Без веры и надежды

Николай Водневский

Вот он передо мною этот старик, слабенький, с трясущейся головой, прикрытой вязаной шапчонкой, из-под которой торчат реденькие седые волосы. Я только что закончил с ним разговор. Мы сидели на скамейке в огороде, который он сам возделал и в котором все посадил своими трясущимися руками. Он показывал мне свои грядки как высшее достижение своей долгой жизни. Когда я спросил его, сколько же ему лет, Кирилл Трофимович ответил: «Сколько лет? А вот угадайте!» Он остановил на мне прищуренный взгляд своих бесцветных глаз, склонил голову набок, и сладенькая улыбка слегка озарила его серое лицо. «Наверное, 80 стукнуло?» - «Да, 80 стукнуло и 12 брякнуло. Итого, мне 92 года», - ответил старик, и в его голосе прозвучала нотка гордости. - «Бог дал вам долгую жизнь. Можно сказать, сверхурочную», - заметил я. - «Как так, сверхурочную?» - возмутился он. - «Библия говорит: «Дней лет наших - семьдесят, а при большей крепости - восемьдесят лет…»» - «А при чем тут Бог? Я живу сам по себе», - вставил Кирилл Трофимович. - «Все же, как вы относитесь к Богу?» - «Да никак! Он ко мне не имеет никакого отношения, и я к Нему. Он не спас от мученической смерти правоверного царя Николая, отдал его в руки мерзавцев и злодеев, а обо мне тогда что говорить…» Я попробовал объяснить ему неисповедимые пути Божии в жизни человека, но старик стоял на своем: «Куда смотрел Бог, когда Гитлер поголовно истреблял Его же народ - евреев, а Сталин миллионами уничтожал свой народ в лагерях и тюрьмах?» Немного помолчав, старик добавил: «Так что о Боге мне не говорите». Выслушав Кирилла Трофимовича, я спросил его: «Вы боитесь смерти?» - «Я боюсь не смерти, а жизни. Богадельни боюсь… Вот если хватит меня кондрашка, пропал мой огород. И за мною присмотреть некому. Имею сына женатого, но с той поры, как я перестал давать ему деньги, для него отца уже нет. Правда, в прошлом году позвонил: «Как ты, папа, еще живой?» - «Да вот двигаюсь помаленьку…» - «Ну и хорошо. Двигайся дальше. А как с домом - распорядился?» - спрашивает. - «Да никак! Если попаду в больницу, город заберет». - «Это плохо. У тебя сын есть и внуки», - ответил мне сын. - «А когда же вы меня последний раз проведали?» На этом мой разговор с сыном и закончился. Вот так-то…»

* * *

Простившись со стариком, я долго думал о том, как может человек, который одной ногой уже стоит в могиле, так равнодушно говорить о смерти и о вечности. А может, он только бодрится, а у самого коленки дрожат в ожидании смерти без веры, без надежды и без любви? Для него существует только одна любовь - огород. Размышляя об этом, у меня тут же родилось несколько строчек:

Облетели листья втихомолку -
Так лысеет престарелый вяз.
И пока оденет он обновку,
Будет спать, бесстыдно оголясь.
Говорят, что нету воскресения,
Вот умрешь - и кончен шумный бал.
Будто нет ни Бога, ни спасенья,
Никогда Христос не воскресал.
Я такой теории не верю.
Человек - не дерево, не зверь.
Час придет, и смерть откроет двери. 
Скажет: «Ну, кончай земную канитель!»
Как решить такой вопрос, 
Если в сердце не живет Христос?

«Вера и жизнь»:

- На Западе утверждают, что в России сейчас наблюдается духовное пробуждение в народе. Действительно ли это так?

Франц Тиссен - старший пресвитер по Центральному Казахстану:

- В общем я бы сказал, что нет еще того духовного пробуждения, которое хотелось бы видеть. Я считаю, что многие люди в религии хотят найти выход из тупика разочарований и не оправдавшихся надежд. Религия для них область совершенно незнакомая, и многих влечет к ней лишь новизна идеи.

- А богоискательство?

- Нельзя сказать, что его нет. Отдельные люди ищут Бога, массового пробуждения еще нет, хотя, по сравнению с прошлыми годами, приток в церкви значительно увеличился, и это не только за счет подрастающих детей из верующих семей, но и за счет людей из мира.

- А как у вас в Караганде, в Сарани? Ведь известно, что шахтеры народ особый.

- Интерес к Богу есть, но пробуждением это нельзя назвать. Сейчас мы почти не встречаем людей, которые полностью отрицали бы Бога. Наоборот, люди говорят: «Пожинаем то, что сеяли», «Нам давно надо было повернуться лицом к Богу».

- А была ли церковь готова к такому изменению отношения к ней?

- Нет, этого нельзя сказать. Члены церкви с большой настороженностью встречают людей из мира. Оно и понятно, ведь в церковь приходят люди не только из «благополучной» среды, зачастую и те, которые зашли в тупик и не находят выхода из него. Мы посещаем тюрьмы, и заключенные принимают Бога и говорят, что, освободившись, придут к нам. Вот старые верующие и начинают думать: «Как это будет выглядеть, как мы их примем таких?» Членам церкви приходится объяснять, что вновь уверовавшие из мира не обязательно должны быть похожи на нас, что им надо еще многое объяснить. После крещения они должны научиться соблюдать заветы Христа. Как-то побеседовав с одной женщиной, я убедился, что она полюбила Господа, хотя у нее в душе был такой запутанный клубок, что легче было сказать ей: «Иди и впредь не греши!», чем представить ее членскому собранию на испытание.

- Может быть, причина неготовности церкви к приему людей из мира в ее узком кругозоре, в низкой образованности "старых верующих"? Ведь 70 лет им путь в учебные заведения был закрыт.

- Нет, я думаю, что основной причиной являются традиции. Ведь до сего времени почти не бывало, чтобы из мира приходили люди в церковь, а пополняли ее ряды в основном дети верующих родителей, воспитанные в христианском духе.

- Вы применяете разные формы евангелизации: концерты в клубах, посещение тюрем, больниц, беседы на дому. Какие из них, на ваш взгляд, сейчас более эффективны?

- Очень хорошей я считаю одну из новых форм евангелизации, которую мы начинаем практиковать. Мы приобрели две палатки - на 100 и на 60 мест, которые устанавливаем в совхозах и городах. С понедельника по воскресенье каждый день проводятся собрания, на которых раскрывается одна большая тема. В конце недели людей призывают к исполнению того, что они всю неделю слышали. Особенно отзывчивы дети. В палатках их собирается по 120-150 душ. Во время каникул для детей всю неделю проводятся занятия в воскресной школе, а для работающих - по вечерам с 22:00 до 23:30. Бывает, что служение уже закончено, а люди не уходят. Мы видим, как они заинтересованы, как они жаждут Слова Божьего. Их надо обучать постоянно, а не ограничиваться разовыми служениями. На призывы к покаянию люди под воздействием чувств иногда выходят вперед, не понимая зачем. Очень важны личные беседы с каждым в отдельности. Мы записываем адреса людей и посещаем их.

- Однажды в одном известном городе на юге Украины во время евангелизации вперед вышло триста человек. Пригласили их в церковь. Пришло восемьдесят. Через некоторое время осталось тридцать. Крестили из трехсот три (!) человека. Как это объяснить? Почему из трехсот только три приняли крещение в баптистской общине? Почему люди так неохотно идут в баптистскую церковь и в церковь вообще.

- Многие люди считают себя православными и думают, что если они покаялись, признали себя грешниками, то этого уже достаточно. Они теперь будут молиться и служить Богу и будут делать это искренне. Некоторые придерживаются мнения, что принимать крещение им вовсе не обязательно. Мне приходилось бывать на разных евангелизационных собраниях. Помню такой случай. Одна учительница покаялась и сказала, что после служения она хотела бы поговорить с нами. Во время беседы она спросила: «Ну а как вы считаете, стоит ли мне ходить на богослужения?» Я согласен, что не хватает у нас любви принять их такими, какие они есть. Просто нам надо расширить сердца, понять этих людей. Вероятно, есть и другие причины.

- Сейчас в Союзе больше ста небольших миссий. Какова причина такого дробления?

- Я никого не хочу обидеть, но скажу, что я не за миссии. Я знаю, миссии делают много хорошего, полезного. Но меня очень настораживает желание некоторых людей выделиться. Для них это вроде трамплина для рекордного прыжка. Они себя где-то не могли проявить, и вот теперь есть возможность отличиться. Меня смущает, когда люди так сильно подчеркивают, что они стали теперь президентами, или директорами, или вице-президентами. Иногда за этим не столько дела, сколько шума. Еще ничего не сделано, а уже есть счет в банке, уже есть печать, портфели и т. д., а дел-то фактически еще нет, одни слова. «Свет на Востоке» занимается конкретным делом, но все наши миссии хотят делать все, и поэтому они и не могут сотрудничать. Хорошо было бы, если бы одна миссия занималась, например, только звукозаписью или книгами, а то получается, что одна перед другой хочет показать, что она делает больше, и возникает какая-то нездоровая конкуренция. Миссии берут на себя даже обязанности церкви. Может быть, мне об этом не стоит говорить, так как в нашей местности этого нет. Я не нахожу в Евангелии подтверждения тому, что так должно быть. Каждый член церкви должен быть миссионером, а когда выделяют несколько людей, группу, я думаю, это ненормальное явление.

- Что вы можете сказать о создании новых церквей?

- Я за то, чтобы их было больше. Я считаю, что церкви должны быть в каждом районе, в каждом поселке, в каждом городе. И не надо строить молитвенные дома на тысячу и больше мест. Не надо думать только о своей церкви, надо организовывать в разных местах маленькие общины, группы верующих, чтобы к ним могли примыкать другие.

- Вы имеете в виду баптистские церкви?

- Люди захотят называться так, как называются те, кто их будет первое время опекать, хотим мы этого или нет. Мы не заинтересованы в том, чтобы они назывались обязательно баптистами, потому что везде на евангелизационных собраниях, когда нас спрашивают об этом, мы говорим: «Мы зовем вас не в баптисты, мы зовем вас ко Христу», «Мы хотим, чтобы вы полюбили Господа». Мы не боимся слова «баптист», и этого не скрываем. Не считаем также, что это неверное слово. Это библейское слово, несущее в себе определенное догматическое понятие.

- Но дело в том, что многие говорят: "Мы вас зовем не в баптисты, мы зовем вас ко Христу", а зовут их все-таки в баптисты. Согласны вы с этим?

- Естественно, так может получиться, потому что мы не разделяем взгляды других деноминаций по некоторым догматическим вопросам. Мы не заставляем уверовавших называться баптистами, но мы будем говорить и объяснять наши позиции, потому что мы их считаем правильными. Сейчас у людей появилось совсем другое мнение о баптистах. Люди начинают понимать нас. Когда мы в нашей местности провели несколько открытых служений, посетили больницы и школу-интернат, дом инвалидов, и когда люди узнали, что мы - баптисты, они взглянули на нас другими глазами. Они начинают нас поддерживать.

- В последнее время границы открыты. Контакты с Западом, можно сказать, значительно увеличились. К вам приезжает очень много иностранцев. Каково, на ваш взгляд, влияние Запада на верующих вашей страны?

- Мы очень рады, что есть возможность встречаться с друзьями. Раньше мы и мечтать не могли о таком обилии литературы. Сегодня мы практически можем обеспечить ею всех желающих и очень благодарны Господу за это. Можем много библиотек организовать в школах, в больницах, в тюрьмах, наладить много контактов. Но я и наши братья очень осторожны, потому что нас на Западе далеко не все устраивает. Братьям, которые нам рекомендуют тех или иных гостей, мы ставим свои условия. Мы хотим знать, что это за люди, на что они способны, чтобы у них было не просто желание приехать сюда, а чтобы они действительно могли принести какую-то пользу. С одной стороны, очень хорошо, что многие хотят нам помочь. Мы любим гостей, но мы не можем работать, если у нас постоянно будут гости.

- Ваше мнение о целесообразности и плодотворности проведения конференций с большим количеством участников?

- Я почерпнул для себя кое-что полезное, и думаю, будет чем поделиться и с братьями в своей общине. И какой-то внутренний заряд получил. Я благодарен Господу. Но я думаю, что конференцию можно было бы провести за три дня. И, конечно, пять тысяч участников многовато, потому что расходы большие. Я не знаю, во сколько это обойдется, но иногда я думаю, что этих средств хватило бы, чтобы освободить от работы в шахтах и на заводах сотни миссионеров, которые могли бы целый год на эти деньги евангелизировать.

«Вера и Жизнь»:

- На Западе утверждают, что в России происходит духовное пробуждение народа. Действительно ли это так?

Колесников Николай Андреевич - заместитель председателя по евангелизации и миссиям Союза Евангельских Христиан-Баптистов.

- То, что в России происходит духовное пробуждение - это истина. Если взять наши статистические сведения о числе принявших водное крещение только за этот год, то это в два с половиной раза больше по сравнению с прошлым годом. Если раньше у нас было от семи до восьми тысяч крещаемых в год, то в этом году водное крещение преподали 16490 душам. Но надо учесть, что у нас выделился самостоятельный союз христиан веры евангельской. Поэтому мы считаем, что у нас в два с половиной раза увеличилось число уверовавших, принявших водное крещение. Мы не говорим о покаявшихся душах, их было очень много на евангелизационных собраниях. Многие пошли в другие церкви, в другие деноминации. Ну а если говорить о духовном стремлении вообще, то за все время, теперь уже перестроечное, мы не встретились с оппозицией, т. е. там, где мы проводили евангелизационные собрания, - в клубах, дворцах, на производствах, в школах, - не было враждебно настроенных людей. Напротив, мы чувствуем, что люди везде и всюду с готовностью и желанием слушают нас.

- Не мода ли это просто на религию?

- Я не думаю, что это мода. Мода, наверное, родится позже, может быть, уже зарождается, но сейчас - это искание истины. Потому что получилось так, что фундамент надежд людей полностью разрушился, т. е. идеология, которая должна была привести к лучшему будущему, привела к пустым полкам. Политики не обещают быстрого изменения к лучшему, а идеологи говорят о том, что наше будущее зависит от морального состояния нашего общества. А моралью мы тоже не блещем, у нас и наркомания, и пьянство - самый большой бич на сегодня, и бездуховность человека. Наше общество лишилось нравственных ценностей, поэтому люди больше всего ищут сейчас основ духовности.

- Вы говорите в общем по стране. Сколько лет вы уже здесь в Москве?

- Одиннадцатый год.

- Что вы скажете об интересе к вере, о богоискании вот здесь, в центре страны? Я брал интервью у разных людей, приехавших из Средней Азии, с Украины, с Дальнего Востока. Все считают, что Ленинград и Москва - центры демократии.

- Ну, Москва, Ленинград, Киев - это старые российские города. Российские люди издревле были христианами. Церкви сейчас возрождаются, становятся более активными. Здесь действительно свободней говорится. Что касается, скажем, азиатских республик, а это мусульманские регионы, то здесь христианские миссии, по-видимому, встретятся с трудностями. Только что нам сообщили о том, что в Узбекистане принят Закон об ограничении миссионерской деятельности в республике.

- Существуют разные методы евангелизации. Какие вы считаете самыми эффективными в настоящее время?

- Я лучшим методом евангелизации считаю тот, который в своей основе имеет собеседование. Это самый действенный, жизнеспособный метод. Когда Христос с Никодимом беседовали ночью, это был разговор двух людей. Люди могут не просто послушать, они могут задать вопросы, излить всю боль своей души. Там, где тысячи и тысячи собраны, трудно это сделать. Я считаю, что даже демонстрация фильма «Иисус» провалилась. Если бы перед фильмом было сказано несколько слов и после фильма проведена короткая беседа, был бы уже совсем другой эффект.

- Во время больших евангелизационных собраний много людей выходит вперед, желает служить Господу. Готова ли церковь принять этих людей?

- Я считаю, что даже слабые, немощные церкви, к удивлению нашему, готовы к этому. Сейчас евангелизация проводится всюду. Есть два вида препятствий, затрудняющие людям прийти к Богу. До этого времени господствовал атеизм, и человеку сказать, что он пошел в церковь, было очень трудно. Да и сейчас еще не так просто призвать людей к вере. Ну а, с другой стороны, какую церковь рекомендовать? Если баптистскую, то это и вовсе вызывает непонимание. Массовое обращение - это традиционно российское явление. Оно, как я лично считаю, связано непосредственно с православием. «Грешен, батюшка, грешен». Это каждый может сказать. И поэтому люди охотнее идут в православную церковь и признают себя грешными. Они еще не знают, как со своими грехами прийти к Господу. Они и раньше приходили исповедаться, но после исповеди продолжали жить в грехе.

- Если было проповедано Слово Божие, что Иисус Христос прощает грехи, что Он - Спаситель мира, то человек это верою должен принять и искренно исповедать свои грехи. Что же он должен сделать еще?

- Он должен не только исповедать свои грехи, он должен начать новую жизнь. Если он курил, то он должен бросить курить, если он сквернословил, он должен бросить сквернословить. Заместитель министра культуры Российской Федерации после показа кинофильма «Иисус» сказал: «Да, мы верим, и я тоже верю в Иисуса Христа, но выпить я все-таки люблю». Понимаете, вот это как раз то немножечко, что осталось сделать. Человек может когда-то зайти в церковь, но если его спросить, то он может ответить, что и не верит во Христа. Поэтому я думаю, пусть эти триста, пятьсот человек, вышедшие вперед во время евангелизации сегодня не сразу все пришли в церковь - я не хочу по сегодняшнему результату оценивать положение. Возможно, понадобятся годы. Кто-то, где-то, когда-то все-таки прибьется к берегу спасения. И не надо думать, что из этих трехсот придут в церковь сразу сто пятьдесят.

- Евангелисты приглашают сразу же на следующее собрание, дают адрес баптистского молитвенного дома. Приходит же из трехсот сто пятьдесят человек, в следующий раз уже пятьдесят, а потом и вовсе пять. Может быть, причина еще и в том, что мы хотим людей в рамки наших понятий втиснуть?

- Я думаю, что они еще не почувствовали от первого, второго и третьего посещения, в какие рамки их хотят втиснуть. Может быть, причина кроется в несовершенстве нашего метода? Общественное служение мы обычно начинаем концертом, театром. Мы не театр, а церковь, где надо молиться, слушать Слово Божие. Побывав на таком служении, многие уже не чувствуют больше потребности идти сюда. На Западе и в нашей России когда-то люди от самого дня своего рождения воспитывались в христианстве, в благоговении перед Богом. Сегодня, наоборот, для человека Бога нет. Человек легко рассуждает, у него нет глубоких чувств. Он все еще желает, как Фома, рукой потрогать, что это такое. Он считает: ну, раз посетил церковь и хватит, зачем каждое воскресенье?

- Николай Андреевич, но мы их должны не в церковь привести, а ко Христу!

- Я согласен с этим. Мы не объявляем, что надо приходить только в баптистские церкви, это было бы совсем неверно. Мне даже на одном евангелизационном собрании задали вопрос: «А вот скажите, пожалуйста, куда нам идти, мы же православные?» Я просто улыбнулся и сказал: «Да вы хоть куда-нибудь идите, не стойте на месте, вы же вообще пока никуда не идете». Поэтому я лично считаю, если православные церкви активизируются, то и другие деноминации активизируются, и это хорошо. Человек все-таки приобщится к слову Божьему, не к церкви, а в дальнейшем это его дело и дело Бога, куда он пойдет.

- А как вы относитесь к созданию новых церквей? Братья уезжают, скажем, в Тюмень, в Сибирь. Ваше мнение о создании новых церквей из новообращенных?

- Я за, и создавать их нужно не только в местах, где нет церквей, но и там, где они есть. Я выступаю сейчас за то, чтобы церкви мирно расчленялись и приближались к местам проживания людей. Не так, как в Москве, где одна церковь, попробуй, найди ее. Пусть будет в том же районе двадцать одна церковь. Но случается и так, что приезжают на периферию братья баптисты и трудятся там. Уверовали люди, и братья уехали. Приезжают другие и призывают:

- Идите к нам, в свободный, независимый союз. А люди спрашивают:

- Почему в свободный?

- Ну, знаете, это лучше, вас там всем обеспечат.

Мы вмешиваемся, начинаем корректировать призывающих, и зря! Если мы видим, что группка пошла в другую церковь, то пусть она идет. Не надо ревновать, пусть идут в союз баптистов, к пятидесятникам, к независимым церквам союза же баптистов. Понятное дело, каждому хочется похвалиться: «У меня больше!» Но это человеческое чувство. Хорошо бы избавиться от него навсегда.

- Границы в последнее время открыты. Каково, на ваш взгляд, влияние Запада на верующих?

- Как вчера сказал Билли Грэм, мы хотим с Западом срастись и идти вместе. Однако мы как ответственные служители насторожены Западом, потому что знаем, что не все там хорошо. Люди вновь могут оказаться в тупике, им все-таки необходимо Евангелие. Когда-то нам было легче. Раньше я говорил своим братьям: «Мы против того, что границы закрыты. Мы находимся словно в консервной банке, у которой вот-вот сорвется крышка».

- А не похоже ли ваше состояние больше на брожение молодого вина, которое может разорвать сосуд?

- Да, и благодаря этому брожению рождаются новые церкви. Люди, изменившие свою жизнь, стали христианами, которые действительно чувствуют Бога и свою ответственность перед Ним. Не надо пренебрегать ни методистом, ни лютеранином, ни пятидесятником, ни баптистом. Мы должны научиться понимать, что все мы братья. Мы все разные, у нас разные суждения, и плохо было бы, если бы мы были все на одно лицо. А вот враждебности, агрессивности друг к другу быть не должно.

Я думаю, что большую роль играет уровень культуры. Церковь развивалась в Советском Союзе изолированно. За исключением руководящих братьев, никто не был за рубежом. Русская культура и культура на Западе - это две разные вещи.

Уровень нашего мышления даже на этой конференции отразился. В записках спрашивали: «Почему выступают без платка?», «Жене запрещено учить, а она вот стоит и учит». Наши люди впервые оказались на международной конференции. Им многое непонятно. Они пришли со своими традициями, со своими взглядами. Думаю, открытость сейчас сделает свое дело и поднимет человека на уровень широкого, более осмысленного подхода к различным вопросам, даже к вопросам церкви.

- Ну и последний вопрос касается непосредственно школы евангелизации Билли Грэма. Целесообразность и эффективность ее.

- Целесообразность и эффективность налицо. Люди имели общение друг с другом. Они из этой школы увезут домой что-то полезное. Они услышали Евангелие, не новое - нет, но из уст авторитетных, опытных людей. Призыв больше трудиться многих вдохновит. Так что польза от проведения такого мероприятия будет ощутимой. Все-таки пять тысяч человек разъедутся в различные уголки нашей страны. Люди будут жить этим, будут пересматривать свое отношение к церкви. Многие, особенно молодежь, станут более активными.