О чем поют водопады

Елена Микула

Мы, сами того не замечая, привыкаем к удивительным вещам. Человек живёт в мире миллионов разнообразных звуков, но часто не воспринимает и малой их части. Он не прислушивается к звуку своих шагов, к шелесту страниц, гудению холодильника на кухне, журчанию воды из крана. Каждый из нас, не задумываясь ни на секунду, выстраивает звуки в порядке очерёдности: что для нас важно, то мы слышим; а то, что имеет второстепенное значение, уходит на второй план. Только когда звуки почему-то нас раздражают, они привлекают наше внимание. И вот мы уже не слышим того, о чём громко рассказывает учитель, только потому что Петя Иванов ест под партой яблоко. Мы не слышим, о чём поют актёры на сцене, если рядом с нами кто-то разворачивает шоколадку. А если вдруг у нас в самое неподходящее время начинает урчать в животе, нам кажется, что громче может издавать звуки только рок-группа на стадионе.

Звуки. Это одно из первых явлений, которые начинает воспринимать ребёнок, появившись на свет. И первое, что он умеет делать, это издавать звуки. Пройдёт около года, и звуки для него начнут обретать смысл. А пока это – довольное урчание, сытое сопение, требовательный крик. Родители пытаются уловить в лепете малыша смысл: папы утверждают, что их сын ясно произносит «папа», мамы в том же лепете слышат «мама», а бабушки – «баба». Наблюдая за младенцем, можно определить, что ему доставляет удовольствие произносить звуки. Иногда это даже напоминает пение. Может, это и есть первая музыка, которую слагает новорождённый человечек?

Дети часто экспериментируют со звуками. Они набирают в рот воду и горлом издают булькающие звуки разной тональности. Получается очень красиво. Если вы ещё не пробовали, вас ждёт необычное ощущение. Я думаю, что соловей, когда выводит свои трели, испытывает приблизительно то же самое.

Когда мне было лет семь, я изобрела «гениальный» музыкальный инструмент. Он был довольно громоздким и примитивным. И состоял он из чугунной батареи и крепкой шёлковой нитки. К батарее, возле которой стояла моя кровать, я привязывала нитку, конец которой брала в зубы. Получалась такая однострунная гитара. Сейчас бы это выглядело смешно, но тогда мне очень нравилось играть на моей «гитаре». Высота звука зависела от силы натяжения нитки и движений моих губ. Голова была резонатором этого музыкального инструмента, а поскольку это была моя голова, то я составляла единое целое с батареей и ниткой. И я ощущала себя единым целым с музыкой, которую производила моя чугунная «гитара». Это надо попробовать!

Вы, наверное, сейчас мне позавидуете, потому что у меня в детстве было ещё кое-что, о чём можно только мечтать. На нашей речке стояла старая заброшенная мельница. От неё осталось мрачное здание с дырами вместо окон и полуразрушенная плотина. Эта плотина превращала нашу спокойную, тихую речку в ревущий водопад. Разрушена была середина плотины, а края уцелели. Вода с рёвом низвергалась с высоты в несколько метров, и течение за водопадом было очень сильное. Но по камням можно было дойти почти до середины речки. Я пробиралась туда по скользким валунам, белая кипящая вода буквально сбивала меня с ног. Я садилась на камень и... пела. Вода ревела так, что моего голоса не было слышно. Но происходило чудо: водопад начинал петь за мной. Я словно руководила огромным хором. Он подчинялся мне. Но вместе с тем это была песня водопада, он пел её, а я угадывала следующую ноту. Это было отдалённо похоже на мои эксперименты с батареей, но в тысячу раз ярче и сильнее. Я была единым целым со звуком водопада. Мы пели одну и ту же торжественную, ликующую песню.

Я выросла и уехала в другой город. Там не было водопада, вместе с которым можно было петь. Но я очень хотела найти такой водопад. Я пробовала петь под душем, но это не то. Я искала эту песню в стуке колёс поезда, в звуке гудящего мотора автобуса, в разных звуках и разной музыке. И, знаете, я нашла!

Я каждое воскресенье прихожу к этому поющему водопаду. Это пение моей церкви. Мы поём песни, прославляющие нашего Господа. Мой голос сливается с голосами моих братьев и сестёр, и я ощущаю себя в середине поющего свежего и чистого водопада. Я – единое целое с этой песней и с этим хором. Я сама становлюсь песней, потому что поёт и моё сердце. В Библии, в пятой главе книги Откровение, есть слова этой песни: «Достоин Агнец закланный принять силу, и богатство, и премудрость, и крепость, и честь, и славу, и благословение». И в это же самое время, когда моя церковь прославляет Господа этой песней, все водопады мира, все реки, все птицы, все травы своим рёвом, журчанием, трелями и шелестом вторят: «Сидящему на престоле и Агнцу благословение, и честь, и слава, и держава во веки веков». И я понимаю, что Бог дал Своему творению голос, чтобы оно прославляло Его. Он создал звуки для того, чтобы они сливались в этот мощный хор, славящий Его. Потому что только Он достоин принять славу. Он – Бог всего живущего, и всё дышащее хвалит Господа.