Потому что со Христом или Интервью за колючей проволокой

Андрей Бондаренко, Юрий Коротков

На юге Калифорнии, ставшей сказочной Эльдорадо для многих поколений иммигрантов из разных стран, недалеко от уютного городка с фривольным французским названием Лемур, на улице, носящей гордое название Королевское авеню, расположено далеко не самое романтическое сооружение – тюрьма строгого режима Коркоран. Всем своим суровым и несуразным видом она призвана служить грозным напоминанием о неизбежной расплате за совершенные преступления. Здесь, как нигде более, отчетливо осознаешь, что в этом мире идет извечная борьба добра и зла, светлого и темного, возвышенного и низменного... И проигравший в этой жестокой битве оказывается по ту сторону железного забора с колючей проволокой под высоким напряжением. В аду. В земном аду, где находятся пять тысяч особо опасных преступников, совершивших зверские убийства и другие не менее тяжкие преступления. Их охраняют две с половиной тысячи надзирателей, то есть один охранник на двоих заключенных. Многие узники этой тюрьмы никогда – подумайте только, никогда! – не выйдут на свободу. Они осуждены пожизненно.

Один из них – наш соотечественник, 22-летний Михаил Мархасев, который находится здесь уже четыре года.

Из судебного протокола

16 января 1997 года было совершено одно из самых дерзких убийств в Америке. Погиб единственный сын известного американского комедийного актера и телеведущего Билла Косби – 27-летний Эннис, студент Колумбийского университета в Нью-Йорке. Его убили в Лос-Анджелесе на одной из скоростных магистралей, где он остановился, чтобы поменять спущенное колесо на автомобиле марки «Мерседес» стоимостью 130 тысяч долларов, принадлежащем его матери. Нападавший не взял ничего. Ему нужна была только какая-то сумма на очередную порцию наркотиков. Через два месяца был арестован и заключен в тюрьму 18-летний иммигрант из Украины Михаил Мархасев.

Это был один из самых громких судебных процессов, о котором писали многие американские газеты, включая русскоязычную прессу. Общественное мнение и юристы склонялись к мысли о невиновности Мархасева. Отец погибшего требовал для подсудимого высшей меры наказания. Но у суда не было достоверных доказательств вины Мархасева, а у него, в свою очередь, не было стопроцентного алиби. Мархасев, который вел себя на суде дерзко и вызывающе, не признал своей вины. Тем не менее суд счел доводы защиты неубедительными, и Михаил получил пожизненное заключение без права выхода на свободу.

Из семейного архива

Михаил Мархасев родился 8 декабря 1978 года во Львове. Рос без отца. Его воспитанием занимались в основном мать и бабушка. В 1989 году, спасаясь от потрясений, вызванных перестроечным процессом и начинающимся развалом Советского Союза, они эмигрировали в США. Но жизнь в таком огромном бурлящем котле, как Лос-Анджелес, спокойствия и счастья не принесла никому. Район, в котором они поселились, преимущественно населен выходцами из Мексики и других испаноязычных стран. Можно сказать, это один из худших районов мегаполиса.

Вскоре Михаил познакомился со сверстниками, живущими в округе, и уже в двенадцать лет попал в уличную банду подростков. Преступная жизнь захватила его сомнительными удовольствиями, легкими деньгами... И как следствие – тюрьма для подростков. Впервые он оказался там в пятнадцатилетнем возрасте. После выхода на свободу – снова тот же круговорот: преступления, наркотики, грабежи... И наконец – это громкое убийство и пожизненное заключение. Рано или поздно это должно было произойти: не здесь, так в другом месте, не в восемнадцать, так, может быть, в двадцать лет. Это была как бы очередная дьявольская ловушка на ступеньках лестницы, ведущей в бездну.

Из истории нашего знакомства

Мы познакомились с Михаилом благодаря одной верующей женщине из Лос-Анджелеса, которая написала в офис миссии «Свет на Востоке» в Калифорнии письмо с просьбой подписать Михаила на христианские журналы и послать ему кое-какую духовную литературу. Мы начали посылать ему журналы с осени 1998 года, хотя не были уверены в том, что он захочет их читать, так как его поведение во время суда и в тюрьме показывало озлобленного и обиженного на весь мир человека, заявляющего протест всем – суду, обществу, Богу. Как впоследствии оказалось, мы были недалеки от истины. До мая 2000 года мы не получили от него ни одного отклика. И вдруг совершенно неожиданно пришло письмо. Это было как гром среди ясного неба, потому что это письмо верующего человека, возрожденного христианина. В нем не было никаких жалоб на судьбу, на якобы несправедливый приговор, в общем, всего того, о чем обычно пишут заключенные. Его письмо было проникнуто духом любви, оптимизма и надежды. Более того, Михаил просил нас написать о том, чем он может быть полезен нашей миссии, и, что самое трогательное, прислал чек на 90 долларов для поддержки миссионерского служения. С этого момента завязалась наша переписка и одновременно возникла мысль о посещении его в тюрьме.

Получить разрешение на посещение оказалось довольно длинным и сложным процессом. Для начала нужно было заполнить специальные анкеты, отослать их в тюрьму, а затем ждать ответа в течение двух месяцев. Первые анкеты, которые выслал Михаил и которые мы заполнили, где-то затерялись. Нужно было начинать все сначала. Все это растянулось на добрых полгода. Наконец мы получили долгожданное разрешение и могли ехать. И вдруг новая сенсация, о которой сообщили практически все информационные агентства Америки.

И вдруг совершенно неожиданно пришло письмо... Михаил просил нас написать о том, чем он может быть полезен нашей миссии, и, что самое трогательное, прислал чек на 90 долларов для поддержки миссионерского служения.

Покаяние

В феврале 2001 года Михаил послал открытое письмо семье Косби, в котором признал себя убийцей их сына Энниса. Он написал, что глубоко раскаивается и сожалеет о содеянном и просит прощения у родных своей жертвы. Он также заявил, что отказывается от дальнейших апелляций, а это означает, что его дело никогда ни при каких условиях не будет пересмотрено. По его мнению, он должен понести наказание за совершенное преступление в полной мере. Адвокат и даже судья, который вел дело Мархасева, были поражены. Такого еще никогда не случалось в их практике. Его поступок необъясним с точки зрения людей, причастных к этому процессу. В его письме была знаменательная фраза: «Я не могу молчать, это мой долг, я должен это сделать как христианин».

Я лишил человека жизни, забрал самое ценное, что могло быть у него и у его родителей. Мой призыв ко всем: цените дар Божий – жизнь.

Первая встреча

Мы приехали к Михаилу месяц спустя после опубликования его письма. Пройдя коридор из нескольких рядов колючей проволоки, мы попали в железобетонное помещение, где подверглись самой тщательной проверке, выложив все вещи, документы, ручки, записные книжки и даже сняв обувь. Перед нами – маленькая кабинка с массивной металлической дверью с одной стороны и бронированным стеклом – с другой. Наконец привели Михаила в наручниках, в сопровождении охраны. Впустив его в кабинку, защелкнули дверь, затем через небольшое отверстие в двери сняли наручники. Мы увидели высокого обаятельного молодого человека, очень худого, подстриженного наголо, в комбинезоне оранжевого цвета. Длинные тонкие пальцы, виновато улыбающиеся глаза. Впереди у нас час свидания. Разговор – через стекло по телефону.

Нам хотелось узнать о нем все, а самое главное – о его пути к Богу. Он рассказал, что до своего обращения никогда не читал духовную литературу и вообще не интересовался религией. А получая по почте журналы «Вера и жизнь», «Менора», газету «Наши дни», даже не раскрывая пакеты, выбрасывал их в мусор. И вот однажды в мае 1999 года на одном из христианских телевизионных каналов он увидел передачу под названием «Переживание у порога смерти». Один человек, переживший клиническую смерть в результате автомобильной катастрофы, рассказывал, что в это время вдруг почувствовал, что куда-то проваливается. Но это не было полетом вверх, к яркому всеобъемлющему свету, как об этом говорят некоторые люди, испытавшее подобное. Это было падением в бездну. И далее он свидетельствовал о том, что неожиданно для себя осознал реальность Бога, вечности, ада и понял, что на этом его жизнь не кончается. Это побудило его в дальнейшем принять совершенно неожиданное для него решение – покаяться и стать верующим человеком.

Эта передача произвела на Михаила неизгладимое впечатление. Он вдруг представил себя на месте этого человека и совершенно ясно увидел себя грешником, осознал реальность и присутствие Бога, необходимость покаяния. Прямо там, в камере, он упал на колени и обратился с мольбой о прощении к Господу. С этого мгновения Господь начал Свою работу в его душе. Мы были поражены его быстрым духовным ростом, прекрасным знанием Библии, способностью разбираться в различных деноминациях, учениях, лжеучениях и т. д. И это все произошло в полной изоляции, без личных встреч с христианами. Мы были первыми из верующих, с кем Михаил встретился после своего обращения к Господу. Для нас было совершенно неожиданно услышать из его уст такое признание: «Братья, поверьте, я говорю правду: я очень рад, что я нахожусь здесь, что я живу и знаю Бога, и я совершенно уверен, что это Его план для моей жизни».

И это не просто слова. За ними стоит огромное желание служить Богу, помогать людям, быть кому-то нужным. Как и многих новообращенных, его переполняют чувства большой любви к ближним. А самым ближним для него в данных условиях является его сокамерник, 24-летний иммигрант из Сан-Сальвадора Даниил Ривера, также отбывающий пожизненное заключение за убийство. Благодаря свидетельству Михаила, он тоже уверовал в Господа. Кроме того, Михаил ведет переписку с некоторыми верующими, пытается оказать посильную помощь детям-сиротам и одной слепой женщине в Украине, серьезно думает о возможности водного крещения...

Но что он может сделать в одиночку, в заключении, в карцере, оторванный от всего мира?! К тому же Михаил серьезно болен: у него гепатит С – страшная разрушительная болезнь печени. И это тоже – результат беспечной жизни. Он заразился в самом начале своего заключения, используя чей-то грязный шприц для приема наркотиков. По человеческим меркам, он обречен. В этом контексте почти нереально и фантастически звучат его слова: «Братья, поверьте, я рад, что я здесь». И все-таки это действительно так. Поистине, в этой ситуации, как никогда, актуальны слова, которые в свое время сказал Давид (Пс. 24:2): «Боже мой! На Тебя уповаю, да не постыжусь вовек...»

Прощание

Мы вовсе не собираемся делать из Михаила какую-то особую, исключительную личность. Нет. Мы прекрасно понимаем всю полноту его ответственности за содеянное. Мы ни в коей мере не хотим его оправдать или вызвать к нему сочувствие. Да он и сам это прекрасно сознает. Он даже просил нас: «Я очень не хотел бы, чтобы из меня делали героя. Я не герой, я преступник. И за свое преступление должен нести наказание. Я должен пожать то, что посеял. И еще у меня просьба. Когда будете рассказывать мою историю в прессе, пожалуйста, напишите, что по своей натуре я трус и негодяй. Сам я никогда не смог бы написать открытое письмо семье Косби. Я полтора года шел к этому решению после моего обращения. С точки зрения окружающих меня людей, мой поступок граничит с безумием, но я благодарен Богу, что Он, и только Он, помог мне сделать это».

Наша встреча подошла к концу, но у нас оставалось еще много незаданных вопросов. В заключение мы попросили его что-то пожелать нашим читателям, особенно молодежи. Он задумался. Надолго. Потом сказал: «В Книге пророка Исаии (45:22) написано: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного», – и добавил: «Самый большой дар – это жизнь. О Сыне Человеческом Иисусе Христе сказано, что Он трости надломленной не переломил и льна курящегося не угасил. Я лишил человека жизни, забрал самое ценное, что могло быть у него и у его родителей. Мой призыв ко всем: цените дар Божий – жизнь. Обратитесь к Господу и посвятите вашу жизнь Тому, Кто дал вам этот дар».

Мы помолились на прощание. Он встал, подошел к железной двери, повернулся к ней спиной, на его запястьях снова защелкнулись наручники. Он улыбался, и это было так необычно на фоне серых стен камеры, бронированного стекла, вышек с охраной… Это была улыбка, которая отражала его внутреннее состояние – глубокий мир с Богом и примиренную с Ним совесть.

Позади нас открылось и закрылось несколько дверей. Мы снова вернулись в привычную для нас обстановку, где нет охраны, где не слышен лязг металлических замков, где все кажется таким устроенным и стабильным. Но мы смотрели на окружающий нас мир иными глазами. Мы вдруг отчетливо осознали, что в этом так называемом свободном мире многие люди продолжают оставаться несчастными и несвободными.

Потому что без Бога.

И в это же самое время молодой узник Михаил Мархасев, закованный в наручники, в карцере, осознавший глубину своего падения и совершенного преступления, покаявшись пред Богом, может чувствовать себя свободным и счастливым.

Потому что со Христом.

Я очень не хотел бы, чтобы из меня делали героя. Я не герой, я преступник. И за свое преступление должен понести наказание.

Андрей Бондаренко, Юрий Коротков