Маленькое чудо

Светлана Ярошевич

Вчера утром белая густая пелена тумана окутала окрестности, а ночью сильный мороз сковал поверхность снега, образовав толстую корку, при всяком шаге издававшую хрустящий звук: зверь ли пробежит, человек ли пройдёт. Белые куропатки так и не выбрались бы из своих снежных норок, в которых они устроились на ночлег, и, возможно, свет нового дня никогда бы не отразился в их глазах, не появись доброе солнышко.

«Вес-на! Вес-на, вес-на!» – сообщила шустрая синичка, и её радостное пение, как звон серебряного колокольчика разнеслось по уснувшему лесу.

«Вес-на, вес-на, вес-на!» – послышалось уже с другой стороны, с веток яблони-долгожительницы. «Вес-на?» – раздался слабый голосок хрупкого существа из-под снежного сугроба.

«Вес-на!» – ответила желто-грудая синичка. «Ах, весна! – обрадовалось нежное существо. – Только как же мне выбраться из-под этой груды?

Неужели я так и останусь здесь? И весна пройдёт мимо?» Солнце поднималось всё выше. Оно тоже, подобно всему живому, было движимо желанием увидеть весну, одевающую землю в зелёный наряд. «Весна, говорите? Пусть она стороной наш лес обходит», – послышалось ворчание снежного сугроба. «Нет-нет, господин сугроб! Не прогоняйте её!» – возразил голосок. «Молчать! Пока я здесь господин! Сиди и не высовывайся, когда говорят старшие».

Маленькое существо замолкло. Оно было слишком слабым и вежливым, чтобы противостоять грубости. Но солнце протянуло свою жаркую руку-луч и прикоснулось к старому, зачерствевшему от мороза снегу.

«Ой-ой! – закричал сугроб. – Как жжёт! Не мучь старика!» Солнце всё сильнее грело, всё выше поднималось над землёю.

«Бессовестное солнце, ты не видишь, как я вспотел? Оставь меня, оставь! Ух, я покажу тебе!»

Снежная корка нехотя поддалась. На поверхности сугроба появились вмятины от солнечных лучей, и когда его ворчание стихло, послышался знакомый голосок: «Привет всем! Это я!»

И существо склонило маленькую головку, выражая благодарность за своё появление на свет могучему другу – солнцу.

Русский сказал бы: «Это цветок, растущий под снегом!» – «Капля, упавшая на снег!» – поправил бы вежливо англичанин.

«Цветок, протыкающий снег!» – смеясь и блистая остроумием, ответил бы француз. «Снежный колокольчик!» – вежливо возразил бы немец. И все они оказались бы правы, потому что каждый из них говорил бы о подснежнике, маленьком отважном колокольчике. Ночью опять подморозило, и стариксугроб, который нехотя сполз с подснежника и спрятался с северной стороны толстого ствола яблони, обрадованно крякнул: «То-то! Рано ещё вам 28 меня на пенсию отправлять!»

Слабенький подснежник дрожал всю ночь, под утро холод усилился. Колкое жёсткое дыхание мороза обжигало нежное создание. Ему казалось, что он не выдержит и не доживёт до утра.

«Ещё немножко, ещё чуть- чуть!.. Ещё немножко, ещё чуть- чуть!» – пел про себя слабый росточек дрожащим голоском, склоняя всё ниже и ниже свою тяжёлую головку-бутон.

«Я же тебе говорил: не высовывайся! Нашёлся мне тут храбрец!» – ворчал сугроб. Подснежник молчал. Ему было очень тяжело, но он не сдавался.

«Вес-на! Вес-на! Вес-на!» – вдруг послышалась сверху милая сердцу вчерашняя песенка.

Яркий солнечный луч пробился между ветками яблони, согревая подснежник. Его головка поднялась, тоненькая корочка льда, покрывавшая его тельце, растаяла, и подснежник улыбнулся.

«Весна! Значит, всё-таки она пришла и я увижу её!» – выдохнул цветочек. Шапочка, покрывавшая его головку, лопнула, и яркие лепесточки потянулись навстречу солнцу.

«Чудо! Чу-до! – запела синичка, спустившись на самую нижнюю ветку яблони, чтобы рассмотреть подснежник. – Вес-на! Вес-на!» – ликовала она, вспорхнув и усевшись повыше.

Мой друг! Может быть, снег неверия покрывает твою душу или душу твоих родственников и знакомых? Молись! И тогда чудное солнце Божьей благодати растопит снежную корку зачерствевших сердец, чтобы дать жизнь маленькому прекрасному росточку веры.