Победа Айарпи

Саша Пустовалова

Посвящается моей сестре во Христе, подруге и однокласснице Болеян Айарпи.

– Мама, можно я пойду к Карине?

– Иди, но её бабку не больно слушай, она ненормальная.

– Что ты, мама, бабушка Амалия очень хорошая и добрая, - возразила Айарпи.

– Ладно, ладно. Иди и не морочь мне го¬лову! И без тебя дел хватает...

Айарпи, радостная, выбежала из дому, поскольку она не хотела опоздать к тому времени, когда бабушка Амалия начнёт рассказывать им о Спасителе. Придя к Карине, Айарпи с удивлением заметила, что кроме бабушки Амалии и Карины в комнате сидит ещё какой-то человек. Увидев Айарпи, он улыбнулся и приветливо сказал:

– Проходи, не бойся. Меня зовут Самвель, а тебя?

– Айарпи, - смущённо представилась девочка.

– А сколько тебе лет? - снова спросил Самвель.

– Восемь... -немного покраснев, ответила Айарпи и, уже улыбаясь, добавила: -Мы с Кариной в один день родились.

– Ну хватит знакомиться, - заговорила до сих пор молчавшая бабушка, - пора начинать.

Придя домой, Айарпи с восхищением принялась рассказывать о новом знакомом, который оказался племянником бабушки Амалии. Конечно, она ни словом не обмолвилась, что дядя Самвель - проповедник и что он так чудесно рассказывает об Иисусе. Она боялась, что мама больше её не отпустит к Карине.

С каждым днём Айарпи всё больше и больше узнавала об Иисусе, и однажды Он постучал в её сердце. Айарпи прибежала домой радостная. Но так как она боялась сказать об этом маме, она замурлыкала песенку: «О, какое счастье другом быть Христа...» Отец, услышав её пение, спросил:

– Дочка, кто тебя научил этой чудесной песне?

Айарпи села перед отцом на стул и рассказала ему всё, что знала об Иисусе, а также и то, что она приняла Его в сердце как своего личного Спасителя. Она тут же предложила отцу пойти вместе с ней на собрание.

Что ты делаешь, бесстыдник? Я тебе сейчас уши надеру! - услышали они со двора крик матери.

Айарпи с отцом выбежали во двор и увидели такую картину: перед мамок с опущенной головой стоял соседский мальчик Григор.

– Что случилось, Гаяне? - спросил Зора, отец Айарпи.

– Он кинул в меня мяч! - возмущённо сказала мама.

– Я... я... я нечаянно кинул, мячик выскочил у меня из рук. Простите, пожалуйста, тётя Гаяне! - оправдывался мальчик.

– Нет! Я пойду жаловаться твоей матери. Пускай получше смотрит за своим сыном!

Айарпи стало жаль Григора, тем более что она считала его своим другом. Она решила за него заступиться. Подойдя к нему, девочка взяла его за руку и обратилась к матери:

– Прощай от всего сердца сделавшему тебе зло, ибо блаженны те, кто умеет прощать, - им будет прощено!

Мать Айарпи от удивления открыла рот и злым, пронзительным взглядом окинула свою дочь:

– Кто тебя научил этому? Кто? Бабка Амалия? Больше ты к ней не пойдёшь, я тебе запрещаю!

– Мама, мама! Там дядя Самвель рассказывает об Иисусе, о Его любви ко всем людям. Пожалуйста, не запрещай!

– Бога нет! - возразила мать. - И Он не может любить весь мир, как ты утверждаешь...

Вместо ответа дочь запела песню, которую подхватили Григор, тоже недавно начавший посещать собрания, и подбежавшая Карина:

«Он возлюбил тебя, меня давно, 
Он возлюбил и тех, кто лишь одно 
Твердили: „Нет! " и поднимали смех,
А Он с любовью принимает всех.
И если б не было любви...»

– Хватит, хватит! - закричала Гаяне, перебив их на полуслове. - замолчите, я не верю этому...

Прошло два месяца. Отец Айарпи тоже принял Иисуса в своё сердце. Однажды Айарпи обратилась к матери:

– Мама, завтра Праздник жатвы, пойдём на собрание. Будет очень интересно, я понесу самую большую тыкву и цветы. Ведь это Господь подарил нам всё!

– Я подумаю, - тихо ответила мать, -подумаю...

На следующий день счастливая Айарпи вела за руку маму, папа нёс цветы и тыкву. После собрания бабушка Амалия подошла к Айарпи и её отцу, который разговаривал с дядей Самвелем.

– Я благодарна Господу за то, что Он услышал наши молитвы и твоя мама наконец пришла к нам, - сказала бабушка Амалия, обращаясь к Айарпи.

– Бог может твою маму повернуть с грешного пути на праведный. Нам надо только продолжать за неё молиться. И мы будем молиться, - пообещал дядя Самвель.