Шаги в ночи

Патриция Сент-Джон

Хозяин уезжал. Куда и зачем – никто толком не знал, и любопытные слуги много судачили об этом. Владелец имения был молод и холост, и поэтому одни нашёптывали, что он едет за невестой; другие высказывали предположение, что это деловая поездка – возможно, даже за море. Это также казалось правдоподобным – ведь шерсть, вино и пшеница, производившиеся в имении, славились по всей стране. Несомненно было лишь то, что хозяин уезжал надолго. Он дал управляющему подробные указания о сборе урожая и стрижке овец – значит, его не будет до конца лета. Затем он поговорил с главным виноградарем о том, что надо починить давильный пресс и пополнить запас чанов и бочек для вина, – следовательно, к началу осени он тоже не вернётся! Кроме того, хозяин ещё раз напомнил слугам, какую работу каждый из них должен выполнять по дому. Так что все знали свои обязанности, и жизнь в имении в отсутствие владельца должна была идти своим чередом.

Хозяин отправился в путь ясным весенним утром, на прощание пообещав скоро вернуться. Когда он верхом на лошади спускался в долину, слуги глядели ему вслед со смешанным чувством. Хозяин был добрым и справедливым человеком, все они его очень уважали. Но при нём в имении царила суровая трудовая дисциплина, от каждого требовалось работать не покладая рук, и теперь кое-кто с наслаждением предвкушал возможность расслабиться и выполнять свои обязанности спустя рукава. Управляющий тоже не отличался особым рвением к работе и не слишком утруждал себя хлопотами о ходе дел в отсутствие хозяина. Когда тот наконец скрылся из глаз, слуги вернулись к своим заботам куда медленнее, чем обычно.

Лишь один из них с трудом сдерживал слёзы, глядя на высокую стройную фигуру, затерявшуюся среди кипарисов в глубине долины, – то был Фиделис. Он родился рабом и вырос в доме очень жестокого, бесчеловечного хозяина, где его заставляли работать до изнеможения, морили голодом и часто подвергали телесным наказаниям. Но однажды в дом явился по делам его нынешний господин, которому бросился в глаза измождённый мальчик раб, его покрытое рубцами тело, его затравленный взгляд. Фиделис не мог забыть того смешанного чувства сострадания и ярости, что отразилось на лице незнакомца. Он тут же попросил продать ему ребёнка и заплатил за него немыслимую сумму денег, ибо Фиделис был юн и красив и потому считался очень ценным товаром. Уезжая, новый владелец бережно поднял трепещущего мальчика и посадил на лошадь впереди себя, сердечно ободрил и успокоил его. Когда они подъезжали к дому, Фиделис уже любил человека, спасшего его от страданий и унижений. С годами его верная любовь росла. Мальчик выполнял в доме лёгкую и необременительную работу: подметал двор, ухаживал за сторожевыми псами и спал возле входной двери на тот случай, если понадобится кому-нибудь ночью отворить. Свои нехитрые обязанности он выполнял от всего сердца, вкладывая в них всё возможное усердие и весь пыл. Самой большой радостью для него было находиться рядом со своим избавителем и служить ему. Когда тот был дома, Фиделис чувствовал себя счастливым.

Что ж, служить ему он может и сейчас. Недели пролетают незаметно, если ты занят делом. Когда хозяин вернётся, во дворе не видно будет ни соринки, а собаки станут ещё сильнее, чем прежде. Мальчик засучил рукава и принялся за работу с таким жаром, что кухарка, глядя на него, расхохоталась.

– Эй, парень! – крикнула она ему. – Можно подумать, хозяин вернётся сегодня вечером.

Время и в самом деле летело быстро. В положенный срок урожай был собран, овцы острижены, виноградный сок налит в чаны. Приближалась осень. Вечерами, когда уже становилось прохладно, Фиделис спускался по дороге в долину – на всякий случай. Скоро-скоро хозяин должен вернуться!.. В последнее время мальчик почти не обращал внимания на споры, то и дело вспыхивавшие среди слуг. В доме постоянно ссорились, бранились, шептались о сумасшедшей выгоде, которую управляющий извлёк для себя из имения в отсутствие владельца. Самого управляющего даже днём нельзя было найти. Поговаривали, что он перебрался в личные покои хозяина и угощает своих дружков выдержанным вином из хозяйских подвалов...

Вот уже засветились тусклой осенней позолотой тополя, и осенние дожди напоили иссохшую за лето землю, а хозяина всё не было. Тогда-то и поползли первые слухи. Дороги опустели, и в усадьбе все, не сговариваясь, решили, что если владелец имения и вернётся, то не раньше весны. Одни предполагали, что он отправился за океан, откуда в эту пору штормов никакой глупец не пустится в обратное плавание; другие думали, что он подвергся нападению разбойников, и, возможно, его вообще нет в живых. Люди ходили мрачные, подавленные неизвестностью. Теперь, после уборки винограда и производства вина, заниматься было совсем нечем. Слуги разболтались, много пили; каждый делал, что хотел, и работал лишь для себя. И только один Фиделис ждал любимого хозяина и трудился для него от всего сердца.

Однажды в имении было объявлено, что управляющий приглашает весь штат слуг на банкет, который устраивается в главном зале дома. Это будет что-то вроде праздника. Хотя никто толком не знал, что именно собирается праздновать управляющий, все надеялись узнать это на месте. «Может быть, он получил известие о возвращении хозяина?» – думал Фиделис, и сердце его радостно забилось, когда он с сияющими глазами явился в зал.

Там стояли столы, ломившиеся от яств. Фиделис с удивлением увидел даже гору сладкого мяса – две овцы были забиты для пира, и баранину потушили в меду. Всё это изобилие было взято, несомненно, из хозяйских запасов. Когда все собрались, управляющий поднялся и, ударив ладонью по столу, потребовал тишины. Среди гробового молчания он объявил, что получил известие о смерти хозяина и этим банкетом торжественно отмечает своё вступление во владение имением. Он пригласил их всех, чтобы они отпраздновали это событие вместе с ним и засвидетельствовали новому господину свою преданность.

К счастью, Фиделис сидел в конце стола, среди мелкой прислуги, и никто не заметил, как он вскочил и выбежал из зала. У входной двери мальчик бросился на свой соломенный тюфяк и зарыдал. Долго в отчаянии плакал он, пока не выплакал все слёзы, но и тогда тело его вздрагивало от рыданий. Огромные и свирепые сторожевые псы, почуяв его горе, подошли и легли рядом с ним на тюфяк, ласково обнюхивая мальчика и прижимаясь к нему. Это немного утешило Фиделиса – ведь они тоже любили хозяина. Доносившийся из зала шум всё усиливался по мере того, как тянулись ночные часы и пирующие слуги опорожняли чашу за чашей. Фиделис всё лежал вниз лицом у двери; неутешное горе терзало его, и он всё пытался решить, что же ему делать дальше. Никогда, никогда не изменит он хозяину, не поклянётся в преданности другому человеку!

Внезапно лежавший рядом громадный пёс насторожился, а другой, примостившийся у ног мальчика, тихонько зарычал и поднял голову. Парнишка сел и прислушался, но ничего не мог разобрать, кроме доносившихся из зала взрывов пьяного хохота.

И тут псы, словно обезумев, залились лаем и бросились к двери. Фиделис схватил одного из них за хвост и попытался удержать, но руки его были слишком слабы для этого. Собаки неудержимо рвались к выходу – они услышали в ночи те твёрдые, уверенные шаги, которые могли принадлежать одному-единственному человеку в целом мире!

Выбежав во двор, они ринулись вперёд и с радостным лаем запрыгали вокруг высокого человека, стоящего среди залитого лунным светом двора и держащего за повод лошадь. И тут Фиделис тоже узнал его! Он сорвался с места и во весь дух полетел через двор, а добежав, замер перед своим господином, глядя снизу вверх ему в лицо, не в силах вымолвить ни слова.

– Смирно, приятели! Успокойтесь! – приказал хозяин псам, и те, припав к земле животами, умолкли, но продолжали радостно махать хвостами.

Хозяин взглянул на поднятое к нему залитое слезами детское лицо и понял: что-то случилось...

– Здравствуй, Фиделис, – ласково сказал он мальчику. – Ты один встречаешь меня с дороги? Где же остальные? И что означает весь этот шум и огни в доме?

– Они пируют, хозяин, – прошептал в ответ парнишка. – Они решили, что Вы больше не вернётесь.

И он спрятал лицо в ладонях. Помолчав, хозяин вновь заговорил, и голос его был печален и серьёзен:

– Как же это вышло, малыш, что ты один не празднуешь мою смерть?

Фиделис поднял голову, и тут в этом призрачно спокойном лунном свете из сердца его вырвались слова:

– Разве Вы не заплатили за меня неслыханную цену, господин, и не сделали меня своим доверенным слугой? И разве Вы не обещали вернуться? Как мог я поклясться в верности кому-нибудь другому, когда я принадлежу Вам? Я Ваш раб навсегда!

Мальчик вдруг почувствовал тёплое прикосновение – может быть, это собака? Лишь мгновение спустя он сообразил, что это рука хозяина любовно коснулась его волос.

– Ты не раб мой, Фиделис, – услышал он голос хозяина, – ты сын мой, отныне и навсегда! А теперь пойдём в дом.

---

Иисус говорит: "И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я" (Ин. 14:3);

"Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, придёт Сын Человеческий" (Мф. 24:44).