Ворон Коракс и его друг Фипи

Вернер Лутц

Глава 20

(Окончание. Начало в номерах 3/02 – 4/05)

В эту ночь ворон Коракс мало спал. Он чувствовал, как у его груди билось сердце его маленькой подруги Фипи. Ворон распушил свои перья, как только мог. Дул холодный ночной ветер.

Коракс размышлял: "Есть две возможности. Первая: я отведу Фипи к человеку в зелёной одежде. Он наверняка примет её, так как он не только убивает зверей. Зимой он кормит оленей и птиц. У него не только злое сердце. У него и доброе сердце. В тёплом доме человечка Фипи не замёрзнет. Как только зима кончится, она может убежать от человека и вернуться ко мне. Это было бы прекрасно! Тогда я холодную зиму провёл бы в радостном ожидании весны. И расставание было бы не таким тяжёлым. У меня была бы надежда и моя жизнь имела бы ещё смысл".

Коракс испытывал большое искушение предложить обезьянке этот выход.

Но он продолжал размышлять: "Но так как сердце человека в зелёной одежде раздвоено, как язык гадюки, то неизвестно, что он сделает с Фипи. Он может продать её в одну из этих решётчатых деревень, где держат взаперти и выставляют напоказ незнакомых зверей".

Нет, свободой Фипи Коракс рисковать не мог, чего бы это ему не стоило. Он не имел права ради себя подвергать Фипи опасности. Другая возможность состояла в том, чтобы перенести Фипи на её родину. Дорогу туда он знал. Раньше, в молодости, он совершал далёкие перелёты через моря и страны. В течение одной недели он долетал до тёплой страны по ту сторону моря. С Фипи ему понадобится три-четыре недели, так как малышка подросла и стала тяжелее. Ворон принял решение перенести обезьянку туда, где ей положено жить.

В небе раздавались крики летевших на юг журавлей. В светлом сиянии луны видны были только чёрные силуэты больших птиц, выстроившихся клином. Иногда один из них что-то кричал, будто жаловался. Пора было отправляться в путь.

На следующий день ворон и обезьянка попрощались со своими друзьями и начали тренировку. Фипи крепко ухватилась за грудь ворона, и тот взлетел. Вскоре они нашли самый удобный способ летать вдвоём.

Птицы смотрели на них и покачивали головами. Вороны были одного мнения. Старый Коракс никогда не справится с этой задачей.

Вечером, перед сном, Коракс провёл ещё немного времени у старого ежа.

"Ты вернёшься?" – спросил Эриней.

"Сначала я должен попасть туда. Нам нужно перелететь через высокие горы, покрытые вечным снегом, а там очень холодный воздух. За ними – огромная страна охотников за птицами. Мне придётся лететь очень высоко и отдыхать лишь в необитаемых горных местах. А потом будет море. Его я должен пересечь в высоком полёте без передышки. Да, сначала я должен попасть туда".

"А если прилетишь туда, то можешь и остаться там, рядом с ней.

Об этом Коракс ещё не думал. Сердце его учащённо забилось. Конечно! Ведь здесь его никто не ждёт.

"Может быть, – ответил ворон – Может быть, я останусь там. Желаю тебе счастливой жизни!"

"Скромной жизни между норой и поисками корма, между женой и детёнышами, – добавил ёж. – И полной разных мыслей".

Ворон полетел на верхушку пихты, где его ожидала Фипи. Малышка ухватилась за него, и они полетели к Большой Ели.

Ворон хотел отправиться в дальний путь со своей родной ветки.

"Может быть, полетим сразу сейчас?" – торопила Фипи.

"Завтра, – ответил ворон, – сначала отдохнём. Завтра, когда на востоке заиграет первый луч солнца".

Это был утомительный полёт для обоих, длинное путешествие, полное приключений. Они преодолели снежные горы и большую страну охотников за птицами. На сосне у синего моря они остановились на несколько дней, чтобы передохнуть и набраться сил для перелёта через море. Здесь было тепло. Ягоды на тутовых деревьях были очень вкусными. Часами друзья следили за чайками, как они, подобно серебряным стрелам, летали над синими волнами и садились на воду. Они качались на высоких волнах, как утки, и выглядели очень довольными.

"Им хорошо, – заметил Коракс. – Они могут летать и плавать. Завтра утром мы полетим дальше".

Ночью ветер повернул с востока на юг. Коракс разбудил малышку.

"Полетели! – сказал он. – Дует попутный ветер".

Они взлетели. В полёте их сердца бились совсем рядом. Они были, как одно существо. Под ними бушевало море. Либо они преодолеют его, либо вместе погибнут. Они не разговаривали. Ворон забыл, что он уже стар. Он чувствовал себя молодым и сильным.

Спустя много часов Коракс радостно каркнул: он увидел землю. Ворон расправил крылья, и ветер понёс парящую птицу к берегу. Растущая там пальма послужила и местом посадки. Было немного непривычно садиться на пальмовые ветви, но когти ворона смогли за них ухватиться. Фипи прыгнула на ветку рядом. Некоторое время они молчали. Оба думали о том, что снова избежали смерти.

Вдруг Фипи возбуждённо закричала и показала скалу, на которой бурно жестикулируя, собрались макаки-резусы. Не раздумывая, Фипи спустилась по высокому стволу пальмы и побежала к своим сородичам. Навстречу ей выступила большая обезьяна. Коракс сидел, готовый вмешаться, если вдруг кто-то вздумает обидеть Фипи. Но старая обезьяна погладила Фипи по шерсти.

Тут подбежали остальные обезьяны и, окружив её, стали искать у неё вшей.

"Шёрстка от её шёрстки, – подумал Коракс. – Она ушла, не попрощавшись. Просто так".

На пальме росли финики. Коракс съел несколько штук и попытался уснуть. Но глаза его не могли оторваться от игры обезьян.

"Она счастлива, – подумал Коракс. – Теперь она там, где и должна быть!"

Перед тем как стемнело, Фипи ещё раз поднялась к ворону.

"Я хочу попрощаться с тобой! – сказала она. – Спасибо тебе за всё! Нам надо до наступления темноты выбрать безопасное место для ночлега".

Глаза малышки сияли. Она спустилась на землю, помахала лапкой на прощание и скрылась со своими сородичами за обломком скалы.

На следующее утро Коракс полетел назад. Он не знал почему, но полетел. Он летел пять дней, пока не приземлился снова на своей родной ветке На Большой Ели. Здесь было уже холодно. В воздухе кружили первые снежинки.

"Я правильно поступил, – подумал он. – Это самое важное. Но я поступил правильно".

Ночью холодный северный ветер разорвал снежные облака. Над старым вороном ярко сверкали звёзды. И вновь он подумал:

"Если бы я взлетел высоко-высоко, как никогда раньше, то, может быть, смог бы сесть на одно из светил великого Творца".

А в это время в тёплой стране по ту сторону синего моря маленькая обезьянка Фипи беспечно спала, уютно устроившись между другими обезьянками-детёнышами, мамашами и папашами. Ведь это была шёрстка от её шёрстки.

Библия говорит:

"Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня" (Притч. 8:17).

"Возвожу очи мои к горам, откуда придёт помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю... Господь сохранит тебя от всякого зла, сохранит душу твою Господь. господь будет охранять выхождение твоё и вхождение твоё отныне и вовек" (Пс. 120:1 - 8).