Морковные хвостики

Матвей Вениаминов

Мите было 9 лет. Он жил с мамой, дедушкой, сестрой и братом. Отец его погиб в автомобильной катастрофе. Митя был тихим, интеллигентным и добрым мальчиком, хорошо учился и не доставлял маме лишних хлопот, сознавая, что мама поздно возвращается, так как вынуждена много работать, чтобы обеспечить семью. Среди ребят Митя не был заводилой, но охотно участвовал во всех играх.

Как-то в сентябре Генка, который жил с Митей в одном доме и учился в параллельном классе, предложил:

- Пойдём потаскаем морковку!

Огороды были неподалёку, сразу за соседским многоэтажным домом. Затею подхватили почти все ребята, но на грядке их оказалось только трое: Генка, Митя и Алик - тоже сосед по дому. Ботва была уже большая, но морковные хвостики едва достигали пяти сантиметров. Мальчики не успели выдернуть по 3-4 штучки, как вдруг услышали:

- Вот они, держи их!

Они бросились бежать по той же дорожке, по которой и пришли, рядом с грядками у кустов, служивших естественным забором. Мальчики не видели, кто и где их ловит, а бежали, забыв обо всём. Алик проскочил, а Митю схватила какая-то женщина. Генка же благополучно миновал её, так как она была занята Митей. Митя не пытался вырваться. В одно мгновение он понял, что жизнь кончилась, всё пропало. Он самый несчастный. Скоро все узнают, какой он плохой, одним словом, воришка. Особенно тяжело было огорчить маму.

Державшая его за рукав женщина, в которой он узнал мать Юрки из их класса, продолжала его отчитывать, хотя он и без того сознавал себя падшим. Чтобы как-то смягчить её, вызвать её расположение, Митя не к месту и глупо спросил:

- Вы Юрина мама?

Этим он инстинктивно хотел получить снисхождение. А женщина продолжала громко, Мите казалось - на всю округу, распекать его, обещая рассказать о случившемся всем и маме.

- Ладно, иди! - неожиданно закончила она.

Митя побрёл куда глаза глядят. Приятели разбежались, уже смеркалось. На душе было скверно. Как он посмотрит в глаза людям, что скажет маме?

Придя домой, Митя старался быть незаметным. Дед спросил, не хочет ли мальчик есть. На Митин отказ он подозрительно посмотрел на внука и добавил:

- Уж не заболел ли?

Однако докучать ему не стал.

Митя едва дождался прихода мамы и со слезами на глазах рассказал ей о происшедшем. Он говорил о том, какой он несчастный, что вся жизнь пропала, что ему нет прощения и уже ничего нельзя изменить. Мама попыталась успокоить Митю, сказав, что, конечно, очень плохо, что он залез в чужой огород, но хорошо, что он осознал свой грех и раскаивается, потому что Иисус, Который любит всех людей, может простить и его. Она напомнила ему, что Бог послал Своего Сына Иисуса на эту землю для того, чтобы непорочный, безгрешный Сын Божий принёс Себя в жертву за грехи всего мира: не только взрослых, но и детей, чтобы все могли иметь жизнь вечную. Надо попросить у Иисуса прощения, и Иисус простит. Господь обещал: „И грехов ваших не вспомяну более". Надо доверить свою жизнь Господу и принять Его в своё сердце.

Митя и раньше знал о Боге, видел, как молились дед и мама, но не вникал в суть, считая, что его лично это не касается. Услышав слова матери, Митя изумился:

- И я тоже могу это сделать, и Бог простит?

- Конечно! - заверила мама.

Митя тотчас встал на колени и начал страстно молиться. Он горько каялся и в слезах просил прощения. Мама молилась вместе с ним.

Утомлённый мальчик заснул сразу. И приснился ему страшный сон. Он в какой-то узкой металлической трубе, где темно и грязно, он по горло в чём-то липком, клейком, смолистом. Всё это перемешано с птичьими перьями. Вокруг неизвестные животные, которые пытаются ущипнуть, укусить, поцарапать его. Митя, выбиваясь из сил, ползёт по этой трубе, пытаясь выбраться к свету. Свет ясно различим впереди, надо только добраться до конца трубы. Наконец мальчик, обдирая в кровь руки, плечи и бока о края трубы, с трудом выбирается из неё. Он ощущает, как вместе с толстым слоем грязи, смолы с перьями с болью с него сходит кожа. Он выбирается к ослепительному Божьему свету. Тело его покрыто новой, чистой, розовой, нежной кожицей. Митя проснулся от лучей яркого света, пробивающихся сквозь кисею занавески, солнечные зайчики играли на его лице.

В школе его ждал сюрприз. Все вели себя так, словно не было вчера его ужасного поступка, словно не было той подавленности, безысходности, тупика, из которого нет выхода. Похоже, что Юрка ничего не знал. Его мама, наверное, не рассказала ничего ни ему, ни родителям других ребят, ни соседям. Генка и Алик тоже ничем не показывали, что вчера что-либо случилось.

И Митю осенило. Он вдруг понял, что произошло, и окончательно уверовал: ведь так и должно быть! Иисус верен Своему слову! Грехи искренне покаявшегося Иисус убелит, какими бы чёрными они ни были. Он их забросит за спину и не вспомянет более. Иисус вытравил Митин грех из памяти и Юркиной мамы, и Генки с Аликом. Для них всех как бы ничего не произошло. Митя лучился от восторга. Ему и самому вдруг стало казаться, что ничего позорного на самом деле не было. Но Митя знал, что это только в глазах окружающих ничего не случилось, а для него происшедшее стал уроком на всю жизнь.

Через восемь лет Митя принял крещение. На собрании он рассказал о своей встрече с Иисусом, о безграничной вере и любви к Господу и о том, как он доверил Иисусу свою жизнь. Он говорил о радости, об уверенности в спасении, о том, как ему во всём помогает его вера и Господь, Который живёт в его сердце. Собравшиеся удивлялись, что Митя в таком раннем возрасте нашёл Иисуса, поражались неисповедимости путей Господних и радовались за Митю.

Митя - Дмитрии Аристархович - прожил большую и сложную жизнь, в которой нередко сталкивался с различными искушениями. Дьявол подстраивал всё так, что соблазны даже в сравнении с тремя неспелыми морковными хвостиками казались пустяками, мелочами, не заслуживающими серьёзного внимания. Но Дмитрий Аристархович сразу вспоминал то давнее состояние безысходности, раздавленности и прощение, дарованное Господом, обещание и желание не грешить более - и всякий раз помощью Бога побеждал искушения. А окружающие уважали и ценили его за доброту и мягкость, честность и порядочность, верность и твёрдость в вопросах веры.