Полечка

Валентина Шутилова

– Ну, и чего ты добилась своим смирением? Ты только посмотри на него! Думаешь, он будет лучше к тебе относиться? – Таня зарыдала.

Полечка обняла ее за плечи, но дочь сердито дернулась:

– Уж лучше бы он умер тогда, и зачем только мы его тащили?

Полечка помнит тот ужасный вечер, когда пришла соседка: «Полина, а твой-то весь избитый лежит, вроде и не дышит. Может, помрет. Все тебе облегчение».

Надевая старенькое пальто, Полечка молилась: «Господи, спаси моего мужа, ради Христа, ведь и он – образ Твой».

Танюшка усмехнулась: «Какой же он образ Божий, если опять, как свинья, напился?»

Продолжая молиться, Полечка побежала во двор. Стоявшая у кустов бабуля с кошелкой перекрестилась:

–Отмаялся, сердечный.

– Нет! – крикнула Полечка. – Нет! Танюшка, бери отца за ноги.

Кое-как они вдвоем донесли Федора до квартиры и уложили на кровать. Муж, весь в грязи и каком-то мусоре, источал отвратительный запах.

– Фу! – поморщилась дочь. – И когда ты с ним разведешься, мама?

Танюшке было пятнадцать, и она с детства мечтала о нормальной жизни, без пьянок. Когда-то она ходила вместе с матерью в церковь, читала Библию и молилась, но теперь начала сомневаться в милости Божьей.

– Доченька, Бог не велит разводиться с мужем. Я молюсь о нем, однажды папа твой бросит пить и уверует в Бога. Только доверься Господу, Танюша.

– Как же, уверует он!

Федор тогда на удивление быстро поправился; врач только руками развел: пьяным, дескать, море по колено. Одна Полечка знала, что это Бог услышал ее молитвы, которые она всю ночь возносила за непутевого мужа. Правда, сама Полечка никогда не называла Федора непутевым, это Лариса, ее сестра, которая была остра на язык.

Сегодня, в день рождения, к ней пришли Лариса и Танюшка с мужем. Полечка старалась как могла: нажарила картошки, достала квашеную капусту. Усаживая гостей за стол, она молилась: «За все слава Тебе, Господь, дающий нам в изобилии…»

Лариса вдруг рассмеялась:

– Где же твое изобилие?

Полечка оглядела скромно накрытый стол, кухню с серым потолком и выцветшими обоями (ремонта не было уже лет пятнадцать, а то и больше – да и откуда денег взять):

– Господь милосердно дает нам все в изобилии!

Лариса и Танюшка переглянулись: мол, что с нее возьмешь. Коля, зять, вскоре засобирался:

– Теть Поль, на смену пора.

Когда он ушел, Лариса, как всегда, завела разговор:

– Ну, сколько можно терпеть?! Почти четверть века с ним живешь, а он все пьет. Плюнь ты на него! Да и Коля тебя к ним жить зовет, повезло с зятем. Где Он, твой Бог, неужто не слышит твоих молитв? Тебе только сорок пять, а ты, как старуха, еле ноги передвигаешь, почти не ешь ничего – одна картошка да капуста. Конечно, где денег взять? Муж не работает, пропивает твою зарплату.

Полечка молилась про себя. Что она могла ответить сестре? Федор действительно не задерживался долго ни на одном месте, хотя был первоклассным электриком, и деньги пропивал. Сколько слез она о нем пролила, сколько молитв вознесла за него к Богу, прося помиловать, простить и спасти мужа.

Добрые люди жалели Полечку, иногда давали продукты или одежду. Зять и дочь помогали чем могли. Но на их приглашения Полечка только качала головой:

– Муж неверующий освящается женою верующей. Может, и коснется еще Федора рука Божья.

Она и в самом деле могла уповать только на Бога. Вот и сегодня, в день ее рождения, Федор где-то пропадает. «Господи, сохрани моего мужа, помоги ему добраться до дома». Теперь бы Полечка не смогла нести его. Последнее время она и вправду, как старуха, еле ноги передвигает. Слабость во всем теле, ноги плохо ходят, голова кружится. «Бог – моя опора, – думала она, – Бог – моя защита; если надо будет, Он и силы даст». Каждый раз, выходя из дому, она молилась и просила у Господа помощи. Он был теперь ее силой и ее ногами.

– Поля, да ты меня совсем не слушаешь, – с обидой протянула Лариса.

Вскоре она ушла. В дверь позвонили.

– П-п-полька, открыв-вай, – заплетающимся языком пробормотал пьяный муж, вваливаясь в квартиру.

Не снимая обуви, он пошел на кухню, за ним тянулись грязные следы. Федор сел на табуретку:

– Т-Танька, см-мотри, щ-щас она будет с-служить м-мне. Сымай б-ботинки, П-полька!

– Мама, не смей слушать его!

– Танечка, смирением Бог действует.

– Д-да, см-миряйся, Пп-полька, – и Федор с силой толкнул жену, так что она упала перед ним на колени.

– Ну, и чего ты добилась своим смирением? – после этого спросила Татьяна.

Ночью Полечка спала плохо, а наутро ей сделалось еще хуже. Федор, привыкший к тому, что жена чуть свет встает, чтобы убрать квартиру и приготовить ему завтрак, растолкал ее и заставил слезть с кровати. Но ноги не слушались вконец ослабевшую Полечку, и она упала. Тут уж Федор не на шутку перепугался и вызвал врача. Участковая долго ее осматривала, слушала, а потом велела позвонить дочери. Что уж она ей говорила, Федор не понял, но к обеду Полечку увезли в больницу.

Наконец-то Федор был свободен. Он мог пить, не думая о том, что, вернувшись домой, увидит тревожные глаза жены. От ее страдающего, любящего взгляда ему всегда делалось неуютно.

Недели через три помертвевшая от ужаса Танюшка узнала, что у Полечки обнаружили рак крови.

Они с Ларисой по очереди дежурили у кровати угасающей Полечки. Та уже почти ничего не ела, только пила через трубочку, щеки ввалились, а вокруг губ появились незаживающие болячки. Но она продолжала молиться Богу за всю семью.

Первой сдалась Лариса, ей было очень страшно, ведь Полечка почти на десять лет моложе ее.

– Господи, – молила Лариса, – помилуй Полиночку. Ведь она ничего хорошего не видела в жизни, а теперь умирает.

– Нет, Лариса, я видела много хорошего и благодарю Бога за все, – пересохшими губами с трудом шептала Полечка.

Лариса с каждым днем все больше и больше проникалась уважением к этому непонятному Богу, Который давал такую крепость духа ее смертельно больной сестре, и сама начала искать у Него защиты.

– Он любит тебя и понимает твою боль, проси Его о прощении грехов, и Он даст тебе покой, – умоляла ее Полина.

Там, у кровати сестры, Лариса и покаялась, выплакав Богу всю скорбь своего сердца.

Танюшка думала о том, что жизнь и смерть матери абсолютно бессмысленны. Она не верила словам строгого человека, навещавшего Полечку почти каждый день.

– «Дорога в очах Господних смерть святых Его», – однажды прочел он Тане.

Вскоре Полечки не стало. Федор пришел на похороны пьяным, вернее, он и не был трезв с того самого дня, как жену увезли в больницу. Увидев в гробу худую, страшную Полечку, он вдруг протрезвел и плакал как ребенок, проклиная себя и свою пьянку, желая вернуть такую родную и любимую Полечку. Но было поздно. И от этой невозможности что-либо изменить он глухо стонал, не видя и не слыша ничего вокруг. Вдруг кто-то обнял его за плечи.

– Не плачьте, Полечка сейчас на небесах с Господом, ей очень хорошо и спокойно с Ним, – ласково сказал строгий седой человек.

Странно, но от этих простых слов Федору и впрямь стало немного легче.

– Расскажите мне о Полечкином Боге, – попросил он незнакомца.

Этот Бог помог ему бросить пить, привел в церковь. Вместе с Ларисой они молились и прославляли Бога за Его милость к ним и за смирение, которое Он дал несчастной Полечке.

Татьяна редко ходила к отцу, считая его виновником смерти матери, – ведь это он тогда толкнул ее на пол, заставляя снять грязные ботинки. «Фарисей, – со злостью думала о нем Татьяна, – замаливает теперь грехи-то».

Но однажды, открывая дверь отцовской квартиры своим ключом, она нечаянно услышала его простую, искреннюю молитву:

– Господи, благодарю Тебя за Полечку, жену, которую Ты дал мне. Прости меня, Боже, за все зло, что я делал, прости, что не смирялся пред Тобой, ведь Ты действуешь в смирении. Если бы я мог, я бы сам теперь снял ботиночки с ног моей любимой Полюшки. Прошу Тебя, во имя Иисуса Христа, дай моим дорогим детям покаяние, как Ты дал мне. Покажи им любовь Твою, Господи!

Неизвестное, горячее чувство затопило Таню, со слезами она опустилась на колени прямо в коридоре и прошептала: «Прости и меня, Господи!»

Валентина Шутилова, г. Екатеринбург.

Полечка умерла в конце ноября 2003 года.