Мишуткина совесть

Людмила Калашникова

(Продолжение. Начало в No 3/18)

Как­-то в субботу, когда родителей Миши не было дома, бабушка собралась в магазин за продуктами:

– Пойдём со мной, Мишутка, вдвоём веселей.

– Что ты, бабуля! – воскликнул мальчик. – Ко мне сейчас Марк придёт.

Пришлось бабушке идти одной. Возвращалась она с полной сумкой продуктов. Поднимаясь по лест­нице, бабушка остановилась на площадке между этажами, чтобы немного перевести дух, и тут услы­шала топот сверху. Подняв глаза, она увидела, как навстречу ей, прыгая по ступенькам, бежал доволь­ный Миша.

– Ой, бабуля, ты уже вернулась? – крикнул он, рав­нодушно пробежав мимо бабушки.

– Ты куда, Мишутка? – едва успела спросить она внука.

– Я на улицу играть! Меня там ребята ждут, – беззаботно ответил Миша.

Бабушка вздохнула, потом подняла сумку и снова зашагала наверх, тяжело ступая по ступенькам.

Вволю набегавшись, Миша еле приволок ноги домой. Войдя в комнату, он сразу же свалился на диван. Бабушке стало жалко уставшего мальчика. Она помогла ему снять куртку, а затем собрала раз­бросанные игрушки.

– Ты совсем из сил выбился, внучек. Может, тебе чего­-нибудь хочется? – ласково спросила она Мишут­ку. – Я тебе вкусный сок купила. Хочешь, налью?

– Хочу, бабуля, – ответил мальчик.

Пока бабушка была на кухне, Миша задумался: «Бабуля, наверное, тоже устала. Вон какую тяжёлую сумку несла она всю дорогу... Я мог бы пойти вме­сте с ней в магазин». Мишин внутренний голос го­ворил: «Нехорошо ты поступил, Бог огорчён твоим поступком». – «Но ведь я так торопился, на улице меня ждали друзья, – тут же оправдывался он сам перед собой. – А бабушка не первый раз ходила без меня за покупками. Подумаешь, сама сходи­ла», – шептало что­-то у Миши внутри противным голосом. Стало мальчику и бабулю жалко, и себя. «Ну не мог же я разорваться на две половины!» – успокаивал он себя.

Тут вошла бабушка и подала Мише стакан с со­ком, но мальчику расхотелось пить. На сердце у не­го было неспокойно.

– Не хочу я пить... – поникшим голосом пробор­мотал мальчик, стараясь не смотреть на бабушку.

– Уж не заболел ли ты? Не надо было так много бегать, – заволновалась она, трогая его вспотев­ший лоб.

Но Миша хорошо знал, чем заболел. Он заболел «совестью». Если бы бабушка это знала! Мальчик молчал, не зная, как сказать бабушке, что у него творилось в душе.

– Ладно, отдохни, милый. И я пойду к себе, прилягу, – сказала бабушка и ушла.

Невесело было на душе у Миши, что­-то сжи­малось внутри. Бабушку он очень любил, по­этому решил: «Не дам ей больше самой носить тяжести!» И даже мусор они будут вместе выно­сить. Но почему он раньше не замечал, как она его жалела? Что­-то не давало ему лежать спокойно. Он поднялся с дивана и побежал в комнату к бабушке: – Послушай, бабуля, я хочу тебе что­-то рассказать.

Бабушка внимательно посмотрела на Мишу.

– Сегодня один мальчик попал в настоящее при­ключение, но не очень хорошее... Он, понимаешь, очень торопился и не захотел помочь своей ба­бушке. И ему сейчас очень плохо. Но он больше таким не будет. У него поначалу внутри со­весть спала, но потом она проснулась и на­чала его мучить, – торопился высказаться взволнованный Миша. – Как ты думаешь, та бабуш­ка простит этого нехорошего мальчика?

Миша умоляюще посмотрел в глаза бабушки в ожидании положительного ответа. Бабушка улыб­нулась:

– Не будет больше таким, говоришь? А этого маль­чика ты сам знаешь?

– Конечно, знаю! И тебе он хорошо знаком. Да он в нашем доме давным­-давно живёт.

– А совесть его и вправду замучила?

Бабушка втайне радовалась Мишиному ответу, но делала вид, что не догадывается, о ком идёт речь.

– Очень замучила! – тяжело вздохнул Миша и, чуть помолчав, добавил: – Знаешь, она даже его вот тут грызёт. (Он приставил руку к своей груди, где долж­на была находиться его пробудившаяся совесть.) И прятаться ему от неё совсем не хочется, ведь Гос­подь всё равно увидит...

После небольшой паузы бабушка наклонилась к внуку и нежно сказала:

– Ну, тогда она его прощает.

Миша засиял от счастья и, обняв бабушку, вос­кликнул:

– Ты ведь поняла, что я о себе говорю?! Знаешь, когда я сегодня плохо поступил, моя совесть стала такой грустной. А теперь угадай­ка, что она сейчас делает. Никогда не угадаешь! Она радуется! Вот!

– И Господь радуется вместе с тобой, – улы­баясь, сказала бабушка, глядя на счастливо­го Мишу.