Сложная задача

Людмила Шторк

Григорий Сизов, отец Ромы, был горшечником. Эта специальность не очень престижна в наше время, и друзья Ромы нередко посмеивались над ним. Кроме того, Григорий зарабатывал своим ремеслом мало денег, а семья была большая, поэтому он не мог покупать сыну дорогие вещи или игрушки. Но Григорий любил свою работу, делал много сувениров и предметов домашнего обихода, его мастерская была его маленьким храмом, и пусть она не давала богатства семье, но и особой нужды семья не знала. Прежде Рома любил сидеть с отцом в мастерской и лепить из глины различные фигурки, они вместе пели любимые песни и беседовали. Это было приятное время для обоих. Но теперь Рома не заглядывал в мастерскую, его место заняли младшие братья и сёстры. Он даже в школе стеснялся говорить о специальности отца. Об этом рассказала родителям классная руководительница.

Рома вырос и из мальчика превратился в юношу. Голос его ломался, и он стеснялся всего, даже самого себя, поэтому отец не придавал большого значения сообщению классной руководительницы. Оно не обрадовало Григория, но и не слишком огорчило – он только стал больше молиться о сыне. Намного больше его тревожило другое.

Всё свободное время Рома проводил со своим другом Сеней, отец которого тоже посещал церковь. Но отец Сени никогда не уделял сыну достаточно времени, и Сеня рос практически на улице. Родители Сени были заняты своей жизнью, своей карьерой, и у них всегда не хватало времени для сына. Кроме того, его отец лишь недавно стал ходить в церковь и теперь «евангелизировал» свою супругу как мог. Он каждый день читал ей нотации, какой должна быть хорошая жена, отчего в доме всегда была напряжённая атмосфера. Сеня старался меньше бывать дома, особенно по вечерам, начал курить и пить, пытаясь этим доказать свою взрослость.

Видя эту опасную дружбу, родители Ромы старались говорить об этом с сыном, но всё было бесполезно, да и отталкивать Сеню тоже было жалко. Ведь дом Сизовых был единственным местом для Сени, куда он мог прийти в любое время и в любом настроении и где ему оказывали любовь и внимание, чего ему так не хватало дома. Но Сеня плохо влиял на Рому, и для супругов Сизовых это становилось большой проблемой.

Несколько недель назад Григорий принял решение держать пост хотя бы один раз в неделю и усиленно молиться о Роме и его друге. И вот сегодня, как всегда, Григорий сидел перед вращающимся кругом и осторожно поднимал стенки небольшого кувшинчика для приготовления порционных блюд. Заказ был большим и хорошо оплачиваемым, работа спорилась, и на душе горшечника было светло. Сегодня с утра он прочёл в Библии место, которое наполнило его сердце радостью: «Кто надеется на Господа, тот блажен». И Григорий действительно чувствовал себя счастливым. Вдруг дверь тихо приоткрылась, и на пороге появился Рома. Григорий обрадовался ещё больше, он улыбнулся сыну:

– Входи, не стой в дверях, как чужой. Я рад, что ты зашёл.

Рома молча прошёл и сел на стул за небольшим столом, где он в детстве лепил свои фигурки. Стол был завален различными лепными человечками и животными – «художествами» младших братьев и сестёр. Рома усмехнулся:

– Этот стол так и остался «детской мастерской»?

– Да, это навсегда останется вашей мастерской, чтобы каждый из вас мог мастерить, если захочет, – улыбнулся Григорий.

– Да, давно я здесь не был, – вздохнул Рома. – Ты так много всего сделал!

Рома помолчал, рассматривая полки с готовыми изделиями:

– А почему ты ничего с этих полок не продаёшь, ведь здесь есть интересные вещицы?

– Я их сделал, чтобы порадовать твою маму или кого-то из вас, поэтому не хочу продавать их. Я лучше на обычных изделиях зарабатывать буду, – спокойно ответил Григорий.

Рома опять помолчал, затем, словно невзначай, попросил:

– Дай мне немного глины.

Григорий улыбнулся – ему было приятно, что сын захотел вспомнить то время, когда он работал рядом с отцом. Рома некоторое время мял глину, затем спросил:

– Ты обижен на меня за то, что я давно не заходил к тебе сюда?

– Нет, я не обижен, но я скучал по тем дням, которые мы проводили с тобой здесь.

Рома помялся, затем вздохнул:

– Признаться, я тоже скучал.

– Ты мог приходить в любое время, ты же знаешь, – улыбнулся отец.

– Знаю, но у меня у самого были проблемы… – вздохнул Рома, затем добавил: – Помнишь кувшин с полой ручкой, который я тогда сделал?

– Да, помню, все ещё удивлялись, что мальчик твоего возраста смог его изготовить. Жаль, что ты его разбил!

– Мне теперь тоже очень жаль, – Рома помолчал. – А Сенька говорит, что я вру и что такое невозможно сделать…

– Если хочешь – попробуй повторить. Но если Сеня не захочет верить – ты его не убедишь, даже если сделаешь это ещё раз. Иногда человек верит только в то, во что хочет верить, отвергая даже факты, – вздохнул Григорий.

– Но можно я попробую? – Рома протянул руку, чтобы добавить себе глины.

– Я буду только рад.

Григорий смял в комок начатый им кувшин и уступил гончарный круг сыну, сев за свой рабочий стол. Рома занялся своим кувшином, а отец принялся лепить украшения для своих изделий. Через некоторое время Рома предложил:

– Может, споём, как раньше?

– Давай запевай, – радостно откликнулся отец.

Когда они спели песню, сын осторожно спросил:

– Пап, а почему вы с мамой всегда Сеньку принимаете? Я не верю, что вы не знаете, что он делает.

– Мы с мамой знаем, потому и переживаем за тебя, чтобы ты не научился тому же, – вздохнул Григорий.

– А вы разве не знаете, что он о вас говорит? Он считает вас недотёпами, потому что вы за Бога так уцепились. А тебя он считает ни на что не способным, кроме как крутить горшки. И всех верующих он называет лицемерами и тормозами.

– И это мы знаем. Но я верю, что мой сын достаточно умён, чтобы отличить правду от лжи.

– Но почему вы тогда его принимаете? – У Ромы не укладывались в голове эти два факта, они, как масло и вода, не смешивались в его сознании.

Григорий улыбнулся, глядя на замешательство сына:

– Мой Отец Небесный, Которого я люблю и стесняться Которого считаю недостойным, несмотря на то что Он не всем нравится (при этих словах Рома вспыхнул до ушей), учит нас, чтобы мы были похожими на Него. А Бог посылает дождь на праведных и неправедных, повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми. Кроме того, я знаю, что Сеня не получает нужной любви дома. А как можно прожить без любви? И мы с мамой решили так: пока он нуждается в нашей любви и приходит к нам, мы будем делать всё, что нужно, независимо от того, что он говорит о нас. Бог, Которому мы служим, Сам покажет и научит его всему. Кроме того, мы ведь тоже не молчим. Мы и его, так же как тебя, стараемся наставлять, чтобы он поступал в жизни правильно, чтобы ему не пожинать горькие плоды в будущем.

– Вот это меня больше всего и удивляет! – воскликнул подросток.

– Вы с ним обращаетесь так, как будто он ваш сын и ничего не делает плохого, как будто он только собирается сделать что-то нехорошее и вы надеетесь отговорить его. А он ведь давно всем этим занимается.

– Мы с мамой молимся о том, чтобы Бог очистил его сердце от зла и не позволил этой «порче» пробраться в глубь его сердца. Мы верим в силу Божью и поступаем по вере. Если бы мы увидели, что наша вера не имеет силы и в вашей дружбе он взял бы верх, увлекая тебя за собой, тогда бы мы запретили вам встречаться.

– А я думал, что вы всего этого не видите, – удивлённо покачал головой Рома.

Во время разговора Григорий иногда осторожно поправлял руку сына, выводящую кувшин. Непростая работа продвигалась медленно, и Рома с трудом выводил сложные детали, но умелые руки отца всегда ненавязчиво направляли в трудных местах, придавая изделию необходимую форму. И наконец «невозможное» стало возможным – кувшин был готов к обжигу.

– А знаешь, я без тебя пробовал, ну… чтобы Сеньке доказать, но у меня не получилось, – признался Рома.

– Знаешь, я тоже много что пробовал из Божьих законов выполнить сам – тоже не получилось, – улыбнулся Григорий. – Трудные вещи лучше с мастером делать, правда же? – он с улыбкой взглянул на сына.

– Ты прав, пап. А можно, я буду опять приходить?

– Конечно, я буду очень рад! Мы вместе много чего сможем сделать. А самое главное – я скучаю по нашему общению. И знаешь, когда захочешь, можешь и Сеню приглашать, ведь ему тоже не хватает общения.

Рома задумался на мгновение, затем улыбнулся:

– Нет, сначала я немного пообщаюсь с тобой, я слишком соскучился, а потом уже буду его приглашать.

– Вот я и сказал: «когда захочешь». Кроме того, если ты не хочешь работать с глиной, можешь заняться чем- нибудь другим. Мне неважно, чем мы будем заниматься во время общения, важно, что мы будем вместе.

– Знаешь, и мне неважно. Что ты скажешь, то и будем делать! Мне давно не было так хорошо, как сегодня. Я понял, что мне наше общение очень нужно. Я люблю тебя, пап!

– И я люблю тебя, сын! – радостно улыбнулся Григорий, затем помолчал и добавил: – Для любящих друг друга трудное всегда даётся легче.