Правильная молитва

Елена Микула

Олины родители развелись весной того года, когда девочка собиралась пойти в первый класс. На лето мама отвезла Олю к бабушке, но в конце августа не приехала за ней. Первого сентября Оля пошла в первый класс сельской школы. Училась она хорошо и всё ждала маму, чтобы похвастаться своими оценками, аккуратными тетрадками и альбомом с рисунками. Мама писала письма, которые девочка складывала в коробку из-под обуви. Приехать у мамы никак не получалось – она то болела, то не могла из-за новой работы. Через полгода мама вышла замуж, а через год написала письмо, что у Оли появился братик Юра.

Письма от мамы приходили всё реже, но однажды ей всё-таки пришлось приехать, потому что бабушка умерла. Мама приехала с Юрчиком, которому было уже три годика. Он был худенький, большеглазый. Оля сразу полюбила его и не спускала с рук. Ещё несколько дней они пробыли в селе, пока мама оформляла документы, чтобы продать дом. Оле было жаль уезжать из села, оставлять своих друзей, школу. Но она ехала домой! Как здорово: теперь они будут вместе – мама, братик и она! Мама сказала, что её муж уехал и вернётся не скоро.

Переступив порог квартиры, в которой она жила когда-то, Оля остановилась. Здесь было очень грязно: обои свисали со стен лоскутьями, из мебели остались только шкаф, покосившийся стол, несколько табуреток и ободранные кровати. Пианино, на котором Оля когда-то училась играть, исчезло, а также ковёр и красивая посуда. Пряча глаза, мама сказала:

– Пришлось продать кое-что из мебели. Но мы всё купим. И ремонт сделаем. У нас теперь есть деньги – мне дали задаток за бабушкин дом, а скоро выплатят всю сумму, тогда заживём!

Оля занялась уборкой, приготовила обед из продуктов, которые они привезли из села. Мама ушла, сказав, что ей надо с кем-то встретиться.

Вернулась она поздно ночью, когда дети уже спали.

Услышав шум, Оля вышла из спальни и увидела, что мама не одна.

За столом на кухне сидели две женщины и мужчина. Они громко разговаривали, курили и пили водку.

– Иди спать, – сказала мама. – Мы бабушку поминаем.

Оля пошла в комнату, легла возле Юрчика и попыталась заснуть. Братик всхлипнул во сне и прижался к ней.

– Всё будет хорошо, спи, – прошептала Оля.

Но было плохо. Утром мамины гости ушли, но пришли другие. Какие-то люди приходили и уходили. Они съели всё, что приготовила Оля, даже молочную кашу, которую она сварила для Юрчика. Оля с ужасом смотрела на маму, на её пьяное лицо, бессмысленные глаза. Пьянка продолжалась всю ночь. Дети закрылись в маленькой комнате и лежали, дрожа от страха.

Утром Оля увидела, что гости спят вповалку на диване и на полу. На кухне среди объедков, окурков и пустых бутылок девочка нашла несколько шприцев со следами какой-то тёмной жидкости. «Моя мама – пьяница и наркоманка», – с ужасом поняла Оля. Подойдя к маме, лежавшей на полу среди грязных подушек и одеял, девочка увидела на её руке синяки от уколов.

Скоро деньги кончились, и гости разошлись. Мама лежала на диване, отвернувшись к стене. Она пыталась оправдываться, обещала, что больше так не будет. Оля заставила её съесть горячего супа, расчесала её спутанные волосы. Днём она пошла с Юрчиком погулять, а когда вернулась, мамы дома не было.

Она могла не появляться дома по нескольку дней, потом возвращалась, плакала, давала обещания, но скоро всё повторялось. Если мама какое-то время выдерживала без наркотиков, ей становилось очень плохо – её трясло, всё тело ломило, требуя очередную дозу. Оля пыталась вызвать «скорую», но мама запретила:

– Если я попаду в больницу, у меня вас отберут: тебя отдадут в интернат, а Юрчика – в дом малютки.

Оля не хотела в интернат, а ещё больше боялась разлучения с братиком.

Наступила осень, но в школу Оля не пошла: мама потеряла документы дочери. Оля научилась добывать продукты – сажала Юрчика в коляску, и они шли на базар. Там можно было найти или попросить подгнившие овощи, листья капусты, треснутые яйца. Дома Оля всё добытое мыла, чистила и варила суп. Она сдавала пустые бутылки и покупала молоко для братишки. Соседи смотрели на неё с жалостью, но никто не спешил помочь — слишком уж много неприятностей было от такого соседства.

В ту ночь Олю разбудил шум. Прислушавшись, она разобрала испуганный крик: «Надо отсюда сматываться! У неё передозировка!» – и стук захлопывающейся двери.

Мама лежала на полу без сознания. Оля выбежала на лестничную площадку и принялась стучать во все двери.

Никто не открывал.

– Вызовите «скорую»! Прошу вас! Вызовите «скорую»! – кричала девочка.

«Скорая» приехала довольно быстро. Маме поставили капельницу, положили её на носилки и вынесли из квартиры. Соседка что-то шептала врачу на ухо и поглядывала на Олю, а врач кивал головой и делал записи в блокноте.

Проводив врачей, Оля зашла в квартиру, потеплее одела сонного Юрчика, завернула его в одеяльце и вышла на улицу.

– Они завтра придут, чтобы забрать нас, а нас нет. Я тебя никому не отдам! – шептала девочка.

Оля шла по пустынной ночной улице, не зная, куда направиться. Неважно – лишь бы подальше от дома. «Как молилась бабушка? – пыталась вспомнить девочка. – Отче наш… А как дальше, я не помню. Какие-то странные и непонятные слова… А может, можно молиться Богу понятными словами? Ведь если Он понимает те красивые, непонятные слова, то Он поймёт и простые, понятные. Я попробую…»

Юрчик захныкал во сне. Оля поцеловала его тёплую щёчку и стала молиться:

– Отче наш! Извини, что я не помню, как надо правильно молиться. Но ведь Ты такой добрый и могущественный, что сможешь помочь мне, даже если я помолюсь неправильно. Отче наш, я не знаю, куда идти и что мне делать дальше. Я прошу, спаси и сохрани мою мамочку и помоги нам с Юрчиком. А теперь аминь.

Оля услышала за спиной чьи-то шаги и чуть не бросилась наутёк.

– Подожди, девочка. Я не обижу тебя, – сказал мужчина, который шёл сзади. – Расскажи мне, что с тобой случилось. Я слышал, ты молилась.

– Да, только я не умею правильно молиться и не знаю, что у меня получится.

Выслушав сбивчивый рассказ Оли, мужчина предложил девочке пойти к нему домой. Но Оля не согласилась:

– Я не могу. Я вас совсем не знаю.

– Меня зовут Александр Игоревич, я живу в этом доме. У меня жена Аня и трое своих деток. Старшая дочка твоего возраста.

Оля зашла в квартиру только после того, как из парадного вышла молодая женщина, жена Александра Игоревича. В квартире было тепло, чисто и пахло маленьким ребёнком. Скоро он дал о себе знать, позвав маму требовательным криком. Попив с хозяевами чай, Оля заснула в чистой постели, прижав к себе сопящего братишку. Утром Александр Игоревич позвонил в больницу, где ему сказали, что Олина мама в реанимации и её пока нельзя навещать. Потом он пошёл в милицию и договорился, что дети пока побудут у него.

У тёти Ани нашлась чистая одежда и для Оли, и для её братишки. Тётя Аня выкупала детей и подстригла непослушные кудряшки Юрчика. Двое старших детей, Ира и Игорь, завалили его игрушками, так что малыш только крутил головой и хватал то одну, то другую.

К маме они пришли через неделю, когда её перевели из реанимации в общую палату. Она плакала и благодарила Александра Игоревича. Он убедил её, что после больницы ей необходимо пройти ещё курс лечения в христианском реабилитационном центре – специальной клинике, где лечат наркоманов.

Когда мама выписалась из клиники, дома её ждал сюрприз: друзья Александра Игоревича, с которыми он вместе ходит в церковь, помогли сделать в квартире ремонт и принесли кое-что из вещей. На окнах висели шторы, мебель была починена, кровати застелены чистыми покрывалами. А в большой комнате, как когда-то давно, стояло пианино.

– Церковь поможет вам. Первое время мы будем оплачивать детский садик для Юрчика и музыкальную школу для Олечки, помогать продуктами, одеждой. Но вам необходимо найти работу, чтобы вы могли сами воспитывать детей, – сказал Александр Игоревич.

– Спасибо! Спасибо! – сквозь слёзы твердила мама.

– Благодарите дочку за её молитвы и Господа за Его милосердие.

– Ты молилась за меня? – спросила мама девочку.

– Да! Я сначала думала, что моя молитва неправильная, но Бог такой добрый, что слышит даже и такие молитвы. Мы с тобой будем ходить в церковь, будем молиться, и всё у нас будет хорошо. Я точно знаю! Я научу тебя молиться. Вот послушай: «Отче наш…»