Трагедия души

Вальдемар Цорн

Недавно перечитывал Первую и Вторую книги царств, и вновь, проследив судьбу первого израильского царя Саула, мое сердце наполнилось печалью. Могу понять Давида, оплакивавшего своего злейшего врага. Саул происходил из самого маленького израильского племени – колена Вениаминова и из ничем не примечательного рода. Скромный, красивый и сильный молодой человек вызывал в народе уважение. Как могло случиться, что он стал врагом Бога?

Несколькими штрихами Самуил, автор Книг царств, описывает путь отступления Саула от Бога. Я думаю, что и вы обратили на них внимание.

Он присвоил себе право приносить жертвы, хотя не был священником.

Не послушался Бога и не выполнил Его повеления в отношении амаликитян.

Саулу было важнее, что думают о нем люди, чем то, что думает и даже говорит о нем Бог. «Хорошо, – сказал Саул Самуилу, – если уж Бог отвернулся от меня, то почти меня, по крайней мере, перед старейшинами народа».

Самуил узнал, что Саул построил себе на горе Кармил памятник. Встретив царя, пророк спросил его: «Не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главой колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем?» (1 Цар. 15:17). Путь от смиренного человека к поставившему самому себе памятник – путь отступления от Бога. В этом трагедия первого царя Израиля, описанная в Библии в предупреждение всем призванным на служение Богу.

Призвание и дары Божьи непреложны – это верно, да и аминь. Но призвание само по себе не является гарантией от гордыни и связанного с нею отступления от Бога. «Бог гордым противится», – говорит Слово Божье.

Опасности высокомерия и гордыни мы посвятили этот номер журнала. Священное Писание призывает нас увещевать и ободрять, наставлять и предупреждать друг друга, «тем более, чем более усматриваем приближение дня оного». В этом нуждаемся все мы – верующие, призванные, имеющие от Господа великое поручение нести миру свет Евангелия Христова.

Вальдемар Цорн

главный редактор

Александр Сибилев

В ночь, когда звезда приветно
Над землей зажглась,
В первый раз, беспрецедентно,
Вечность прервалась.

И века (о провиденье!),
Чувствуя рассвет,
Расступились на мгновенье
В тридцать с лишним лет.

Вечность слева, вечность справа.
Между ними – брешь.
В ней забрезжил величаво
Дивный свет небес.

В предначертанные сроки
Тьму прорезал Он
Через эры и эпохи,
Через даль времен.

Словно звуки древней лиры
Из иной весны,
Он последней вестью миру
Явлен в наши дни.

Явлен вновь для искупленья,
Чтобы жить в веках
В мыслях, чувствах, песнопеньях,
Душах и сердцах.