Новая фигурка

Вырезать макет вифлеемских яслей из дерева начал дедушка. Он вырезал и набор фигурок. В хлеву, в маленьких яслях, лежал Младенец, возле Него сидела Мария, а рядом стоял Иосиф. Вверху, к крыше хлева, были приделаны ангелы. А вокруг яслей дедушка расставил склонившихся пастухов и подъезжающих на верблюдах волхвов. Но на этом дедушка не успокоился. Ежегодно к Рождеству он добавлял по одной фигурке. Так появились коровы, ослики, козы и овцы. На крыше сидели соловей с жаворонком.

Потом эта традиция от дедушки перешла к папе. А папе с каждым годом становилось всё труднее придумать что-то новое. Он вырезал фигурки своих двух детишек, а потом и соседских. Всё это делалось втайне, и дети с нетерпением ждали, чья фигурка будет в этом году вырезана.

Сколько радости всегда было в день Рождества, когда они рассматривали расставленную на столе экспозицию «вифлеемских яслей»! Она занимала уже половину стола.

- Это я! - говорил один.

- А вот тут я иду! - кричал второй.

- У меня в руке еловая веточка!

-А у меня звёздочка!

«Чью же фигурку теперь вырезать?» - ломал себе голову папа. В этом году он никого не мог выбрать. Но детей разочаровывать не хoтелось.

- Вы должны мне помочь! - объявил он. - Напишите свои предложения на бумажке. Но это должно, как всегда, оставаться секретом. Никому не говорите, кого вы предложили.

Дети приняли это предложение с радостью. Уже на следующий день двенадцатилетний сынишка подал отцу наскоро заполненный листочек: «Папа, я хочу, чтобы ты вы резaл себя. Пусть на тебе будет рабочий халат, а в руках логарифмическая линейка и циркуль. Тогда каждый узнает тебя».

Это озадачило отца. Значит, сын представлял себе его в числе тех, кто шёл к вифлеемским яслям. Этого ему вовсе не хотелось, потому что у него не было никаких личных отношений с этим Иисусом, пришедшим в мир Младенцем. Он не был Его противником, но ещё не принял решения встать на Его сторону. Отнести себя к пастухам, волхвам и детям показалось ему совершенно неуместным, и он, прочитав записку сына, отрицательно замотал головой.

На следующий день дочка дала ему свою бумажку:

- Папочка, никто об этом не знает. Я сама это придумала и нарисовала, кого тебе вырезать.

Рисунок дочурки сначала рассмешил отца. Но улыбка мгновенно сошла с его лица, когда под рисунком он увидел надпись: «Это папа!» Снова то же самое. Если к ним на Рождество придут гости и увидят его в числе шагающих к яслям... Как неудобно ему будет! Как мучительно неприятно!

«Всё это ведь только детская игра», - успокоил он себя. Вскоре он достал с чердака ящик с вырезанными изделиями и бережно распаковал фигурки. Почти все они были вырезаны его отцом. С любовью он рассматривал прекрасную работу. Его отец, кажется, совсем не стеснялся быть среди этих фиryрок. Каждому из пастухов он передал какую то свою черту. А вот и кусочек дерева, из которого в этом году должна получиться новая фигурка. Отец взял в руки инструмент - и стружки полетели. Вскоре можно было распознать очертания мужчины в рабочей одежде. Вопреки своей воли и своему желанию, он вырезал себя, - то ли потому, что не хотел разочарoвать детей, то ли потому, что в этот раз рождественская история не выходила из головы. Он и сам не мог объяснить себе это.

В рождественский вечер экспозиция была расставлена на столе в зале. Отец зажёг свечки на ёлке и только после этого разрешил жене и детям зайти в комнату. Не обращая внимания на подарки, дети подбежaли к столу, ища новую фигурку.

- Вот! Это папа! - ликуя, воскликнула дочь.

- Только он слишком в стороне стоит, - подметил сын и хотел было подвинуть фигурку ближе к другим. - Оставь, - сказал отец, - пусть стоит там, где стоит, - в сторонке.

- Главное ведь, что он вместе с нами шагает к Младенцу в яслях, - успокоительным тоном заявила дочурка, нисколько не подозревав, как сильно её слова задели отца.

Стоять в сторонке и то уже трудно для него, а шагать к Младенцу... Кто вообще мог потребовать от него такое? Весь вечер он старался не думать о фигурке, шагавшей к Младенцу. В рождественские праздники к ним пожаловали гости. Много похвальных слов было вы сказanо в адрес мастера резных фигурок.

-А это папа! - радостно заявила его дочурка.

- Правда?! - воскликнула соседка - Ну и ну! Сразу видно, интеллектуaл - с циркулем и линейкой. Удивительно, что вы отнесли себя к этим сказочным фигуркам, - добавила она с насмешкой. - Это вовсе и не сказка, - обиженно возразила девочка, - это самая настоящая быль, правда, папа?

Она такими ясными глазами посмoтрела на отца, что тот просто не смог разочаровать её и утвердительно кивнул головой.

- Но к чему все эти скромности?! - вставил сосед, и добродушная улыбка украсила его лицо. - Очень на тебя похоже: ты никогда вперёд не полезешь.

С этими словами он взял фигурку и поставил ее впереди идущих к яслям. Отец не возразил, потому что разговор на эту тему был для него просто невыносим.

- Ну вот, теперь вы в ряду со всеми святыми! - съязвила соседка, улыбнувшись, и многие при этих словах рассмеялись.

Этот смех стоял в ушах хозяина ещё и на следующее утро, и он, тихонько пробравшись в зал, выбросил резную фигурку в окно. Теперь станет спокойнее, ведь, по правде сказать, он вырезaл себя против собственной воли.

Дети быстро обнаружили пропажу.

- Ничего не поделаешь, - постарался их успокоить отец, - потерялась, так потерялась. Эта фигурка никак не подходила к остальным. Она была слишком современной.

- Вот потому она нам и нравилась, - заметил сын.

- Папа, а ты вырежешь другую? - спросила огорчённая дочурка. И, совсем не обратив внимания на его однозначное «нет!», добавила: - А знаешь, папа, вырежь себя склонённым перед Младенцем, кладущим пред Ним циркуль и линейку.

- Это ещё зачем? - спросил отец.

- Ну знаешь, папа, - продолжала рассуждать девочка, - пастухи и волхвы тоже ведь что-то подарили Младенцу. У нас сегодня нет ни золота, ни ладана, поэтому мы должны дарить то, что имеем... Но, может, ты боишься, что тебя снова высмеют?

- Когда же это меня высмеяли?

- Вчера... когда тебя поставили между святыми... Ты разве не святой, папа?

Отец молчал. Он понял, что, выбросив фигурку из окна, он ещё больше усложнил ситуацию. Этот Младенец в яслях не отпускал его. Он заставлял его принимать решение: за или против...

- Папа, ты святой? Скажи: да или нет! - повторила свой вопрос дочурка.

- Нет, правду сказать, я ещё не святой, - признался он робко.

- А жаль! - ответила девочка и вышла из комнаты.

Слова дочери сразили отца и не давали ему покоя. Святой... Но кто был святым? Мать его была глубоко верующей женщиной, таким же был и его отец. А он? А его дети? Задумывался ли он над тем, что их волнует? Мысли перебивали одна другую, и, чтобы их заглушить, он принялся за уборку своего рабочего стола. Тут было так много чертежей и бумаг разных...

Не прошло и часа, как к нему вбежал сынишка:

- Папа, быстро, Галя очень поранилась!

Тут же была оказана первая медицинская помощь, но рана была очень глубокой, поэтому отец поехал с дочерью к врачу.

- Где же ты смогла так пораниться? - спросил врач, зашивав ей рану на руке.

- Я хотела фигурку вырезать, - со страхом посматривая на отца, сказала девочка.

Отцу стало всё ясно. Он вспомнил, что, вбежав на крик в детскую, он заметил на столе нож и кусок дерева.

- Фигурку вырезать? - с удивлением переспросил врач. - Это прекрасно, но для такой работы тебе нужно ещё подождать годика два-три. Тогда ты станешь настоящей мастерицей!

Вечером вся семьи сидела у постели Гали, а она удивлялась, что никто её не ругал. Гали знала, что пользоваться ножом для резьбы по дереву ей было запрещено, но почему-то все были очень приветливы с ней. А на следующее утро Галя обнаружила пропавшую резную фигурку, изображавшую отца. Она стоила рядом с другими фигурками.

- Вот и правильно, туг твоё место... - прошептала девочка вполголоса.

Отец только кивнул. Немного позже он расскажет ей, что потратил много времени на поиски этой фигурки в саду. Как он рад был, что нашёл ее между опавшими листьями под кустом розы. А затем он расскажет о том, как прошлой ночью Младенец в яслях победил его. Иисус не хотел видеть главу семьи, стоящим в стороне.

Пересказала Сюзанна Тильман