Ян Гус: увидеть Констанц и и стать стать святым

Надежда Орлова

В четырнадцатом веке дела у римских пап не заладились с самого начала. Один них, Бонифаций VIII, выступил c грандиозными претензиями не только на религиозную, но и на светскую власть. Больше всех возмутилась Франция в лице своего короля Филиппа Красивого. В этом противостоянии Филипп одержал убедительную победу и сумел перенести папский престол из Рима во французский город Авиньон. В историю это событие вошло под названием «авиньонское пленение пап», которое продолжалось почти 70 лет. После его окончания стало ещё хуже: начался полномасштабный раскол внутри католической церкви и на исторической сцене появились сначала двое пап одновременно, а потом и три.

Что после этого началось в Европе, страшно представить. Короли разделились на два лагеря и начали перебегать из одного в другой в зависимости от политической конъюнктуры. Папы наперебой раздавали церковные должности и земли. Некоторые монастыри имели по два настоятеля одновременно, а особо ушлые клиры получали доходы и благословения сразу от обоих престолов. Естественно, папы были друг другом отлучены от Церкви, а вместе с ними и все их сторонники, т. е. весь христианский мир Западной Европы. Вся эта «радость» длилась сорок лет.

Параллельно этому в мире происходило следующее: самая страшная эпидемия чумы, бесконечные войны, резкое сокращение численности населения. Как следствие, появились многочисленные религиозные течения. Одной из самых мощных стала протореформация в Англии под руководством Джона Виклифа. Он, не стесняясь в выражениях, во весь голос заговорил о злоупотреблении Римом властью, о несовместимости жизни папы и кардиналов с учением Священного Писания, о необходимости очищения церкви от земных богатств и греховных пороков. А главное, о том, что Библия должна быть доступна каждому христианину.

Вот в такую бурную эпоху в небольшом чешском селе Гусинец в крестьянской семье в 1369 году родился мальчик Ян. Детство его проходило, как у всех сельских ребятишек: суровый труд на земле, мальчишеские забавы на реке, сказки у печи, посиделки на околице. Так бы и прожил он жизнь на лоне природы, закончив её в кресле у камелька, если бы родители не отдали его учиться, прочив ему более славное будущее. Паренёк «звёзд с неба не хватал», но сумел стать студентом Пражского университета, потом преподавателем в своей альма-матер и даже ректором. Принял священнический сан, проповедовал в Соборе, а вскоре возглавил Вифлеемскую часовню в пригороде.

В отличие от своих коллег, Ян проповедовал на чешском языке, что обеспечивало на каждом богослужении огромное количество слушателей: до трёх тысяч человек. Не только понятная речь, но и знание народной жизни, и сочувствие к обездоленным (как-никак крестьянский сын!), а главное – опора на Библию сделали его известным далеко за пределами родного прихода. Ему бы жить да радоваться, наслаждаясь популярностью (в том числе и у власть имущих, включая короля), продвижением по службе и растущим благосостоянием, но нет, не жилось спокойно.

Происходящее в церковных кругах очень смущало: политические игры, борьба за власть, взаимная ненависть и проклятия, с одной стороны, с другой – разврат, пьянство, жадность, стремление извлечь выгоду из всего, из чего только можно. Всё это поразило католическое священство сверху донизу, а главное – извращённое толкование Священного Писания в угоду собственным прихотям. А тут ещё вернулись студенты, обучавшиеся в Оксфорде, и привезли «еретическую» литературу – сочинения Джона Виклифа. И всё: Ян бесповоротно свернул с карьерной лестницы на дорогу в Констанц.

Позиция Яна была чёткой и непримиримой. Тезисы разили наповал:

«Не нужно слепо подчиняться церкви, нужно думать самим, применяя слова из Священного Писания: „Если слепой поведёт слепого, оба упадут в яму“».

«Берегитесь, хищники, обдирающие бедняков, убийцы, злодеи, не признающие ничего святого!»

«Не „хлеб мой насущный“, а „хлеб наш насущный“ говорится в Священном Писании, значит, несправедливо, чтобы одни жили в изобилии, а другие страдали от голода».

«Собственность должна принадлежать справедливым. Несправедливый богач есть вор».

Помилуйте, какая же власть будет терпеть подобные высказывания?!

Реакция не заставила себя долго ждать: посыпались папские буллы, объявлявшие его еретиком и запрещавшие всякую деятельность. Пришлось скрываться: два года провести в отдалённых районах Чехии, поскольку под проклятие папы подпадал любой город, давший приют еретику.

Во время этих скитаний окончательно сформировались предложения по реформированию церкви, которые и были изложены в знаменитом трактате «О Церкви». Досталось всем: и Папе Римскому, и жадным прелатам, и продавцам индульгенций. Это стало последней каплей. Еретика вызвали на Вселенский собор, проходивший в небольшом немецком городе Констанце.

Несмотря на предоставленную императором Священной Римской империи Сигизмундом I Люксембургским охранную грамоту, по прибытии на место Ян недолго оставался на свободе. Конечно, наивно было надеяться отстаивать свои убеждения перед толпой кардиналов, но, по всей видимости, другого выхода не было.

А кардиналам было что предъявить, «прегрешения» его были тяжки. Во-первых, Ян поставил авторитет Священного Писания выше авторитета папы и только Слово Божье признавал источником веры; во-вторых, он увидел противоречия между Библией и церковными постановлениями; в-третьих, в пример ставил раннехристианскую церковь, в которой отсутствовало деление на священство и прихожан и которой был характерен аскетичный образ жизни.

Надо заметить, что у Яна имелись сторонники и высокие покровители. И вполне можно было бы, пойдя на небольшую сделку с совестью (совсем ма-а-аленький компромисс), поступившись некоторыми принципами, отказавшись от некоторых убеждений, спасти свою жизнь. Что ему и предложили. Не один раз. Ответ звучал всегда одинаково: «Не отрекусь!»

6 июля 1415 года этот ответ прозвучал в последний раз. После этого на небольшой площади запылал костёр, на котором был сожжён непокорный проповедник. Перед казнью он сказал следующее: «Призываю Господа в свидетели, что не учил и не проповедовал того, что показали на меня лжесвидетели. Главной целью моих проповедей и всех моих сочинений было отвратить людей от греха. И в этой истине, которую я проповедовал согласно с Евангелием Иисуса Христа и толкованием святых учителей, я сегодня радостно хочу умереть».

Вместе с ним в огонь бросили Библию на чешском языке – труд последних лет жизни Яна. Пепел с костра был развеян над водами Рейна.

Спустя пять веков Папа Римский Иоанн Павел II признал, что Ватикан был не прав в этом деле, но отказался причислить Яна к лику святых, как о том просили некоторые представители церкви. И правильно сделал: тот, кого Бог назвал святым, не нуждается в человеческой канонизации.