Притча о времени

Геннадий Фишбайн

Однажды, проходя мимо жилого дома, я увидел неплохо жонглирующую девочку. Мячики время от времени падали, а она поднимала их и снова подкидывала. По всему было видно, что она занимается этим серьезно.

– Здорово у тебя получается, –похвалил я ее, подойдя.

– Потому что я много тренеруюсь.

– А ты не хотела бы продемонстрировать свои способности у нас в общине, на праздничном богослужении? – предложил я.

– Да я не хожу на богослужения, мне еще рано думать о Боге.

– А у нас есть для детей субботняя школа, – попытался я заинтересовать ребенка.

– Школа? – недовольно протянула девочка. – Снова школа? Я каждый день в школе, теперь еще и в субботу?

– Но это необычная школа, – объяснял я, – приходи, посмотришь, может, тебе понравится. В четыре часа дня.

– В четыре часа? Но в это время по телевизору идут мои любимые мультфильмы. Ой, мультфильмы! – в испуге застыла жонглерка. – Мне же пора домой.

Девочка убежала, не попрощавшись, на встречу с голубым экраном, а я тогда подумал, что она еще слишком мала, чтобы думать о Боге.

Однажды, будучи в центре города, я обратил внимание на подростка, который рискуя своей жизнью, проделывал опасные трюки со скейтбордом. Выбрав удобный момент, я поинтересовался:

– Ты не боишься разбиться?

– Ах, я уже сто раз падал – и ничего. – Беззаботно ответил парень.

– А если на сто первый разобьешься насмерть? – вразумлял я его. – Ты когда-нибудь задумывался о смерти, о Боге?

– Чего? О чем вы говорите? – непонимающе протянул парень.

– Приходи в субботу к нам на собрание, разберешься, что к чему, – предложил я ему.

– Да ну! Ничего со мной не случится. Я еще молодой, чтобы думать о смерти, о Боге! – весело ответил парень и, сильно оттолкнувшись ногой от земли, укатил в направление группы своих товарищей по хобби.

А у меня промелькнула мысль, что этот парень слишком самоуверен, чтобы думать о Боге.

Сидя в библиотеке рядом с девушкой, которая просматривала гору литературы, я обратился к ней:

– Так много книг! Вы студентка?

– Да, я готовлюсь к экзаменам, приходится читать день и ночь! – не отрываясь от учебников, выпалила та.

– Не хотите развеяться и прийти на собрание к нам в общину? – после некоторой паузы спросил я снова.

– О чем вы говорите? – на мгновение оторвавшись от книги, удивилась студентка. – У меня на уме сейчас только экзамены. Мне и сейчас с вами некогда говорить! – ответила она и снова углубилась в чтение.

– Задуматься о бессмертии души, о Боге тоже очень важно, – продолжал я, – чтобы не оказалось поздно...

На мгновение студентка, подняв голову, как бы задумалась и пробормотала:

– Вы, наверное, правы, я обязательно подумаю обо всем этом, но... когда закончу учебу.

– И долго вам еще учиться? – поинтересовался я.

– Еще три года. Извините, – коротко оборвала наш разговор девушка и, поднявшись, пересела за другой стол.

– Эта девушка слишком увлечена, чтобы думать о Боге, – подумал я.

Участвуя в уличной евангелизации в центре города, я подошел к одному деловому человеку с бумагами, папками и калькулятором в руках.

– Извините, вы, вероятно, очень заняты?

Не услышав ответа, я обратился к нему снова.

– Вы, наверное, очень преуспевающий бизнесмен?

– Успех зависит от интенсивности труда, – ответил тот, не поднимая головы.

– Вы бы имели больший успех, если бы один день в неделю посвящали Богу, как учит Библия, – посоветовал я.

– Деньги делают деньги, – не отрываясь от работы, ответил он. – Все, что я имею, заработано кровью и потом!

– А вы когда-нибудь задумывались над тем, для чего все это? – пытался я продолжить разговор.

– О чем вы говорите? – подняв наконец голову, спросил бизнесмен. – Кто вы?

– Я евангелист, хочу вас пригласить на богослужение.

– Вы посмотрите на мой план, – доставая из стопки бумаг блокнот и открывая его, простонал прохожий. – Бизнес требует всего человека!

– А если вы сегодня умрете, что будет с вами, с вашей душой? – продолжал я. – Может, стоит найти время, чтобы и о ней подумать?

– Это интересная мысль, – задумался мой собеседник. – Я обязательно над этим подумаю. Но сначала мне нужно закончить одно крупное дело. Извините, пожалуйста.

Достав мобильный телефон, он поспешно удалился, а я сказал своему товарищу:

– Этот деловой человек слишком занят, чтобы думать о Боге.

Прогуливаясь как-то по парку, я увидел молодую женщину с детской коляской и решил поговорить с нею.

– Простите, сколько вашему малышу?

– Уже шесть месяцев, – гордо ответила молодая мама.

– Совсем крохотный, – заметил я, – и как вы справляетесь?

– Ох, замучилась. Бессонные ночи, и днем не отдохнуть...

– Понимаю... – сочувственно протянул я, – а как назвали?

– Мы его недавно окрестили Петром, – с удовлетворением ответила она.

– Хорошее имя, в честь апостола, – поддержал я ее. – А какую церковь вы посещаете?

– Да никакую, просто пошли малыша крестить, чтобы ребенка к вере приобщить, – стала объяснять мамаша.

– Чтобы ребенка приобщать, нужно самому приобщиться, это не одноразовый акт, – попытался я ее вразумить, – приходите по субботам к нам в общину, здесь совсем рядом.

– Да куда я пойду с маленьким? Он же еще ничего не понимает.

– А вы пока о своей душе подумайте, – посоветовал я, – наладьте отношения с Богом.

– Мне пока не до Бога. Вот подрастет малыш... – и, взглянув на часы, спохватилась: – Ой, извините, я побежала, мне пора ребенка кормить!

Смотря ей вслед, я подумал, что эта молодая мама слишком озабочена, чтобы думать о Боге.

Увидев на скамеечке старушку, я решил, что у нее наверняка достаточно времени поговорить, и, подойдя обратился к ней:

– Простите, я бы хотел...

Но не успел я договорить, как она, приложив руку к уху, простонала:

– Что? Я ничего не слышу!

Несколько растерявшись от неожиданности, я открыл Библию, Евангелие от Иоанна, и, указывая пальцем на 16-ый стих третьей главы, предложил ей прочесть, но старушка, отстраняя книгу, произнесла дрожащим голосом:

– Ох, простите, я уже ничего не вижу...

Понимающе кивнув, я отошел от нее и подумал, что эта женщина уже слишком пожилая, чтобы думать о Боге.

Как-то на похоронах я слушал траурную речь: «Мы провожаем в последний путь замечательную личность, умнейшего человека, труженика, прекрасного семьянина. Он был талантлив, был уважаем в обществе, много сделал доброго, прожил нелегкую жизнь...»

Слушая эти справедливые слова в адрес покойного, я добавил про себя: «Но он не знал Бога!»

И когда читали каддиш над его могилой, я думал о том, что, сколько бы мы теперь за него не молились, ему уже слишком поздно думать о Боге.

Обращаюсь к читателям «Меноры»:

– Друзья, а у вас есть время для Бога?