Синагога

Ольга Марусина

На город тихо спускался вечер. Солнечные лучи мягко лились на городские улицы, озаряя их теплым золотистым светом. Деревья стояли в чудном осеннем уборе, а вечерний покой как-то по-особенному подчеркивал их красоту. Великий Художник, любовно углубляя тени, выявлял каждый листочек, каждую травинку, создавая свой каждодневный, не похожий на вчерашний, шедевр. Вокруг царил мир и покой.

Природа жила своей жизнью, а люди - своей. Ряд магазинов и торговых прилавков поглощал внимание спешащей куда-то разношерстной публики. Звуки гитары и чье-то пение, зазывной говорок торговок, чья-то брань и чей-то смех - все сливалось в какой-то единый базарный гул.

По Этой людной улице шла юная пара, на их плечах висели до- вольно увесистые Этюдники, в руках пакеты, из которых выглядывали подрамники будущих картин, а на лицах - романтика юности и первой любви. Разговор шел на языке, который не поймет не посвященный в таинства живописи слушатель.

Они с восхищением рассматривали красивые дома прошлого столетия, так непохожие на современные коробки многоЭтажек. Эти кварталы было принято называть «старым городом», вся архитектура которого имела весьма живописный вид.

- А знаешь, Малыш, я тебе сейчас что-то покажу, - сказал парень. - Честное слово, тебе понравится.

К слову сказать, такое обращение было весьма оправданным, парень был довольно крепкого телосложения, и хрупкая девушка рядом с ним казалась почти ребенком.

Они повернули за угол. Людная и суетная часть улицы осталась позади, вокруг было спокойно и тихо.

Внезапно молодой человек оста-новился и, показывая на проти-воположную сторону улицы, торжественно произнес:

- Вот посмотри!

- Что Это? - спросила девушка.

- Еврейская синагога.

- Да что ты! Она действующая?

- Нет, теперь Это хлебозавод, к слову, там всегда свежий хлеб, пойдем купим, пока не закрылся ларек.

Взяв в руки еще теплую булку, девушка прижала ее к щеке и сказала: - Пойдем, я хочу хорошенько рассмотреть здание.

Вторично перейдя улицу, они принялись есть хлеб, ломая его руками. В глазах девушки было восхищение, вполне понятное ее другу. Понаблюдав несколько секунд за ней, он усмехнулся:

- Я же говорил, что тебе понравится. Смешная ты: смотришь на синагогу, как на какое-то чудо!

Она задумчиво посмотрела на него

- Знаешь, я с детства слышала об Израиле, об Иисусе, как Он учил в синагогах, а настоящей синагоги я еще ни разу не видела!

Она оглядела рядом стоящие дома, построенные столетия назад. Каждый дом имел свое лицо и был неповторим. Но еврейская синагога отличалась монументальностью и удивительным своеобразием.

- Знаешь, кого она мне напоминает? - спросила девушка, слегка понизив голос.

- Кого?

- Человека.

На веселом лице парня брови взлетели вверх, он от души расхохотался:

-Кого напоминает?

- Не смейся. Да, человека из другой страны, старого, разбитого, тоскующего по прежним счастливым дням, по детям, которых теперь у него нет...

- Ну уж тогда она похожа на старого еврея со своей скрипкой. Интересно, в каком году она была построена?

Неожиданно получив ответ, молодые люди с удивлени- ем оглянулись и увидели старичка, сидевшего на лавочке возле подъезда. От старенького чистого костюма, такой же шляпы веяло какой-то удивительной аристократичностью, и молодые люди сразу расположились к пожилому незнакомцу. Он как нельзя лучше вписывался в окружающий пейзаж.

- Да что Вы говорите?! - воскликнул парень. - Вот Это да! А закрыли небось при Сталине, как и все остальные церкви?

- Да, жалко! - вздохнула девушка.

- О чем ты, дочка?

- Ну жалко, что такое красивое здание теперь не служит своему назначению, что оно такое... запущенное.

Взгляд невольно скользнул по разбитому фасаду синагоги. Старик кивнул головой и сказал:

- Эта синагога - не просто здание, Это целая притча.

Две пары глаз смотрели на говорившего.

- Да, Это притча, и я сейчас расскажу ее. Вот вы сами говорили, что синагога напоминает еврея, тоскующего по своей родине. Но Это не один человек, Это весь еврейский народ, тоскующий по своему Небесному Отцу, жаждущий встречи с Богом Авраама, Исаака и Иакова. Земля Израиля как магнитом тянет к себе своих детей. Но Это еще не все в Этой притче... Что вы держите в руках?

У них в руках была часть недоеденной булки.

- Хлеб!

- Правильно, хлеб. Хлеб, пришедший к вам из Этой старой синагоги. Но есть другой хлеб, который тоже вышел из еврейской среды, - Это Иисус Христос, кстати, по-еврейски Иешуа Хамашиах.

- Странно, - сказал парень, - я до недавнего времени не знал, что Христос был евреем, знал только, что евреи Его распяли и теперь их так не любят.

Старик не удивился его словам. Сотни людей, молясь деве Марии и другим святым, нося на груди крестик с распятием, ненавидят народ, святых которого почитают.

- Дорогой мой, - продолжал старик, - Иисус был Сыном Бога, но родился от еврейской женщины и как человек был частью народа Израиля. Иисус говорил, что Он - истинный хлеб, сошедший с небес, дающий жизнь миру. И весть об Этом чудном хлебе дошла до язычников, как вот Этот хлеб пришел к вам из недр еврейской синагоги...

В голосе и лице говорившего была удивительная сила и торжественность. Молодым людям нужно было идти. Тепло распрощавшись со стариком, они продолжали свой путь в глубокой задумчивости. Перед тем, как завернуть за угол, они оглянулись еще раз, охватив взглядом величественный фасад синагоги, над входом которого был витраж звезды Давида.

Стекла витража были грязными и тусклыми, местами и вовсе разбитыми, но лучи заходящего солнца, отражаясь в них, зажгли их золотом, осколки как бы слились воедино, и вся звезда словно сияла над тихой улицей.

Впечатление от увиденного и услышанного было настолько сильным, что они замерли. Девушка не могла оторвать очарованного взгляда от светящейся точки, и сами собой на ум пришли слова из книги Откровение: «Я корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя».