Ступени

Полина Бутман

С детства ненавижу ходить по ступенькам, особенно наверх. Тяжело это: усилий требует, ноги устают…

Но жизнь – она такая хитрая штука: всегда, когда чего-то очень не хочется, возникает кто-то или что-то и говорит: «Надо! Ползи, Полина, взбирайся, иначе нельзя…»

Вхождение

Родилась я в далеком (теперь уже) 1970 году, в период «брежневского застоя», в маленьком провинциальном городке Киров (Вятка), в месте ссыльном и холодном.

Первые шажочки по земле… первые ступеньки… Словом, все, как у всех…

Школа

Кто-то: Учись, Полина…

Я: Зачем?

Кто-то: Ты же не хочешь улицы подметать?

Я: Не хочу…

Кто-то: Тогда учись.

Я (про себя, мысленно): Ну, ладно…

Ногу приподнимаю… Вперед! К новым ступенькам…

Смена территории – тоже, как ни странно, движение не в горизонтальной плоскости, а вовсе даже в вертикальном направлении.

Судите сами: жили в Кирове. Але-гоп!.. Вот мы уже и в Подмосковье – почти Москва! Сама Москва – предел мечтаний! Высшая точка!

Институт

Вот они, золотые денечки – юридический институт. Из гадкого утенка (не подумайте, что в лебедя)… в профессионального юриста, эдакого смекалистого, жуликоватого… Доход, прибыль, уход от налогов…

Моя работа – моя крепость, честь и совесть (последние две где-то по ходу дела потерялись).

И вот оно началось… Дух захватывает. Деньги есть, значит, все можно, значит, нет предела (и совершенству в том числе). Вопрос только – в чем?

Гуляй, душа русская. (Ну не совсем, конечно, русская, но погуляли).

И все можно – и никаких границ. Красота!

Шампанское – рекой. Потому и по ступенькам бежим легко. Куда чего девалось? Ноги не болят…

А тут еще – ну эти, ну как их там… Все как сговорились: «Девушка, приходите к нам в церковь» – и бумажку в руки…

«Девушка, Вы, я вижу, хороший человек. Бог Вас избрал…»

«Да что привязались-то? – думаю. – Не хочу я! Оставьте меня, отстаньте» (и руками отмахиваюсь).

Все. Вроде бы вырвалась.

Вторжение

Все-таки в этом что-то есть, раз эти «религиозные» постоянно на моем пути попадаются.

Пере- или пусто

Душа моя, душоночка,
Как же ты устала,
Как же ты, хорошая,
Старенькою стала…

Все переполнено чем-то, но не душой. Она вытеснена куда-то на задворки.

Ее не то чтобы никто не слушает, хуже – ее уже никто не найдет. Пустота. Вакуум.

Следствие – мозг пуст.

Зачем жить? Цель-то какая? Кому все это нужно? Мне?

Мне вообще ничего не нужно, потому что все скучно. А скучно, потому что все глупо и бессмысленно.

Понятно: кто-то все это выдумал, ну это – все, что нас окружает.

Этого уже не поотрицаешь. Только зачем же так издеваться-то надо было над людьми, зачем же нас несовершенными-то такими и беспомощными было создавать?

Это что же получается: ОН сделал нас несовершенными, а теперь нас же в этом и обвиняет – мы, мол, грешники. Но если бы в нас потенциальной возможности греха не было заложено, то мы бы и не грешили. А раз грешим, значит, это в нас заложено. Значит, мы не виноваты? Логично? И как теперь с осознанием всего этого жить? И ведь никуда от этого осознания не вырваться. Не жизнь, а зона какая-то. Туда не ходи, этого не делай. Нет уж, не нравится мне такой расклад. Не хочу. Мне нужен такой Бог, чтобы все мои желания исполнял, чтобы я решила – а Он исполнял. Вот это мне подходит.

Только ясно, конечно: что толку от моих воплей и стенаний – не хочу, не буду? Совсем, как дитя, которому родители что-то запретили.

А родители-то смотрят на меня и думают: «Дитя ты наше неразумное, тебе же добра желают».

А тут еще философы разные со своими учениями: свобода – осознанная необходимость.

Классический пример. Почему мы не сетуем на Закон всемирного тяготения, из-за которого, например, из дому нужно через двери выходить, а не через окно?

Постепенно ступеньки ведут к...

Смирение

Надо смириться, все равно сопротивляться глупо. Надо смириться и признать: ну, букашка я неразумная, да еще и ядовитая, то есть грешная. Надо меня обезвреживать.

Помоги же, Создатель мира сего!

Кто Ты?

Почему это все дружно решили, что Его зовут Иисус?

А может, нет? Может, ОН какой-нибудь Будда или Мухаммед? Откуда тогда эти персонажи взялись?

Туда-сюда побегала. Тех спросила, этих…

Никто толком и не знает, кто такие эти Будда, Мухаммед, пророки какие-то.

Зато все в один голос твердят: Бог наш – Иисус.

А почему это ТЕ – только пророки, а Иисус – Бог?

«А потому, – отвечают мне, – что ОН (Иисус) так сказал (что Он Бог)».

Подумаешь! Мало ли что Он сказал! Я тоже могу навыдумывать сказок…

«Да Он не просто сказал, Он еще все пророчества исполнил»,– возражают мне снова.

Подумаешь! Люди – такой народ хитрый: прочитал книжечку – и свое поведение под нее скорректировал. Вот ты уже и осуществил пророчества. Тут нужно просто ловкость проявить.

«Конечно, конечно, и родиться в нужном месте в нужный час – это тоже ловкость! Какой у тебя, Полина, ловкий младенец получается!»

«Ну ладно, ну убедили, – вроде бы соглашаюсь я. – Иисус был предсказанным пророком».

«Да нет же, – не унимаются мои оппоненты, – Он же умер и воскрес! Ты видела когда-нибудь, чтобы люди воскресали?»

«Конечно, видела – по телевизору. Там, правда, одни люди других воскрешали, но неважно, суть одна. Да, Иисус же Сам кого-то там воскресил. Ну этого, как его… Лазаря, кажется».

«Но сам себя-то человек воскресить не может!»

«Ну ладно, ладно, убедили –победили. Согласна. Иисус – Бог».

Быть или не быть?

Вот и дела тебе, Полина!

Значит, Иисус – Бог?!

…Что-то у меня все не ладится, болезни чуть карьеру не загубили. Куда бежать?

Хочется сделаться такой маленькой-премаленькой. Спрятаться, забиться в угол… и чтобы никто меня не нашел никогда!

А еще лучше – умереть! Тогда вообще проблем не будет и боли не будет… и все – все равно.

Целительница, может, поможет. Лечит молитвами. Все говорят: Бог исцеляет. Хорошо – пусть лечит и меня.

Целительница: У нас с тобой, детка, ничего не получится, так как ты для Бога закрыта. Он не может в тебя проникнуть и начать лечить тебя. Ты извини, пойди покрестись, тогда приходи снова.

Я (про себя, мысленно): Тетенька, конечно, лучше знает.

Иду креститься. Предварительно книжки разъяснительные читаю – положено.

Крещение

Спаси меня, Господи, что грешна была, ибо не знала, что творю. Ибо Ты свят, и Ты любовь во веки веков!

Батюшка Константин рассказывает о себе, о чуде, когда врачи сказали, что у его жены не может быть детей, а их потом народилось аж четверо.

Покрестилась…

Лечу домой на крыльях! Я чиста! Я прощена! Слава Тебе, Господь!

Милость Твоя безгранична!

Тут лесенка почему-то обрывается, и я па-да-ю-ю-ю-ю-ю…

Лечу себе так до-о-о-о-о-лго…

…Пока об какую-то ступеньку не ударяюсь, оглядываюсь…

Опаньки! Два пролета вниз! Снова?!

Почему это?

Позже поняла: пришла ведь в ту же квартиру, в ту же обстановку, к тем же грехам. А может, не прочувствовала, может, не покаялась искренне?

Никак нет.

Исход

Итак, все снова (почти все).

Папа пришел сегодня взволнованный. Зовет в Германию ехать.

«Папа, зачем она тебе сдалась? Еврей едет в Германию – это все равно что мышка сама бежит в лапы к кошке!» Через неделю (а может, две, неважно): «А жить-то там на что?»

Папа приносит убедительные книжки – жить можно. Едем!

Германия

На пороге в «нашу первую Германию» попали в дождевую зону. Унна дождила, автобус в «лагерь» (Унна-Массен) везти не хочет: адреса не знают, ни разу туда не возили. Мы в шоке.

Боже! Спаси нас!

Не прошло и пяти минут – дождя нет, какой-то парень по-русски: «Я вам покажу дорогу».

И так далее…

Продолжение полета… (вниз по ступенькам)

А я ведь упрямая! Мне чудеса –не чудеса. Всему есть материалистическое объяснение, вот оно – на ладони.

А жить все равно тошно, да и к чему? Дымно-серое слово – депрессия. Жить? Зачем?

Вот тут как раз прекрасная возможность представилась, авось на операционном столе зарежут. Как хорошо!

Моя давнишняя мечта наконец осуществится!

Опять ступеньки из-под ног выскальзывают… Бж-ж-ж-ж-и-и-и-к!

Аж два пролета вниз! По второму разу!

Ох, уж эти ступеньки! У кого сегодня день дежурства? Почему ступеньки мокрые? Почему я скатилась сразу на два пролета? Недотепы!!! Кто ж так моет?!

Пойдем туда… (кто знает, куда?)

Родители пристали ко мне: «Пойдем в общину!» Община? Секта, небось, какая-то! Мне батюшка Константин говорил: «Полина, береги свою душу, не ходи в секты».

Родители опять ходили туда, выглядят радостными, умоляют: «Полина, ну сходи, там молодежь, там люди добрые».

Да откуда им взяться-то, добрым? Все добрые и нормальные – дома, в России, остались.

А сюда – в Германию – только ловцы за счастьем приезжают, халявщики, как мы. (Хотя, ну и что? Собственно, почему бы и нет?)

Первый раз в первый... (в общину)

Прихожу наконец в общину с мыслью: не съедят же меня все-таки, а вдруг…

Проповедь.

Скучаю. Смотрю на часы. Два часа уже идет служба! Вот это да! И сколько еще?

В ухо врезается:

«Послушайте, я устал от зла, от жестокости, от этих постоянных сообщений по телевизору, что где-то что-то взорвалось, что столько-то человек погибло. Я устал. Я не хочу больше…»

Ну и что, я тоже устала, а делать-то что? Мы – мелкие, мы же ничего не можем изменить, мы же беспомощны.

«Иешуа, – врезается снова, – Он обещает нам вечный шалом, вечный мир, рай, в котором не будет зла, а жизнь будет вечной».

Хорошие слова. Только пойди, доживи до этого рая…

Сердце плотяное…

Долго можно рассказывать, как меня приводили в чувство, как в сердце шла перестрелка, как там приоритеты прыгали прямо-таки с олимпийских трамплинов вниз и разбивались и были выкинуты, как старый ненужный хлам, как лились слезы ручьем (они льются до сих пор) – так просто, без причины, от осознания собственной греховности, от того, насколько милостив Господь и как Он любит нас, как прощает все наши беззакония.

Слезы. Они льются до сих пор, когда какое-то слово впивается в сознание, режет и вскрывает очередной нарыв на сердце, на моем изболевшем от моих же грехов сердце. И кажется порой, что это никогда не прекратится, что так будет вечно. Господи! Неужели я так грешна? Страшно поверить! Страшно признаться! Страшно, Господи!

Когда я вырасту, я стану великаном…

Ряд ступенек бесконечен, все они ведут в одном направлении, только скорость продвижения у нас у всех разная.

Но и она – величина –бессмысленная…

Эти ступеньки становятся более пологими, а взмах ноги все меньше и меньше.

И это не потому, что меняется размер ступенек или расстояние между ними.

Просто меняемся мы – мы растем, как дети, растем, и потому с каждым днем ступеньки становятся для нас все меньше и меньше, и уже усилий по продвижению вверх мы делаем тоже меньше и меньше.

И кто знает, может быть, когда-нибудь мы перестанем их замечать и они нам покажутся просто небольшими бугорками.

И мы увидим, насколько мы выросли, стали просто-таки великанами в вере.

Я ЖЕЛАЮ ВАМ ВСЕМ СТАТЬ ТАКИМИ ВЕЛИКАНАМИ. АМИНЬ.