Пасхальный пирог

Тэни Фирц

Мы были настолько бедными, что мне сегодня трудно представить подобное. Мать работала в прядильне в окрестностях Парижа. А жили мы в мрачном доме из красного кирпича. Отец рано оставил нас и больше не вернулся. У мамы нас было пятеро: я, ещё два брата и две сестры. Днём мы были предоставлены самим себе. Насколько это было возможно, мы старались держать в порядке наши две маленькие комнатки. И не только потому, что мама нам велела, но ещё и потому, что мы радовались её благодарному взгляду, когда она, усталая, возвращалась вечером домой. Мы любили её. Мама наша была маленькой и хрупкой, а также строгой и замкнутой. Ласкала она нас очень редко - только когда болели.

Чтобы заработать несколько монет, мы исполняли самые различные поручения, в том числе смотрели за детьми соседей. Всю выручку мы отдавали маме, но денег всегда не хватало. Питались мы супом из ячменной муки и кислым чёрным хлебом. И это из года в год. Но по воскресеньям мясник давал нам большой кувшин колбасного отвара, куда мама добавляла капусту и лук, что немного обогащало наше однообразное меню. Мясник этот отличался от остальных в округе. У него было кривое плечо, и очки он носил, как профессор. Он был вспыльчивым, сердитым мужчиной, но от нас и копейки не брал за отвар. Если мы клали ему на прилавок деньги, которые мама давала, он всегда совал их нам обратно и отворачивался. Может быть, поэтому он так запомнился мне.

В детстве мы мечтали о том, что когда-нибудь разбогатеем и станем известными людьми... и тогда оденем маму в шёлк и бархат: так были одеты принцессы в нашей единственной книжке со сказками.

Мама была родом из Нормандии. Париж для неё был чужим. Несмотря на то, что она уже долго здесь жила: все мы, дети, родились здесь, - она оставалась верной традициям родного края. На каждую Пасху она пекла пирог. Это был особый пирог. У неё на родине его раньше пекли со многими вкусными начинками. Теперь она пекла его из килограмма муки, небольшого количества масла, горсти сахара и нескольких изюминок. Но самым драгоценным, что являлось огромной редкостью для нас, были целых три яйца, которые мама клала в тесто.

Вот уже несколько дней эти яйца лежали в старой синей миске в кухонном шкафу. Весь день мы благоговейно смотрели на них. Они казались нам символом чего-то чудесного, торжественного, праздничного. Очень осторожно, с бьющимся сердцем, мы брали их в руки и гладили гладкую прохладную поверхность, таким образом ещё больше ощущая торжественность наступающего праздника. И вот в тот памятный четверг они вдруг оказались на полу и все три разбились. Как парализованные, стояли мы, не в силах отвести глаз от мокрой кучки. Яша первым заплакал, у него всегда не хватало мужества. Мне тогда было 12 лет.

К счастью, сестёр не было дома. Лиза пошла за молоком и взяла с собой маленькую Маргариту. Было три часа дня. В семь, когда мама вернётся с работы, в синей миске во что бы то ни стало снова должны лежать три яйца. Сильно волнуясь, мы стали совещаться: Рома, Яша и я. Нет, не страх перед наказанием пугал нас. Я точно помню. Нас тяготил стыд, что мы причинили матери столько горя. Утром она оставила нам денег на ржаные отруби, молоко и хлеб. На комоде, под глиняной статуэткой ангела, лежал один франк. Он лежал там на крайний случай, если у нас совсем не будет денег, и взять его мы никогда бы не решились. Поэтому Рома и я, как двое старших, решили совершить в тот день кражу. Мы никогда бы не позволили себе такой грех, но тут нам казалось, что положение было безвыходным. Наши сердца трепетно забились, когда мы, взявшись за руки, поклялись друг другу никогда никому об этом не говорить. И даже нашим сёстрам. Яшу мы с собой не взяли. Он для отвода глаз должен был остаться дома и следить за тем, чтобы девчонки, когда вернутся, не заглянули в кухонный шкаф.

В конце нашей улицы был небольшой магазинчик знакомого нам дядюшки Плизанта. Это был высокий худой мужчина с маленькими, суровыми и чёрными, как сажа, глазами. Но его жена была очень доброй женщиной. Она иногда давала нам некоторые продукты в долг до получки.

Когда дядюшка Плизант взвешивал нам в мешочек ржаные отруби, мы быстро и бесшумно опустили свои руки в корзину с яйцами, стоящую, как всегда, сбоку. У Ромы получилось, как у опытного воришки. Два яйца скользнули в карман его куртки. А моё яйцо всё ещё было у меня в руке, когда из боковой двери показалась тётушка Плизант. У меня всё поплыло перед глазами. Я механически опустил яйцо в карман. Тут и Рома увидел её. В этот ужасный для нас момент дядюшка Плизант положил на прилавок мешочек с отрубями, и Рома дрожащими руками протянул ему монету. Тётушка Плизант молчала. Неужели она ничего не видела? Мы вышли из магазина, как во сне, как будто были опутаны какими-то невидимыми сетями, из которых нам, казалось, не было выхода. Но тут внезапно раздался голос тётушки Плизант, окликнувший нас. Нам показалось, что в нас кто-то выстрелил, и мы медленно обернулись. Тётушка Плизант поманила нас рукой. В её лице не было гнева, но не было и дружелюбия.

- Вы можете кое-что заработать, - сказала она, когда мы подошли к ней, - если сложите мне вот эту кучу дров.

Отказать было невозможно, и мы кивнули в знак согласия. Моя рука всё ещё нащупывала яйцо в кармане куртки, когда я услышал её следующее предложение, от которого кровь застыла в моих жилах:

- Свои куртки можете отдать мне, вам всё равно станет жарко от работы.

Потупив взгляд, мы сняли свои покрытые заплатами куртки и отдали ей. Лучше бы мне было умереть на месте.

Больше часа мы усердно работали. Дрова были сырыми и тяжёлыми. Пот струился по нашим лицам, стыд душил нас, когда мы вспоминали безукоризненную честность нашей матери. Рома и я старались не смотреть друг на друга. Наконец работа была закончена.

- Во дворе, у насоса, тазик стоит, можете там умыться, - спокойно сказала тётушка Плизант. А потом протянула нам наши куртки и добавила, указывая на карманы курток: - Три яйца теперь принадлежат вам, вы их честно заработали. Смотрите, не раздавите их. И не забывайте, что намного лучше заработать что-то честным трудом.

Смущённые, мы надели свои куртки и, опустив глаза, сказали:

- Спасибо вам, тётушка Плизант!

- За всё вам огромное спасибо! - ещё раз добавил Рома.

Мы успели сделать всего несколько шагов, как она снова позвала нас. В руке у неё был небольшой пакет.

- Чуть не забыла. Отдайте это вашей маме.

Нам не терпелось заглянуть в пакет, поэтому, отойдя немного, мы спрятались в нишу одного дома и обнаружили в пакете кусок окорока, полкилограмма сахара и маленькую пачку кофе. Мама наша очень любила кофе: настоящий, заварной. Но пила его исключительно редко, так как стоил он слишком дорого.

Дома мы узнали, что Яша хорошо исполнил свои обязанности. С вытянутым лицом и широко раскрытыми глазами слушал он историю нашей кражи. Очень осторожно мы переложили яйца в синюю миску, а пакетик тётушки Плизант положили рядом. Мы были счастливы, но в то же время страх не оставлял нас. Сохранит ли тётушка Плизант дело в секрете? Или расскажет маме? Мы этого знать не могли.

Когда в тот вечер мама обнаружила пакет, она не в силах была сдержать слёз. Ей редко кто делал подарки. Она стыдливо смахнула слёзы рукой.

- Послезавтра, дети, мы будем печь пасхальный пирог, - тихо сказала она и отвернулась.

- Когда я вырасту, мама, ты каждый день будешь есть пасхальные пироги, - пообещал я, и сердце моё, казалось, не в силах было вместить всей мальчишеской любви, которую я в тот момент почувствовал к ней.