Месть индейца

В одном из западных штатов Америки, невдалеке от большого селения, находилась ферма молодого поселенца Уильяма Салливана. Он был родом из Англии, но уже много лет жил в Америке. Благодаря усердной работе, имение его разрослось, и ему жилось неплохо.

Его ферма была расположена на возвышенности около маленькой речки. Рядом была большая лесопилка. К югу и западу раскинулись прекрасные вишнёвые и персиковые сады, к которым примыкали необъятные поля пшеницы, кукурузы и пастбища для скота. На севере и востоке красовались пышные хвойные леса, богатые дичью. Здесь Уильям Салливан после уборки урожая вместе со своими друзьями проводил много времени на охоте. Он был опытным охотником и отличным стрелком и никогда не возвращался домой без хорошей добычи.

Взаимоотношения между поселенцами и индейцами в те времена были совершенно другими, чем теперь. Индейцы жили большими племенами и своей воинственностью наводили страх на белых. Но они редко близко подходили к их селениям.

Стоял прекрасный июньский вечер. Солнце садилось в багровом закате. Уильям Салливан сидел на крыльце своего дома и точил косы к предстоящему покосу. Вообще-то он был добродушным молодым человеком, но к индейцам испытывал, как и многие другие, непреодолимую антипатию. В этих краснокожих он видел только негодяев и желал, чтобы они как можно реже попадались ему на глаза.

Уильям до того был занят работой, что не заметил, как к его крыльцу подошёл высокий индеец. И только когда тот заговорил, Уильям удивлённо вскинул голову. Индеец выглядел совершенно обессиленным.

– Не согласится ли мой белый брат дать немного хлеба и ночлег усталому охотнику? – спросил он.

Уильям тут же вскочил и, указав на ворота, гневно сказал:

– Пошёл отсюда, красный пёс! Будешь работать – будешь иметь. Лентяям и ворам у меня искать нечего.

Глаза индейца на мгновение сверкнули гневом. Но он пересилил себя и попросил ещё раз:

– Я болел и поэтому не мог охотиться. Теперь я ужасно голоден. Пожалуйста, дай мне только кусок хлеба.

– Вон отсюда! – крикнул фермер. – У меня для тебя ничего нет.

Индеец, едва держась на ногах, опустил взор, но потом ещё раз попросил:

– Тогда дай мне хоть холодной воды, я не могу дальше...

Но и эту просьбу Салливан отклонил, грубо указав ему на речку. Индеец ничего больше не сказал. Несколько мгновений он ещё помедлил, серьёзным взглядом окидывая фермера, потом повернулся и, напрягая последние силы, поплёлся к берегу речки.

Жена Уильяма Салливана всё это слышала – она как раз кормила ребёнка на кухне. Едва дождавшись, когда Уильям пошёл в сарай, она быстро собрала кое-какие продукты: ломоть хлеба, кусок жареного козьего мяса, кувшинчик кукурузы, банку молока – и поспешила вслед за индейцем.

– Ты голоден и хочешь пить, – сказала она упавшему на траву индейцу, – вот возьми.

Изнемогший открыл глаза, бросил на женщину благодарный взгляд и, приподнявшись, с большим трудом потянулся к банке с молоком. Жена фермера расстелила большой платок и разложила на нём продукты. Голодный индеец принялся за еду. Наевшись, он сказал:

– Отныне Каркучи всегда будет охранять Белую Чайку и маленьким детям в её гнезде никогда не причинит зла. Твой красный брат не будет теперь искать мести.

С этими словами он вынул из своего кармана пучок перьев цапли и подал жене фермера со словами:

– Если муж Белой Чайки будет охотиться в лесах красных воинов, пусть он воткнёт в свою шапку эти перья.

Лето прошло, и осень была в разгаре. Пшеница и кукуруза были убраны в амбары, и Уильям Салливан готовился к охоте. В прошлые годы он готовился всегда с большой радостью, никогда не боясь неожиданного нападения индейцев. Но в этот раз у него были недобрые предчувствия. Индеец, которого он летом так бессердечно прогнал со двора, не выходил у него из головы. Уильям не только опасался его мести, но и совесть не давала ему покоя.

За день до выезда на охоту он поделился своими опасениями с женой. Мария выслушала его спокойно, затем, вынув из ящика комода пучок перьев цапли, рассказала о том, что сделала в тот день без его ведома: как накормила изнемогшего индейца и что он сказал ей тогда. Она успокоила Уильяма, уверив его в том, что ему нечего опасаться.

– Нет, – возразил озабоченный Уильям, – эти индейцы ничего не забывают и никогда не прощают обид. Это мне нужно было иметь в виду.

– Может быть, но они также никогда не забывают проявленную к ним доброту, – ответила Мария. – Я пришью тебе эти перья к охотничьей шляпе. Помню, как мой отец однажды сказал, что мы никогда не должны пренебрегать предостережениями ради нашей безопасности. А во всём остальном – доверяться Божьей охране. Боюсь, – задумчиво продолжила она после небольшой паузы, – что мы с тобой не на правильном пути. Если мы пожнём, что посеяли, или получим то, что заслужили, то мы пропащие люди. Ведь мы совершенно вытеснили Бога из нашей жизни...

При этих словах на глазах её выступили слёзы. Она была дочерью благочестивого английского капитана дальнего плавания и знала, чего Бог ожидает от человека. Уильям серьёзно кивнул:

– Ты права. И меня это тяготит уже некоторое время... Как вспомню все свои грехи и нечестие – страшно становится...

Между Уильямом Салливаном и его женой Марией состоялся в тот вечер серьёзный разговор, после которого они впервые за последние годы вместе опустились на колени и предали себя благодати Божьей. В жизни многих людей Бог страхом достигает сердце и совесть. Но всё это Он делает из любви к человеку, не желая его гибели, но чтобы человек обратил свой взор и всё своё внимание на Бога.

Погода на следующее утро была замечательной. На синем небе не было ни единого облачка. Точно так же сияли и глаза Уильяма Салливана. Было видно, что он освободился от тяжёлого бремени. Страх исчез из его сердца, и он хотел было уже убрать перья цапли со своей шляпы, но Мария не позволила ему.

Охота была успешной, и первый день прошёл без особых приключений. Но на второй день в погоне за оленем Уильям слишком далеко ушёл от охотников. Он заблудился в большом, очень густом участке леса и многие часы потратил на поиски своих товарищей.

Уже смеркалось, когда лес стал редеть. Уильям Салливан вышел на просторную лужайку, разделённую речкой и поросшую кустарником. Голод и усталость настолько одолели его, что он еле волочил ноги. Внимательно осмотревшись, он понял, что местность эта ему совершенно незнакома.

Держа ружьё перед собой наготове, Уильям направился к густому кустарнику, росшему у берега речки. Он был уже в нескольких метрах от него, когда вдруг послышался треск, кустарник раздвинулся и из своего убежища вышел мощный буйвол. На мгновение зверь остановился и уставился на охотника. Затем, опустив голову, стремглав понёсся на Салливана. Тот успел выстрелить, но времени хорошо прицелиться у него не было, и пуля, лишь слегка задев буйвола, привела его в страшную ярость.

Салливан был сильным, ловким и изворотливым. Несмотря на то что блуждания по лесу измотали его, опасность придала ему силы и смелости. Он отпрыгнул в сторону, схватил одной рукой зверя за гриву, а другой выхватил из-за пояса охотничий нож. Но борьба была неравной. Разбушевавшийся зверь швырял его из стороны в сторону и наконец бросил на землю.

Салливан буквально смотрел смерти в глаза. Но в этот момент грянул выстрел. Буйвол рухнул на землю. Высокий индеец быстрыми прыжками подскочил к буйволу и широким охотничьим ножом нанёс ему смертельный удар. Уильям Салливан тем временем поднялся на ноги и напряжённо следил за происходящим. По всему было видно, что у индейца не было злых намерений. Уильям облегчённо вздохнул и спросил у него о кратчайшем пути в селение белых. Не глядя на него, индеец ответил:

– Если усталый охотник хочет подождать до завтра, то Орёл покажет ему путь к гнезду Белой Чайки.

С этими словами индеец медленно направился вперёд, и Салливану ничего не оставалось, как следовать за ним. Немного погодя, они пришли в маленький индейский лагерь. Пройдя мимо всех палаток, проводник остановился недалеко от речки, расстелил на земле для гостя несколько шкур и затем предложил ему индейский ужин – кукурузные лепёшки и жареную дичь. Между тем наступила ночь, и измученный фермер вскоре уснул.

Ещё до восхода солнца индеец разбудил Салливана. Позавтракав, они отправились в путь. Индеец снова шёл впереди и, где нужно было, расчищал дорогу своим широким ножом. Когда первые лучи солнца выглянули из-за верхушек гор, Салливан уже стоял у ворот своей фермы.

Уильям не мог удержать восклицания радости, почувствовав мир и покой знакомых мест. Сердце его было переполнено благодарностью к такому гостеприимному провожатому. Только сейчас индеец повернулся и прямо посмотрел Салливану в лицо. Уильям отшатнулся. И куда он смотрел раньше? Перед ним стоял тот самый индеец, которого он летом так грубо выгнал со двора и сильно обидел. Лицо краснокожего было строгим и выразительным, и он очень серьёзно произнёс:

– Пять месяцев назад, когда Каркучи, усталый и голодный, стоял перед тобой, ты обозвал его красным псом, вором и лентяем. И ты прогнал его. Каркучи мог бы тебе вчера отомстить. Но Белая Чайка дала ему поесть, и только поэтому он пощадил твою жизнь. Мой белый брат может теперь идти домой. Но если он когда-нибудь увидит индейца в беде, пусть он поступит так, как Каркучи поступил с ним.

С этими словами индеец повернулся, чтобы уйти. Но Салливан, взволнованный происшедшим, схватил его за обе руки и стал горячо просить войти в дом; войти как доказательство того, что тот простил ему его бессердечность. И индеец принял приглашение.

Мария очень удивилась. Но удивление её переросло в радость, а затем, когда она услышала, что случилось, – в глубокую благодарность. После этого Каркучи стал не только почётным гостем на ферме, но и желанным другом.

Это происшествие ещё раз заставило Уильяма и Марию серьёзно подумать о спасении своих душ и искать мира там, где его действительно можно найти: в Иисусе Христе. Бог, Который начал в них доброе дело, довёл его до конца. Уильям Салливан и его жена покаялись в своих грехах, признали, что виновны перед Богом. Всю безнадёжность своего состояния они принесли Господу Иисусу – Спасителю грешников, и у Него они получили прощение и мир.

Прошло ещё немало времени, пока языческая суеверная душа индейца тоже смогла понять значение жертвы Иисуса на кресте. Медленно, но и в неё проникал свет Божий. В жизни Каркучи произошла существенная перемена, когда он понял, что и он – погибший грешник и нуждается в Иисусе Христе как в личном Спасителе. После того он пожелал рассказать своим землякам о чудесной благодати Божьей, рассказать о том, что Иисус Христос пришёл на землю, пострадал за грешников и открыл всем желающим путь ко спасению.

Спустя два года в их местность приехал миссионер, и Каркучи стал первым индейцем этого племени, принявшим крещение. Наставления, которые он получил, помогли ему яснее проповедовать Слово Божье. Он умер сравнительно молодым. Последние месяцы своей жизни он провёл в доме своих белых друзей, откуда Господь Иисус забрал Своего слугу к Себе в Небесную Отчизну.