Ворон Коракс и его друг Фипи

Вернер Лутц

Глава 19

(Продолжение. Начало в номерах 3/02-3/05)

Когда первые утренние лучи на востоке возвестили о восходе солнца и наступлении дня, певчие птицы снова запели – сначала нерешительно, затем громче, и наконец весь лес ликовал.

Беда миновала. Ёж Эриней со своей семьёй вышел из своей норы. Зайчонок Кнопс прыгал и кувыркался от радости. И самец косули Аттила вывел свою семью на Зелёный луг, где все могли спокойно пастись, а детёныши – резвиться. Только ворон тихо сидел на верхушке пихты, чтобы дать выспаться сидящей под его крылом обезьянке Фипи. Малышка заслужила отдых. Спешить больше некуда. В лесу царил мир.

Когда Фипи проснулась, и, протирая глаза, вылезла из-под крыла ворона, на ветку, отчаянно махая крыльями, села Роза, дочь крапивника. В клюве она держала какой-то тяжёлый зелёный предмет – такой тяжёлый, что еле донесла его. Роза положила его на ветку, густо покрытую иголками.

"Ну что, болтушка? – спросил ворон. – Что ты принесла нам хорошего?"

"Это первый лесной орех! – ответила Роза. – Он для Фипи, потому что она героиня".

Фипи выпрямилась. Роза назвала её героиней!

"Расколи скорлупу зубами, и тогда выпадет ядро – самое лучшее, что есть в этом мире".

Фипи расколола скорлупу и сунула коричневое ядро в рот.

"Правда! – сказала она с полным ртом. "Очень вкусно!"

"Орехи дают силу. Удивляюсь только, что лесной орех уже поспел, – заметил ворон. – Это говорит о ранней зиме.Где ты нашла орех, болтушка?"

Я обыскала все кусты лещины, пока нашла этот орешек. Но, пожалуйста, не называйте меня болтушкой!" – взмолилась малышка.

"Если ты покажешь мне орешник, на котором уже есть спелые орехи, тогда я, возможно, буду снова называть тебя Розой, – сказал ворон. – Но запомни: кто один раз проболтается, тому больше не доверяют! Выучи это наизусть, болтушка!"

Созрели не только орехи, но и дикая вишня, рябина, дикие яблоки, ежевика и брусника.На деревьях созрели семена. Где бы ни кувыркалась обезьянка, везде в изобилии лакомства. Оставалось лишь брать и есть. Ворон научил её раскалывать буковые орешки, раскалывать дольки липовых семян. Он показал, как очищают пихтовые шишки и выбирают семена, как едят жёлуди с большого дуба. Это было прекрасное время изобилия!

С тех пор, как друзья заманили хищного зверя под подражающий ствол человека в зелёной одежде, никто из мелких хищников не отваживался больше посягать на жизнь Фипи и Кнопса. Они часами беззаботно играли в лесу под зорким наблюдением ворона, резвились и крепли. Ворон смотрел на них и был счастлив. Однако он видел и то, как празднично окрашиваются листья на деревьях, придавая лесу обманчивый вид, будто жизнь становилась всё лучше, разнообразней и прекрасней. Ворон Коракс видел, что пёстрые листья падали на землю, – сначала это были единицы, потом их становилось всё больше и больше.

Наконец вся земля в лесу была покрыта нарядным красно-жёлтым покрывалом. На сердце у Коракса было тяжело. Под деревом, на котором сидел ворон, Фипи и Кнопс снова играли в шуршащей листве в пятнашки.

Вдруг заяц выпрямился. Глаза его были прикованы к противоположной стороне их игровой площадки, где сидела прекрасная зайчонок-девочка в светло-коричневой, переливающейся серебристым блеском шубке. Такого прекрасного зайчонка ещё никогда не видывал этот свет. Чёрный заяц Кнопс выпрямился во весь рост и поднял вертикально к небу своё единственное ухо. Тут зайчонок-девочка сложила лапки. Может быть, она чуть-чуть поманила его и ушами. Во всяком случае Кнопс поскакал в её сторону и низко поклонился.

"Эй, Кнопс! –позвала Фипи. – Пошли играть!"

Но заяц ничего не слышал. Он лишь видел и слышал это прелестное создание.

"Кнопс!" – снова позвала Фипи.

Но зайчонок-мальчик прикоснулся носиком к нежному носику зайчонка-девочки. Галантно предложив своё ухо, он нежно связал его с одним из её ушей и увёл в новую жизнь.

"Кнопс! – отчаянно звала Фипи. – Что ты делаешь? Кнопс! Останься! Ты же не можешь так просто покинуть меня! Ты же мой единственный четвероногий друг!"

Но заяц ничего не слышал. Он исчез под свисающими ветками деревьев. Некоторое время ещё слышалось шуршание листьев. Потом всё стихло.

"Иди сюда!" – позвал ворон.

У обезьянки не было сил подняться на верхушку пихты. Потрясённая горем, она забралась под крыло ворона.

"Он просто ушёл! Просто ушёл и бросил меня! – плакала малышка. – Как будто я никто! И всё из-за этой глупышки!"

"Это была шёрстка от его шёрстки, – серьёзно заметил ворон. – Так устроена жизнь на этой земле".

"А для меня нет шёрстки от моей шёрстки! – обижено хныкала малышка. – У тебя только жёсткие перья, а у ежа – колючие иголки. Для меня нет шёрстки ль моей шёрстки".

"Замолчи! – проворчал ворон. – Я тоже один".

"Ты старый, – возмутилась Фипи, – а я молодая".

"Ты права", – согласился ворон.

Коракс крепко прижал к себе ропщущую малышку, и вскоре она перестала дрожать.

Через некоторое время из-под крыла донёсся слабый голосок:

"Зима скоро наступит? Эриней сказал, что когда начнут падать листья, наступит зима".

"Да, – ответил Коракс.

"И тогда я умру?"

"Нет", – ответил Коракс.

"Эриней сказал, что в норе я умру от тесноты, а здесь, под открытым небом, – от холода. Эриней сказал, что твои перья не могут дать мне достаточно тела".

"Это верно, – заметил Коракс. – Но ты не умрёшь".

"Что ты намерен делать?" – спросила Фипи.

"Завтра я расскажу тебе об этом".

(Продолжение следует)

---

Библия говорит:

"Ожидание праведников – радость" (Притч. 10:28).

"Всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать... время плакать и время смеяться... Всё соделал Он прекрасным в своё время и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца" (Еккл. 3:1 "Ты старый, – возмутилась Фипи, – 2,4,11).