На ниве Божьей в России

Николай Александрович Астафьев 1825–1906

Николай Александрович Астафьев родился 17 марта 1825 года в селе Совете Ростовского уезда Екатеринославской губернии. Детство он провёл на своей родине и в г. Ставрополе (Кавказском), где служил его отец.

Сначала его отдали в пансион Андреева в Таганроге, а потом, когда ему минуло 11 лет, отец отвёз его в немецкую Анненскую церковную школу, в которой в начале ему было очень трудно, так как он недостаточно знал немецкий язык, а потом он отлично его усвоил и стал одним из первых учеников. Когда ему минуло 13 лет, отец перевёл его в аристократический пансион Журдана, где он быстро сделался первым учеником.

Через три года после поступления в этот пансион отец взял Николая из него, желая поместить его в училище Правоведения, но этот план ему не удалось осуществить и молодому Астафьеву пришлось готовиться к поступлению в университет. 26 июня 1847 года он окончил курс С.-Петербургского университета со степенью кандидата по историко-филологическому факультету, а через три года он выдержал экзамен на степень магистра всеобщей истории, избрав темой своей магистерской диссертации вопрос о правлении Четырёхсот в Афинах. Вскоре после этого Николай поступил учителем истории во 2-й Кадетский корпус, впоследствии преобразованного во 2-ю военную гимназию. Он долго занимал эту должность и был очень любим своими учениками.

В августе 1856 года он был определён приват-доцентом в Петербургский университет по кафедре всеобщей истории и оставался в этой должности до 20 марта 1864 года, когда по собственному желанию оставил службу в университете. Но этим не прекратилась его учёная преподавательская деятельность, так как с 1 сентября 1867 года он был казначеем, ординарным профессором Императорского историко-филологического института по кафедре Всеобщей истории. В 1870 году Астафьев был утверждён в звании директора С.-Петербургского о тюрьмах комитета.

Н.А. Астафьев вышел в отставку 1 сентября 1893 года.

Все свои досуги от службы и личных, и общественных дел он посвящал литературному труду, причём писал не только исторические сочинения, но и книги религиозно-нравственного содержания, а также делал переводы.

К числу его работ принадлежат следующие книги:

О Библии. 1881 г.

Древности вавилоно-ассирийские. 1882 г. Всемирная история.

Повествование о главнейших событиях в мире. 1887 г. Мысли и заметки. 1890 г.

Союзы юношей. 1890 г.

Опыт истории Библии в России. 1892 г.

Общество для распространения

Священного Писания в России (1863 –1893 гг.). 1895 г. Знамения времени. 1895 г.

Дивная беседа блаженного Иеронима. Перевод 1899 г. Пособие к разумному чтению Библии. 1899 г. Пособие к чтению книг Нового Завета и Псалтыря. 1898 г. О духе времени. 1899 г.

Кроме того, приготовлены к печати, но ещё не изданы:

Переход от древнего мира к новому

Средние века. Эпоха возрождения наук и искусств.

Как видно из автобиографии покойного, на тридцать третьем году во внутреннем мире Астафьева произошёл очень крупный переворот, послуживший переломом в его жизни и давший совершенно новое направление всей его жизни и деятельности.

Произошла эта перемена в мировоззрении Николая Александровича следующим образом. Один из друзей его П.И. Белецкий познакомил его с известным в то время знатоком теории музыки Николаем Ивановичем Зарембой, который был глубоко убеждённым христианином.

Общение с этим уважаемым человеком оказало глубокое влияние на Астафьева, бывшего до того времени совершенно равнодушным к вопросам веры и духа и искренно заинтересовавшегося живым христианским исповеданием, которое он видел у Зарембы.

Николай Александрович почувствовал (как он сам об этом написал в своём дневнике) глубочайший душевный мир и братскую любовь ко всем людям, он стал с живым интересом читать Библию и горячо молился, причём все молитвы его поразительно исполнялись, что ещё более укрепляло его в вере. Служебные занятия, прежде утомлявшие его и наводившие на него скуку, сделались для него лёгкими и приятными. Светлые мысли являлись сами собою, без всякого усилия ума. Исторические явления принимали в уме его ясность и стройность. Слова лились прямо из сердца и в них не было пустых фраз и сарказма. Это было началом его обращения. Затем он почувствовал стремление логически обосновать свою веру и стал углубляться в чтение книги Фенелона «De L’existence de Dieu».

Бытие Божие так ясно для него выступало из рассмотрения окружающей его природы, что ему казалось безумием и слепотой всякое сомнение в существовании Божием.

Частные задушевные беседы с Зарембою имели очень благотворное влияние на Астафьева и во время этих бесед мало-помалу рассеивались те сомнения и вопросы, которые возникали у него.

Так, например, на вопрос «Что такое добрые дела?» Заремба ответил, что добрые дела – плоды веры, то есть это плоды виноградной лозы – произведение сока самой лозы, текущего в ветках, – это дело Самого Христа (лозы) в нас и в делах этих нет никакой нашей заслуги. Далее Заремба объяснил ему, что ветхозаветная история народа еврейского есть ничто иное, как прообраз духовной жизни человека. Например, повеление Божие истребить всех язычников в обетованной земле указывает на необходимость вести упорную войну с нашими страстями и другими наклонностями и, если в нас есть хотя одна порочная наклонность, которую мы удерживаем в себе добровольно и сознательно, с которой не боремся, не стараемся в себе её уничтожить, до тех пор мы не можем овладеть обетованной землей, не можем соединиться со Христом.

Под влиянием этих бесед Николай Александрович стал постоянно читать Евангелие, всё более убеждаясь в истине христианства. Он часто видел очень знаменательные сны, которые также заключали в себе большое назидание для его пытливого ума.

«Четыре месяца прошли, – пишет он, – в тяжёлой борьбе нового моего человека со стариной, света с тьмою, что повергало меня иногда в уныние... Но вот новые дивные сновидения опять подняли мой дух, укрепили веру».

Он пришёл к убеждению, что молитва есть могущественная сила, которой можно всё преодолеть и что она является дыханием души.

Преобразившись духовно, Николай Александрович примкнул к небольшому кружку лиц глубоко верующих, собиравшихся по понедельникам вечером для молитвы, беседы и взаимного назидания. Там он встретился с одной светлой личностью, которая оставила глубокий след в его дальнейшей жизни, а именно с неким Форхгаммером, который занимался распространением в народе недавно изданного Синодом Нового Завета на русском языке. Форхгаммер между прочим, рассказал, что одна англичанка дала ему средства съездить со св. книгами на Нижегородскую ярмарку, где книги охотно были разобраны.

Николай Александрович очень сожалел, что у Форхгаммера не хватает средств для широкого развития своей деятельности, и ему пришло в голову, что тот кружок, в котором он вращался, мог бы прийти на помощь Форхгаммеру, предоставляя ему возможность ежегодно ездить с книгами на Нижегородскую ярмарку. Это же знакомство с Форхгаммером дало Астафьеву мысль основать общество для распространения Священного Писания в России.

Вот как это общество возникло. Восьмого апреля 1863 года в скромной квартире Астафьева собрался тесный кружок друзей, состоявший из восьми лиц разного происхождения и вероисповедания, но одушевлённых горячей любовью к русскому народу и желанием служить ему во имя Христа. Это были Елецкий, Доле, Заремба, Неандер, Нобс, Фон-Арк и Астафьев. Они решили содействовать по мере своих сил распространению в русском народе изданного незадолго перед этим временем Синодом Нового Завета на русском языке.

В дружеском кружке, к которому принадлежал Астафьев, сложилось убеждение, что корень всех человеческих заблуждений в нравственном отношении есть незнание Священного Писания, как живого источника духовной силы, обновляющей человека. Поэтому на печати вновь возникшего общества решено было поместить указание на изречение Спасителя «Заблуждаетесь, не зная Писаний» (Мф. 22:29).

С этого времени жизнь Николая Александровича до такой степени слилась с жизнью общества, основанного им, что описывать его жизнь, не касаясь жизни этого общества, стало невозможным.

Он свыше сорока лет был председателем этого общества и отдавал ему без расчета все свои силы и всё своё время.

Он лично руководил действиями главных деятелей общества – книгонош, регулярно собирал их в своей квартире, подробно допрашивал каждого из них о приёмах распространение Слова Божьего и о том отношении, которое народ имел к книгоношам. Он давал им точные маршруты и подробные указания о том, как они должны действовать, и читал с ними вместе Священное Писание.

Память о Николае Александровиче навсегда сохранится в утверждённом им обществе, которое было очень опечалено, когда его почтенный председатель и руководитель принуждён был отказаться от должности председателя вследствие преклонного своего возраста (78 лет) и старческой слабости. Не без грусти в сердце покинул он свою должность, но и после отречения от неё он живо интересовался делом общества, которое было так дорого его сердцу.

Он даже переутомился, усиленно работая по руководству обществом и не без основания считал учреждение и руководство им главным делом своей жизни.

Дело это принесло свои плоды. Общество это было одним из первых распространителей Священного Писания на русском языке в России, и через его посредство передано в руки простого народа громадное количество книг Священного Писания, и притом книги эти распространены были в таких местах, куда раньше ни один книгоноша не заходил.

Остаётся прибавить ещё несколько слов о светлой личности покойного и о необычайной его доброте. Не было, кажется, такого человека, который, обратившись за помощью со своим горем или нуждой к покойному, ушёл бы от него не утешенным. Всякому своему ближнему он оказывал посильную материальную и духовную помощь, относился ко всем встречавшимся на его жизненном пути с величайшей сердечностью и приветливостью и охотно отправлялся в качестве ходатая об определении на места или предоставлении работ обращавшимся к нему за помощью лицам.

Когда он был уже очень болен и сидел со своей женой в палисаднике дома, в котором он жил, то он уговаривал жену выйти из палисадника на Большой проспект Васильевского острова, чтобы можно было подать милостыню бедным и нищим. Он отличался в течение всей своей жизни поразительной любовью к простому русскому народу, и горячим его желанием было дать в руки каждого крестьянина Святое Евангелие как путеводную звезду в его трудовой и тяжёлой жизни.

К памяти незабвенного Николая Александровича Астафьева уместно будет привести одно утешительное изречение из Слова Божьего, которое он так ревностно распространял в нашем народе: «Блаженны мёртвые, умирающие в Господе. Ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними».

Для заключения этого очерка жизни профессора Астафьева надо предоставить слово самому Николаю Александровичу.

19 февраля 1902 года записаны им следующие евангельские мысли, успокаивавшие и услаждавшие его: «Проходи остаток твоего земного пути (мне 77-й год), бодрствуя и молясь, взирая очами веры на Иисуса, близкого ко всякому призывающему Его, всё принимая как из рук Его, как горькое, так и сладкое, за всё благодаря. Живи днём настоящим, не заботясь о дне завтрашнем. Не будь скор на слово и на гнев, но всё у тебя да будет с любовью. Ежедневно питай душу твою Словом Божиим, как хлебом к жизни вечной и невыразимо блаженной, ожидающей верного слугу Господа за пределом кратковременной, трудной жизни».

Спасибо тебе, дорогой наш брат во Христе, за показанный нам пример христианской жизни.

Из журнала «Христианин» No 1 за 1907 год