Авторучка

Зоя Долматова

Человек охотнее всего делится с другими своими победами, достижениями, успехами, но неохотно – поражениями, ошибками, неудачами. Хотя и то и другое может сыграть положительную роль в духовном росте христианина, если победу он воспримет не как свою собственную заслугу, а прославит Господа за успех и силы, дарованные в ее достижении, ибо «хвалящийся хвались Господом». А из поражения получит поучительный урок на всю оставшуюся жизнь, чтобы снова не впасть в искушение. Но бывает и так, что и победа, и пора-жение, если христианин не бодрствует, разрушают его. Одно ведет вверх, на пьедестал тще-славия, подобно херувиму осеняющему, а другое – вниз, подобно нечистому животному, которое возвращается после мытья в грязь. И христианин, не бодрствуя перед Господом, наполняется самомнением, самоуспокоением, самолюбием. И уже внутренне нет христианина, осталась пустая оболочка самообмана: «люди, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся».

Где же черпать силу, чистоту, праведность, святость? Иисус – наш живительный, оздоровительный, бодрящий источник: «Я – Лоза, а вы ветви...» Путь христианина – путь не-легкой борьбы с самим собою: с мыслями, чувствами, поступками, словами, мечтами. И эта борьба продолжается всю жизнь. Но как сладка победа над искушениями, дарованная Господом! Существо твое торжествует, ликует, благодарит Того, Кто дает силы победить! А сколько каменных глыб и неожиданных ям на узкой тропе христианина, которые ему приготовил губитель душ человеческих?!

Господи, помоги бодрствовать, чтобы не попасть в невидимую ловушку, расставленную дьяволом. И как бывают тягостны, болезненны и позорны поражения. Об одном таком поражении я поведаю вам.

Девяностые годы – пик миграционных переселений из Центральной Азии в Россию, Германию, Израиль, Грецию, США. Границы открылись, и люди разных национальностей получили свободу выбора проживания в разных странах мира. Господь допустил эти переселения. У Него Свои планы в этом отношении. И я со своей семьей попала в первую волну миграции и поэтому не осталась без крыши над головой, устроилась работать по специальности, без всякого на то усилия (на работу уже невозможно было устроиться без определенной круглой суммы начальству). Но Господь устранял, сглаживал все шероховатости на моем пути. В этом была огромная милость Божья. Господь благословлял во всем: в пище, одежде, бытовых нуждах. Семья ни в чем не имела нужды. Сослуживцы по работе говорили мне: «У тебя спонсоры за рубежом, вот ты и не жалуешься, и ни в чем не нуждаешься». Я им показывала на небо и говорила: «Вот где мой Спонсор!» Они делали соответствующие выводы по своему мировоззрению, так как я им рассказывала о своих друзьях, которые тоже иммигрировали из Азии, но только в Германию.

Адаптация к новым условиям была не из легких, но любящий Отец всегда был верен Своим обетованиям: «Не бойся, не смущайся... Не оставлю тебя и не покину». И я с детьми покоилась в Его любящих руках, как в надежной безопасной ладье среди бушующего океана человеческой неразберихи в перестроечное время в России, когда все, что считалось ранее ценным, обесценилось, а новое не обрело силу и уверенность, поэтому этот своеобразный НЭП 90-х годов переживался россиянами очень трудно. Все было зыбко, запутанно, сложно. Эта человеческая неуверенность в завтрашнем дне послужила толчком к поискам Бога, у Которого правда, незыблемость, покой, надежность. И в этом проявилась любовь Божья, так как Он контролирует сердца и жизненные ситуации: «Ибо только Я знаю намерения, которые имею о вас, – говорит Господь, – намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер. 29:11).

Прекрасной неожиданностью для меня и моей семьи был визит моих друзей из Германии через четыре с половиной года нашего обоснования в России. Они внесли в нашу жизнь огромный духовный подъем и оказали немалую материальную помощь. И ценным подарком для меня стала красивая авторучка, которой я очень дорожила. Вот она-то и стала роковым плодом искушения. Как-то утром я поехала в банк обменять немецкие марки на русские рубли (помощь друзей, оставленная на «черный» день). Заняв очередь в обменную кассу, я расположилась за столом, где заполнялись всевозможные бланки. Вскользь осмотрев очередь, я запомнила, за кем стою, и стала созерцать в большие окна банка движение пешеходов и автотранспорта, так как банк находился на перекрестке. Мои созерцания прервал негромкий вопрос. Человек азиат-ского происхождения на ломаном русском языке попросил: «Вы не дадите мне ручку заполнить квитанцию?» Я собралась было уже достать ручку из сумочки, но вдруг взгляд мой остановился на его руках, держащих квитанцию: они были покрыты отвратительными, гнойными язвами. Нет, они просто гнили. Первая моя мысль была: сифилис. В памяти всплыла стенная газета в полик-линике, на которой была помещена информация о бытовом сифилисе. Я глянула на очередь: все стояли, держа наготове письменные принадлежности в руках. Лихорадочно думаю, стук сердца пульсирует в висках: «Ну почему он не спросил у них, почему именно у меня? Ведь у меня в сумочке драгоценная для меня память о визите друзей – моя ручка. Как я потом приму ее обратно из этих заразных рук? Чем буду стерилизовать?» Человек кротко стоял, ожидая моего ответа. И я, к своему позору, опустив глаза, покачала отрицательно головой, мол, ручку не смогу ему дать. Стыд залил все мое существо. Мгновение – и я решаюсь дать ему ручку. Поднимаю глаза, а его нет на месте! Его нет и в очереди. Я заметалась, выбежала на улицу – его нет и на перекрестке. Он не мог так быстро уйти! Он как будто испарился. Сердце мое бешено колоти-лось: «Господи, неужели в образе этого человека был Ты, а я пожалела для Тебя свою драго-ценность?! Ради меня Ты не пожалел Своей истинной драгоценности – крови искупления моего греха, а я, не бодрствуя, впала в такой омерзительный грех. Почему не спросила Тебя в молитве, как мне поступить с этим человеком? Ты сказал: „Так как вы не сделали этого одному из этих меньших, то не сделали Мне”» (Мф. 25:45). Сердце мое разрывалось от мук угрызений совести. Казалось, солнечное утро померкло, по щекам моим беспрерывно катились слезы, которых я уже не замечала, только прохожие с удивлением смотрели на меня.

Я не помню, как добралась домой. Покоя не было. Дух Святой, мой добрый Учитель, Наставник и Обличитель, оскорбился. Я вопияла к Господу о прощении и милости. В таком со-стоянии, в котором находилась моя душа, жить почти невозможно. Вот когда мне стали более понятны Христовы страдания на кресте, когда Он прочувствовал страшную, мучительную, сильнее, чем физическую, боль от грехов великого множества. И не поэтому ли Отец оставил Его на мгновение, видя огромное чудовище греха, которое добровольно за нас с вами взвалил на Себя Его непорочный, любящий Сын?!

Весь день я проплакала. Утешение не приходило. Старший сын, видя мои сокрушения, сказал: «Лучше бы подарила ему эту ручку, и никакая бы инфекция тебя не коснулась». Да, нужно было так сделать, но почему я в тот момент не сообразила это? Потому что не бодрствовала. Господь, любя нас, наставляет: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:38). Забыв о молитве, я пошла на поводу своей плоти, которая испугалась инфекции. Ночь была бессонной, и я каялась, каялась, каялась... Только наутро пришло облегчение, и я почувствовала, что получила про-щение от своего милосердного Спасителя. А этот негативный урок остался как напоминание о беспечности по отношению к своей душе, которая подпала под власть плоти. «Ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17). Да, поистине: «Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя и истины нет в нас». Но у детей Божьих есть огромное преимущество: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9); «Дети мои! Это пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцом – Иисуса Христа, Праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2:1–2).