Одинокое дерево

Людмила Шторк

Илья стоял, прислонившись спиной к огромному старому тополю, который рос на островке, расположенном посередине небольшой речки, на краю, у самого спуска к воде. Большая часть его корней свисала с обрыва. Похоже было, что когда-то бурная река подмыла подножье дерева. Два рукава речушки, разделяясь в сотне метров выше острова, тонкими ниточками огибали островок, на котором раскинулась живописная березовая рощица. Было немного странно видеть эти небольшие потоки воды посреди глубокого и довольно широкого русла. Выше по течению, на горном плато, раскинулся небольшой поселок; внизу, несколько километров ниже водопада, – большой промышленный город, где жил Илья.

«Интересно, почему эта река внизу такая раздольная? – подумал молодой человек. – Наверное, где-то в нее впадает еще одна река. Нужно поискать это место. Я-то думал, что по основной реке вверх поднимаюсь. Значит, ошибся. Где-то за перевалом повернул не туда. Но и эта речка, видать, когда-то была не такой мелкой, как сейчас», – усмехнулся парень.

Илья приехал в эти места впервые и, облокотившись на старый, шероховатый ствол тополя, с удовольствием вдыхал прохладный горный воздух. На другой стороне второго рукава речки, у самой горы, расположилась еще одна березовая роща, намного больше той, что росла на островке. Илья собирался написать с нее картину. Он был наслышан о красоте этих мест и вот наконец увидел. Дорога очень утомила молодого художника, и он отдыхал перед началом работы.

«Эта березовая роща такая красивая, – подумал он. – Жаль, что корявый тополь совсем не вписывается в пейзаж. Он уродует всю эту красоту».

Молодой человек не задумывался над тем, почему он облокотился именно на старый тополь, а не на одну из тонких березок. Не потому ли, что это дерево было устойчивее их всех? Илья любовался рощей берез, вдыхал свежий аромат весны, и, на удивление, кряжистое дерево все больше раздражало его.

«Нет, такому здесь не место! – недовольно думал он. – И занесет же ветер иногда семена! Рос бы этот тополь где-нибудь в чаще, чтобы его не было видно. Но ничего, я поставлю мольберт рядом с ним, чтобы не смотреть на него, и напишу для начала эту рощицу. Потом можно будет выбрать что-нибудь на берегу».

Окончив внутренний монолог, Илья установил переносной легкий мольберт, достал краски, кисти и приступил к работе. Он так увлекся, что не заметил, как речка сначала медленно, затем все быстрее и быстрее наполнялась водой. Молодой человек не предполагал, что река была перекрыта вверху большой плотиной с парой огромных шлюзов. И изредка, не чаще двух раз в неделю, люди опускали шлюзы, чтобы наполнить поливные каналы водой. Все остальное время река свободно несла свои воды вниз, огибая островок. Теперь же время полива закончилось, и шлюзы вновь открыли до следующей недели. Когда молодой художник опомнился, река стала непроходимой. Широкое русло реки было наполнено бурлящим потоком, через который невозможно было переправиться вплавь.

Илья растерянно смотрел на бушующую реку, которая всего десять минут назад была лишь небольшим ручейком, через который он перепрыгнул в два прыжка. Что же делать? Звать на помощь? Но ведь в радиусе двух-трех километров вряд ли найдется хоть один человек. Ждать, пока вода вновь уйдет? Но сколько времени продлится это ожидание: день, два, а может, неделю или две? Молодой художник в растерянности стоял у края крутого спуска к реке, не зная, что предпринять. А бурные воды реки подтачивали и без того маленький островок. Большие куски земли с плеском падали в воду, и стремительная река мгновенно уносила их вниз, к водопаду. Недалеко от места, где стоял Илья, у самых корней старого тополя, в воду упал большой кусок земли вместе с кустом шиповника, и Илья вынужден был отойти подальше от берега.

Вспомнив о «чуде современной техники», он судорожно схватился за сотовый телефон, но в этих местах он не работал. Илья нервно обошел островок – никаких признаков моста или переправы на любой из берегов. А вода уже подмывала островок со всех сторон. От него то и дело отрывались огромные куски. За время его обхода две молодые красивые березки уплыли к водопаду.

Молодой человек был в ужасе. Бурлящий поток смывал все на своем пути. Долго ли продержится островок? В том, что он не выживет, если окажется в воде, Илья не сомневался. Внизу нередко вылавливали трупы животных и людей, попавших в водопад.

Спустя час пошел весенний проливной дождь, и Илья занервничал еще больше. Дождевик и непромокаемую упаковку для мольберта он всегда брал с собой – это его не тревожило. Но уровень мутной воды поднялся еще выше. Нужно было что-то предпринимать. За этот час молодой художник испробовал все. Но кричать стеснялся. Кричать и просить о помощи в этих безлюдных местах бесполезно. Однако он не выдержал.

– Люди! – закричал он так громко, как только мог. – Помогите! Кто слышит? Помогите!

Ответом ему был шум реки и шелест листьев на ветру. Он так долго искал самое безлюдное место не очень далеко от города – и вот, нашел... Он проклинал тот день и час, в который предпринял этот поход. Но было бессмысленно думать о прошлом, нужно было искать выход из сложившейся ситуации. Илья вновь обошел уменьшившийся в размерах островок – никакой надежды! Подойдя к тополю, молодой человек увидел, что старый гигант, подмытый потоком, накренился. Илья вдруг понял, что если тополь упадет, его вершина дотянется до противоположного берега реки. Молодой человек попытался толкнуть дерево, но его усилия показались ему усилиями муравья. Но поток делал свое дело, подмывая корни гиганта. Оставалось ждать.

Теперь, когда появилась слабая надежда, молодой художник, получив способность размышлять, немного успокоился.

Он собрал свои вещи и немного отошел от тополя, чтобы его не зацепило при падении дерева. Не прошло и часа, как тополь рухнул, ударившись вершиной в противоположный берег. Большинство корней все еще прочно держалось в земле островка, оторвались лишь крайние. И это обеспечивало большую устойчивость импровизированного моста. Илья с поспешностью, но очень осторожно, начал переправу. Продираясь сквозь пышную листву, он ни о чем, кроме как не упасть в воду, споткнувшись об очередную ветку, не мог больше думать.

Выбравшись на берег, молодой человек начал спускаться с горы. Теперь ему было не до красоты здешней природы и не до искусства. Хотелось домой, закутаться в теплый домашний халат и выпить горячего чаю. Когда он достиг подножия горы, он встретился с всадником. Это был местный лесник.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался всадник. – Вы случайно не за водопадом были?

– Да, я оттуда, – ответил Илья.

– Вы не видели, что там случилось? Вода в реке очень мутная, возможно, берега размывает. Я в бинокль увидел, как упало какое-то большое дерево... Боюсь, что после дождя я на лошади не проеду.

– Да, я видел... – горько усмехнувшись, ответил Илья. – Это был тополь с островка, на котором я был.

– Да что вы говорите! – ужаснулся лесник. – Как же вы оказались на островке?

– Я хотел написать ту рощицу… Воды в реке не было, и я думал, что попал на какой-то приток нашей реки. А потом вдруг появилась вода. Я так и не могу понять, почему она исчезала. Думаю, что она исчезала надолго, потому что камни в русле были сухие, – покачал головой Илья.

– Сегодня с утра воду брали на полив на плато. Они иногда берут воду на полдня или на день. Сейчас вода выше обычного, наверное, быстрее полили поля, – предположил лесник. – Но с вашей стороны было рискованно переходить на островок. Даже мы никогда на него не ходим, хотя и знаем, когда воду забирают, а когда опять пускают.

Лесник собрался было ехать дальше и вдруг вздохнул и промолвил:

– Жаль островок, красивый был.

– А почему вы в прошедшем времени о нем говорите? Он еще стоит, – удивился молодой художник.

– Этот островок на тополе держался. Именно его сильные корни не давали реке смыть остров. Теперь вода быстро размоет островок и все березки снесет. Что ж, природа не спрашивает нас, что ей строить, а что рушить... Этот удивительный тополь знал время жизни и даже время смерти... – удивленно качнул головой мужчина. – Именно он первый пророс, когда вода немного «спала» много лет назад. Он дал возможность молодым березкам вырасти... А теперь он умер, дав вам возможность дальше жить...

– Вы говорите об этом тополе, как о живом, – удивился Илья.

– Как ни странно, а это единственное дерево, о котором я могу думать только как о символе мудрости и разумной жертвы... Для меня это особенное дерево. И мне очень жаль, что его время истекло. Наверное, сегодня я не поеду к нему, лучше позже... – вздохнул лесник и повернул лошадь.

Илья продолжил путь в глубокой задумчивости. Вся эта ситуация ему напоминала что-то. Но что?! Он мучительно вспоминал, но никак не мог вспомнить. И вдруг художник остановился. Перед глазами встало знакомое лицо в странной старой, совсем уже не модной фуражке, мозолистые руки и усталый взгляд. Отец... Сколько недель он не виделся с ним? Наверное, месяца два или три. А живут ведь в одном городе, и у отца никого больше нет, кроме него...

«Одинокое старое, некрасивое дерево...» – вдруг вспомнил Илья.

«...Он дал возможность молодым березкам вырасти... А теперь он умер, дав вам возможность дальше жить», – прозвучали в ушах слова лесника. И Илье стало мучительно стыдно. Он вспомнил, что не позвал отца на свою последнюю выставку картин, потому что стеснялся своего «немодного» отца. Он, по его мнению, не смотрелся в качестве отца «восходящей звезды», как нередко называли Илью в газетах в последнее время.

«А ведь отец остался столяром, потому что хотел дать образование мне и быть со мной всегда, чтобы заменить маму... – вспомнил Илья. – Он мог получить образование и сделать карьеру, ведь его друзья нередко укоряли отца за то, что он отказался от личной жизни из-за сына. Говорили, что нет смысла отдавать себя полностью ребенку, потому что он все равно не оценит... Что ж, так и получилось. Какой же я все-таки эгоист!» – с раскаянием подумал Илья.

Вечером того же дня молодой художник посетил отца. Он невольно удивился тому, как постарел отец в последнее время. Еще не скоро он смог попросить прощения за то, что бросил его в момент своей зарождающейся славы.

Спустя месяц в галерее появилась новая картина под названием «Мост жизни», на которой был нарисован старый упавший тополь, соединивший молодой островок с берегом реки. Рядом с картиной нередко толпились люди, слушая рассказ о старом, некрасивом тополе, прожившем жизнь не для себя.

Теперь Илья приглашал отца на все свои выставки и всем с гордостью представлял своего «удивительного папу», давшего ему возможность выучиться и стать известным художником. Илья понял древнюю истину, что ценность имеет только жизнь, прожитая для других и наполненная большим смыслом, нежели простое существование и поиск временной славы.