Когда поспеют звёзды

Надежда Золотко

Низко летают ласточки, видно, дождь будет, а пока на небе ни облачка. Сквозь густую зелень деревьев струится солнце, плещется в наполненной водой миске. Я мою персики и виноград и прислушиваюсь к весёлому щебету внуков. Это и есть настоящее счастье.

Слышу, как они начинают ссориться, и в конце концов все трое подбегают ко мне:

– Бабуль, ну скажи Витьке...

– Я сам читал...

– А вот и нет, я лучше знаю!

Они громко галдят, смешно перебивая друг друга, и в моей душе распускаются цветы нежности.

– Лучше ты нам расскажи, бабуль, когда придёт наш Иисус? А то Славка всё путает! – Аля на правах старшей сестры, ей целых восемь лет, строго взглядывает на младших братьев.

Я улыбаюсь, вспоминая себя в таком же возрасте и бабушку... мою бабушку.

Сквозь толщу прошедших лет вижу её, наполненную светлой радостью, и себя, восьмилетнюю белобрысую девчонку, с тугой короткой косичкой. Она распахивает мне свои объятия, и я падаю в них, как в душистую траву, пахнущую солнцем, цветами и безграничным счастьем. Моя бабушка – верующая, одна из всей большой семьи. Трудное время и опасное, но я этого пока не понимаю.

Сумерки. Бабушка молится, стоя на коленях, и зажжённая керосиновая лампа отбрасывает на стену причудливые тени. Я вслушиваюсь в молитву, в которой проскакивают имена мамы, папы и моё тоже, а ещё имена наших соседей и многих незнакомых мне людей.

Наконец бабушка поднимается с колен и обнимает меня:

– Когда ты вырастешь, тоже будешь верующей, – не спрашивает, а утверждает она.

Я самозабвенно киваю. Она улыбается, наливает в глиняную чашку молоко, а я смотрю на её натруженные руки, разрисованные голубоватыми узорами вен, и мне хочется их погладить.

Часто, когда я уже засыпаю, в наш дом приходят люди. Они подолгу читают очень старую книгу с потрёпанными страницами и вполголоса поют замечательные песни, которые называют псалмами. Бабуля угощает их чаем и пирогами, а я, отчаянно борясь со сном, стараюсь запомнить всё, о чём они говорят.

На следующий день я тереблю бабушку, допытываюсь у неё, как всё будет, когда придёт Христос. Бабушка рассказывает, и мне немного страшно и удивительно. Как это небо может свернуться, как свиток, и звёзды спадут с неба? Это такая жгучая тайна, что мне хочется поделиться с лучшим другом Васькой, но сейчас никак нельзя. Мы с бабушкой собираем яблоки. Она ловко режет их на дольки и расстилает на широких листах бумаги для просушки. Во дворе витает такой яблочный дух, что кружится голова.

Спелые яблоки, срываясь, падают в траву. Может быть, и звёзды спадут с неба так же, как эти яблоки? Просто поспеют и свалятся на землю, как яблоки в траву? От своей догадки прихожу в восторг. Нет сил больше терпеть, и я срываюсь и лечу к калитке, будто камень, выпущенный из рогатки.

Бабушка останавливает меня.

– Вот тебе и на! Обещала помочь и убегаешь?! Мне немного стыдно, что моя внучка не выполняет своих обещаний, – говорит она, а глаза её смеются.

Я нехотя возвращаюсь и удивляюсь, как может быть стыдно за другого человека?! Ведь это же не она поступает неправильно, так чего же тут стыдиться?

Солнце в зените. Бабуля замешивает тесто на пироги.

Мой друг Васька, лёгок на помине, забегает во двор.

– Айда на самокате кататься! – озорно блестит он глазами, и кажется, что каждая веснушка на его носу смеётся и нетерпеливо подпрыгивает.

Я счастливая обладательница старого зелёного самоката, и мы часто с Васькой гоняем на нём по всему посёлку, распугивая кур и собак и разбивая коленки в кровь.

Я с достоинством настоящей хозяйки говорю:

– Чуть позже, у меня ещё дела есть важные.

Васька таращит удивлённо глаза:

– А что ты задаёшься? Просто жадничаешь, так и скажи!

Он больно дёргает меня за косу и убегает. Возле калитки оборачивается.

– И сочиняешь ты всё про своего Бога! Нет Его и не было никогда! – кричит он. – Покажешь мне Его, когда Он придёт к тебе! – заулюлюкал, как индеец, и растаял в знойном мареве.

Мне отчаянно хочется крикнуть ему вслед: «Он придёт, придёт! Он обязательно придёт, когда поспеют звёзды!»

Но вместо этого крупные слёзы рисуют дорожки на моём разгорячённом лице. Бабушка видит всю эту сцену из окна. И вдруг мне становится так стыдно за моего друга Ваську, что даже уши загораются ярким огнём. Хочется провалиться сквозь землю прямо вот здесь, на этом месте, или просто умереть! Ведь это мой лучший друг, и такого вероломства я никак не ожидала. А что подумает о нём теперь моя бабушка!

Но она подходит ко мне, улыбается:

– Ничего, всякое в жизни бывает. Вы ведь настоящие друзья, значит, помиритесь.

Она кладёт свою натруженную руку мне на голову, и от неё исходит такая нежность, что снова хочется жить.

Вечером на выходной приезжают из города родители. Одаривают нас с бабулей гостинцами. Свои «сокровища»: леденцовые жёлтые зайцы, красные петушки на палочке, а также большие «тульские» пряники – я прячу в укромное место, чтобы завтра поделиться с лучшим другом. И тут всё вспоминаю, и плечи мои поникают. Ночью долго ворочаюсь и не могу уснуть. Бабушка ещё не спит.

Она понимающе смотрит на меня, присаживается на мою кровать и шепчет мне на ухо:

– А хочешь, мы вместе помолимся о твоём друге Васе?

Конечно же, я хочу! Мы осторожно, чтобы не разбудить спящих родителей, выскальзываем на улицу. В августе ночи прохладные, и бабушка стелет на траву старый байковый халат. Мы вместе опускаемся на колени, и меня охватывает такой трепет! Вот я стою перед лицом Самого Бога, и Он видит меня и слышит мою первую к Нему молитву. Молюсь я неумело, то и дело запинаясь на каждом слове. Но как сияют бабушкины глаза!

Она молится не спеша, чтобы я поспевала за её молитвой. Мы просим для Васи благодати, а потом молимся и о моих родителях. Бабуля сжимает мои прохладные пальцы, и я чувствую себя причастной к чему-то великому и таинственному, что пока не могу облечь в слова. Где-то поёт ночной сверчок, светит жёлтая луна, как надкушенный ломтик сыра, и эти звёзды... совсем ещё «зелёные».

Мы с бабушкой, объединённые тайной, возвращаемся в дом. Как приятно теперь юркнуть под тёплое одеяло. Только успеваю подумать, что так долго уже живу на свете, целых восемь лет, и ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой, и тут же засыпаю.

Как быстротечно время! Моей бабушки давно нет с нами, но та ночная молитва навсегда воткана в мою жизнь, как золотая нить в драгоценный ковёр. В старом саду бегает задорная белобрысая девчонка, но это уже не я. Она звонко смеётся, что-то мне рассказывает, и надо же... я слышу в её голосе интонации моей бабули, а её нос усыпан такими же веснушками, как и у моего покойного мужа Василия.

И вот теперь мои внуки спрашивают у меня: «Бабуль, расскажи, когда придёт наш Иисус?» И от этого слова «наш» моё сердце наполняется теплом и миром. И я рассказываю внукам, как когда-то моя бабушка рассказывала мне о том, что падут звёзды с неба, небеса свернутся, как свиток, и все увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою и славою великою. Вижу восторженные глаза моих внучат.

Я вытираю мокрые руки полотенцем и обнимаю их всех троих сразу.

– А может быть, мы сейчас помолимся все вместе Иисусу, чтобы Он поскорее пришёл? – предлагаю я.

И в ответ они лучатся таким счастьем, что мне хочется жить вечно.