Ворчун Вовка

Алла Бетхольд

Когда Вовка появился на площадке для детей, отъезжающих в хрис- тианский лагерь, я поняла, что у нас будут проблемы. Это был шестилетний мальчуган. Его огненно-рыжие волосы непослушно торчали во все стороны, а лицо так щедро было усыпано веснушками, что он мог бы попасть в Книгу рекордов Гиннесса. В одной руке он держал большой чемодан, а в другой – подушку еще большего размера. Чемодан бил Вовку по ногам с одной стороны, а подушка отвечала тем же с другой. Вовка, не в силах все это терпеть, ворчал совсем недетским басом. Его голос заслуживает того, чтобы о нем сказали особо. Это была громогласная труба, которая могла вещать на очень большие расстояния. Слыша этот голос, все невольно оборачивались и не могли понять, откуда он исходит, так как никому в голову не могло прийти, что этот маленький человечек может издавать подобные звуки.

Вовкин громкоговоритель не замолкал ни на минуту. На все стороны он вещал о своем недовольстве. А недоволен он был абсолютно всем: чемодан тяжелый, подушка твердая, пароход ненастоящий, капитан неправильный. А вожатый, к которому прикрепили Вовку, подвергся такой критике, что директор лагеря засомневался в верном выборе сотрудника.

К месту расположения лагеря мы добирались на пароходе, который Вовка забраковал, как «ненастоящий». Это было удивительное и незабываемое путешествие. Я вспоминаю предыдущие поездки в лагерь на автобусе, когда дети изнывали от жары и то и дело приходилось останавливаться из-за «дорожной болезни», или попросту говоря, когда кого-то укачало. А здесь – свежий воздух, легкий ветерок, удивительная природа. Ребятишки могут свободно передвигаться, а не сидеть на месте, постоянно одергиваемые криками взрослых. В одном из салонов парохода вожатые устроили игротеку для всех желающих. Дети были в восторге. Все, кроме маленького рыжего мальчика. Вовка не принимал участия ни в чем, а его уставший бас, хоть и не так часто, но все же продолжал недовольно вещать.

Когда мы добрались до лагеря, нас уже ждал вкусный, только что приготовленный обед. Дети быстро расположились за столами, готовые поглотить все предложенное. Сейчас директор лагеря произнесет молитву, поблагодарит Бога за еду, и можно будет приступать к работе ложками. Многие из ребят не знают, что такое молитва, и внимательно слушают директора дядю Пашу. Происходит что-то неизвестное для них, но они понимают, что это важно, поэтому сидят тихо-тихо. И вдруг тишину в столовой прерывает громогласный вопль. «Гидота! Гидота!» Все сразу догадываются, кто вопит. Это Вовка выражает свое недовольство, используя украинское слово, которое очень близко по значению к русскому – «гадость». Он продолжает выкрикивать это слово много раз и, похоже, не собирается останавливаться. Происходящее было настолько ошеломляюще, что все взрослые невольно бросились к нему, пытаясь понять, что же вызвало подобную реакцию. Оказывается, Вовка не любит гречневую кашу, которую так заботливо приготовила шеф-повар тетя Зина. Общими усилиями удалось успокоить крикуна, пообещав, что гречку заменят яичницей.

После обеда сотрудники лагеря собрались в домике директора. На повестке дня был один вопрос: «Что делать с Вовкой?» После жарких споров было решено оставить Вовку в лагере на несколько дней, и, если он за это время не изменится, придется отвезти его домой. «Интересно, как может малыш измениться за несколько дней?» – думала я, потому что была уверена, что подобное решение только усугубит ситуацию. И себя, и других Вовка изведет своим недовольством. С тех пор как я стала координатором программы, я мечтала снова вернуться работать в отряде. Но в этот раз я впервые радовалась, что я не Вовкина вожатая.

Прошло три дня. К своему удивлению, я заметила, что меня больше не преследуют крики недовольного мальчугана. Остальные сотрудники тоже отметили, что Вовкин бас стал звучать все реже и реже, а в последний день его вообще не было слышно. Интересно, что произошло с ним? Может, заболел?

Но заболел не Вовка, а его вожатый, и я отправилась подменить его, как у нас говорят, поработать в отряде. Вот и хорошо, заодно и узнаю, как поживает наш герой. Был тихий час. За долгие годы работы в лагере я научилась удивительно быстро «усыплять» детей. И в этот раз я надеялась быстро справиться с малышами и уже предвкушала удовольствие подремать под их сладкое посапывание. Мальчишки уже помыли ноги и улеглись в свои кровати. И только я начала свою «программу усыпления», как вдруг раздался до боли знакомый бас: «А молиться кто будет?» Спрашивал, как вы догадались, Вовка. От кого-кого, а от него я точно не ожидала такого вопроса. Но следующие события меня удивили еще больше. Ребята стали оживленно спорить, кому предоставить возможность молиться. Но Вовка с присущей ему настойчивостью громогласно отстаивал это право для себя. И другие мальчики отступили. Я была в замешательстве. Его родители не были христианами, не посещали церковь. Не мог же Вовка, учитывая его характер, за три дня научиться молиться! «Наверное, сейчас он начнет выказывать свое недовольство», – подумала я, и приготовилась выслушать Вовкино ворчание. Но то, что я услышала, настолько потрясло меня, что я запомнила эти слова на всю жизнь. Это была одна из лучших молитв, которую мне когда-либо приходилось слышать. Вовка молился так: «Господь, спасибо Тебе за то, что мы катались на лодке, за то, что мне дали подержаться за весло, за то, что мы видели ужа, и за то, что я не подрался с Сережкой. Аминь». Я открыла глаза и посмотрела на рыжего мальчугана, который сидел передо мной на своей кроватке. Его удивительно красивые глаза светились такой искренней благодарностью, что я невольно позавидовала ему.

Мы думали, что он будет нашей проблемой, а он стал нашим благословением. Это было еще одно чудо, которое совершил Бог. За три дня маленький ворчун превратился в благодарного человека, который способен оценить такие вещи, как «подержаться за весло». Какое же это счастье быть свидетелем подобных метаморфоз, самых удивительных превращений, которые творит Господь!