождаемый грубым хохотом всей шайки.

- Слабак! Из тебя никогда не выйдет настоящего разбойника! Том заново пережил всё то, что испытал тогда маленьким мальчиком, и вспомнил клятву, которую дал себе:

- Погодите, я ещё вам всем докажу! Я ещё стану героем! Вот тогда-то я и рассчитаюсь с вами за все обиды!

Том глядел внутрь себя и видел странную вещь: когда разбойничий атаман сказал эти насмешливые слова, в его душу как будто вонзилась длинная тёмная колючка. Эта колючка всё время мучила Тома, угнетала, пригибала к земле, заставляя внутренний голос всё время повторять: „Слабак! Слабак!" Эта первая заноза вонзилась в его душу сверху. А когда он дал свою клятву, то снизу в его душу вошли ещё три тёмных острых шипа, которые стали раздирать все его мысли и чувства. Они заставляли внутренний голос повторять: „Покажи-ка им всем! Покажи! Ты должен стать героем! Рассчитайся за всё! Отомсти!"

А затем Том увидел другие сцены из своей жизни. И всякий раз он оказывался в таких ситуациях, когда ему приходилось чувствовать себя слабым, но в то же время обстоятельства вынуждали его строить из себя героя и доказывать другим своё превосходство. Он никогда, ни разу не мог позволить себе высказать слабость. И вообще не мог позволить себе быть просто самим собой. Голоса, звучащие внутри, повторяли постоянно одно и то же, а шипы больно кололи.

- Знаешь, Том, что мешает тебе стать настоящим бойцом у меня на службе? Три вещи. Во-первых: если ты хочешь стать героем сам, то, значит, полагаешься на собственные силы, а потому не годишься для моего царства. Во-вторых: когда ты сам ругаешь и клянёшь себя, называя „слабаком", ты говоришь неправду. Ведь ты - сын короля, а потому - победишь. В третьих: пока ты ещё носишь в себе хоть малейшее желание отомстить, ты тоже не подходишь нам. Сражаться на моей стороне с таким желанием тебе нельзя. Всё, что я назвал тебе, - это врата, через которые внутрь тебя может проникнуть враг и разрушить все мои планы, с тобою связанные. Но ведь ты хочешь сражаться на моей стороне? Значит, хочешь избавиться от этих мук, от заноз в душе?

Что за вопрос?! Разумеется, Том хотел!

- Пожалуйста, можно прямо сейчас? - взмолился он.

- Хорошо. Тогда избавься от этой язвы - от желания отомстить. Откажись от него, отдай мне, а сам прости разбойникам всё, что они сделали тебе дурного.

Простить? Всё? Но раз так хочет его господин... Ради него Том был готов это сделать. Однако... не смог. Слишком уж было трудно. Его собственный язык отказался ему повиноваться: не поворачивался вымолвить слова прощения.

В отчаянии Том поглядел на королевского сына. Тот чувствовал, какая внутренняя борьба в душе у Тома происходит, и решил помочь:

- Не получается? А ты вспомни, какова сила в моём имени!

Том ухватился за этот совет, словно утопающий за спасательный круг, и начал:

- Во имя наставника моего...

И лишь после этого он смог вымолвить всё остальное. Смог сказать, что прощает разбойникам всё, что они у него вызвали, - и боль, и презрение к себе самому, и желание с наслаждением отомстить, и непомерное честолюбие. А когда Том высказал всё, королевский сын положил ему руки на грудь, прямо против сердца, и Том почувствовал, как все четыре колючки начинают выходить из его души, а в ней остаются только покой и тепло. Неудержимая радость охватила Тома. Он даже вскочил с постели, где лежал. Вся усталость вдруг исчезла без следа. У Тома было странное ощущение - будто он был сломан, а теперь его починили. Мальчуган подпрыгнул от радости, а учитель подхватил его прямо в воздухе. И в этот миг и Тому, и королевскому сыну пришла в голову одна и та же идея - пойти к отцу.

Они взялись за руки и поспешили к королю.

(Продолжение следует.)