Поэзия

Владислав Ходасевич
    
Мечта моя! Из вифлеемской дали
Мне донеси дыханье тех минут,
Когда еще и пастухи не знали,
Какую весть им ангелы несут.
    
Все было там убого, скудно, просто:
Ночь, душный хлев, тяжелый храп быка.
В углу осел, замученный коростой,
Чесал о ясли впалые бока,
    
А в яслях... Нет, мечта моя, довольно:
Не искушай кощунственный язык!
Подумаю – и стыдно мне, и больно:
О чем, о чем он говорить привык!
    
Не мне сказать...


Андрей Дементьев
    
Со времен древнейших и поныне
Иудеи, встретясь, говорят:
«В будущем году – в Иерусалиме...»
 И на небо обращают взгляд.
    
На какой земле б они ни жили,
Всех их породнил Иерусалим.
Близкие друг другу иль чужие –
Не судьбою, так душою с ним.
    
Увожу с визиткой чье-то имя,
Сувениры, книги, адреса...
«В будущем году – в Иерусалиме...»
С тем и отбываем в небеса.
    
...За окном шумит московский ливень.
Освежает краски на гербе.
«В будущем году – в Иерусалиме», –
Мысленно желаю я себе.


ХРИСТОС    
Николай Гумилев

Он идет путем жемчужным
По садам береговым,
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.
    
«Здравствуй, пастырь! Рыбарь,
здравствуй!
Вас зову Я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.
    
Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши!
    
Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды –
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды.
    
Солнце близится к притину,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В доме нежного Отца».
    
Не томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За искателем небес.

    
Арсений Тарковский
    
Просыпается тело,
Напрягается слух.
Ночь дошла до предела,
Крикнул третий петух.
    
Сел старик на кровати,
Заскрипела кровать.
Было так при Пилате,
Что теперь вспоминать?
    
И какая досада
Сердце точит с утра?
И на что это надо –
Горевать за Петра?
    
Кто всего мне дороже,
Всех желаннее мне?
В эту ночь – от Кого же
Я отрекся во сне?
    
Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле.


СТЕНА ПЛАЧА    
Юрий Каминский
    
Однажды, может, повезет и мне:
Меня в Израиль приведет дорога,
И я оставлю в трещине в Стене
Записку, адресованную Богу.
    
Ни злата не хочу, ни серебра –
Вселенского прошу я Самодержца,
Чтоб каждый день я с острия пера
Снимал свое измученное сердце,

Чтоб дождь слепой я брал в поводыри,
Чтоб свежесть слов обветривала губы,
Чтоб золото чуть брезжущей зари
На медные не разменял я трубы.
    
Мне ни портфель, ни кресло не нужны,
Но в синем небе – голубая Вега,
Но шорох набегающей волны,
Хранящей запах Ноева ковчега,
    
Но с солью хлеба черного ломоть,
Но свет, живущий при любой погоде,
И древняя Стена, куда Господь
За нашими записками приходит.