Я никого не убивал..

Надежда Орлова

Большинство людей считают, что самым страшным грехом является убийство. Каждый из нас не раз сталкивался с привычной формулой само-оправдания: когда говоришь чело-веку о необходимости покаяния, то в ответ слышишь:  «Я никого не убивал, не крал, мухи не обидел» и прочее. Перечень возможных грехов идет по убывающей: реже можно услышать – «не изменял», еще реже – «не лгал», а уж «не лжесвидетельствовал» и вообще не услышишь. И не только потому, что слово это ассоциируется с судебными делами и действительно далеко не каждому приходится участвовать в таких процессах, где требуются свидетельские показания. Многие слова этого не помнят в повседневной жизни, не задумываются о нем и будут искренне удивлены, если их обвинят в лжесвидетельстве.

А между тем лжесвидетельство играет огромную роль как в миро-вой истории, так и в жизни отдельного индивидуума. Ему посвящены стихи и проза, живописные полотна, театральные пьесы, музыкальные произведения.

Ну, например, один из самых известных романов Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» начинается с коварнейшего доноса – лжесвидетельства, благодаря которому лихо закрученный сюжет на протяжении двух толстенных томов также лихо раскручивается. Или знаменитая басня Ивана Андреевича Крылова «Клеветник и Змея»:

Но можешь ли язвить ты так издалека,

Как злой язык Клеветника,

От коего нельзя спастись

Ни за горами, ни за морями?

Да уж, лучше классика не скажешь.

Каждый читающий Библию тут же вспомнит историю Навуфея и обвинения против Христа. Злодеи во все времена ценили лжесвидетельство и клевету как мощнейшее оружие в достижении своих коварных целей. От первой клеветы, посеявшей сомнения в сердцах прародителей человечества, тянется цепочка мировых преступлений. Доносы и сплетни, наветы и подброшенные улики производят революции, ломают человеческие судьбы, разрушают семьи, доводят до погибели и жертвы, и самих клеветников.

Известен почти анекдотический случай со Сталиным. Когда тот посетил премьеру спектакля «Отелло», вся труппа со страхом ждала рецензию главного зрителя страны. Однако вождь молчал, «держа паузу» и тем самым усиливая напряжение. Наконец кто-то не вы-держал и спросил, понравилась ли постановка? Не спеша вынув изо рта трубку, Иосиф Виссарионович произнес единственную фразу: «А этот Яго... хороший организатор!» Как говорится, «рыбак рыбака...»

Это яркие классические примеры. А бывают – так себе, «смазанные» формы. Для повседневного пользования. Наши шушуканья, пересуды, сплетни... Всякие мелочи, как говорят, «не в осуждение, а в обсуждение», – да, такая вот «христианская» присказка. Слышали ее? Конечно. А причем здесь лжесвидетельство? Притом, что такие вот «обсуждения» формируют мнение о человеке, воздвигают предубеждение против него, на-страивают окружающих на определенное восприятие. Как лжесвидетель настраивает слушателей, судей, присяжных заседателей. Не случайно так много литературных детективов и реальных судебных репортажей посвящено борьбе красноречия обвинителя и адвоката, каждый из которых способен представить одни и те же факты, слегка добавив красок и нюансов, в прямо противоположном свете. А итог – или приговор, или оправдательный вердикт.

Самое главное – сплетни растлевают, разрушают внутренний мир самого сплетника. Это как подземный пожар в торфянике: зловоние есть, а внешне все спокойно.

Вам приходилось встречаться с людьми – близкими, которых считаете друзьями, – вскоре после того, как они вас с кем-то обсудили? Если да, то вы никогда не забудете той свинцово-тяжелой обстановки, которая окружит вас. Они не в состоянии смотреть в глаза, говорят преувеличенно громкие бодрые фразы, ведут себя неестественно приподнято. Вы никогда не забудете того ощущения, будто очутились в страшной сказке, где за столом с вами толь-ко что сидели друзья, как вдруг пелена спала с глаз и вы увидели жутких чудовищ за их страшным пиршеством. А чудовища поняли, что разоблачены, но пытаются сей факт скрыть, глазки их бегают, а дружеская улыбка не может скрыть оскала... Еще хуже, когда эти чудовища – мы сами. В любом случае, никогда уже не забудется ощущение тоски от потерянного доверия, как правило, потерянного уже навсегда.

А как же Христос после предательства и отречения Петра простил его и доверил ему не что-нибудь, а дело созидания Церкви? Часто можно услышать этот пример в проповеди, которая призывает прощать и восстанавливать отношения до «докризисного» уровня. Все правильно, так и должно быть, но – один момент. Доверительные отношения установились лишь с теми учениками, которые полностью признали и осознали свои грехи и ошибки. Перед Господом им не нужно было многословно и убедительно-горячо доказывать свою преданность, достаточно было лишь одного тихого короткого ответа – «да» на про-стой и тихий вопрос: «Любишь ли ты Меня?» А сколько боли, страха, мучений стояло за этим коротким диалогом.

А мы, посвятив вечер смачному обсуждению братьев и сестер, на следующее утро приветствуем их братским и сестринским лобзанием. Так и встает в памяти другой, исторический, поцелуй...

Лжесвидетельство – это изощренная форма предательства. Просто предательство – это про-сто предательство. Пришел, увидел, предал. А сплетни, россказни – это завуалированное предательство, натягивающее на себя одежду праведности. Так и Иуда мог сказать: «Я никого не убивал...»

Как правило, никто из нас не признается и не кается в сплетнях. «Ничего не было, ничего особенного, – уверяем мы свою совесть. – Не в осуждение, а в обсуждение». Коварство сплетни и навета именно в том и состоит, что в них всегда есть доля правды. А уже дело сплетников расставить, как нужно, акценты, подобрать интонацию, интерпретацию, добавить предположений, возможных пред-посылок и последствий. Сами знаете, «нет дыма без огня». Ну и как тут достичь «докризисного» доверительного уровня отношений?

Сплетни, как тонкий слой жира, обволакивают нас, делая скользкими, какими-то сомнительными, но вроде бы и без греха. Поэтому нет и покаяния, нет и доверия, нет и настоящих взаимоотношений. Одно «дружелюбное» лицемерие, а в действительности – распри, вражда. По-тихому, исподволь. Годами, десятилетиями. Заклятые друзья.

С Христом остались те ученики, которые сумели преодолеть кризис во взаимоотношениях. Да, при аресте и казни Учителя не каждый из них повел себя достойно. Однако они сумели преодолеть кризис внутри себя. Это главное. А вот Иуда так и не смог ответить на вопрос: «Любишь ли ты Меня?» И Адам не смог толком объяснить, почему скрылся от лица Творца.

Отказаться от сплетни – лжесвидетельства – очень и очень трудно. Ее коварство – в кажущейся безобидности: просто поговорили, просто поделились, просто обсудили, просто нашептали на ухо... Как змей Еве... И не заметили, как коррозия злоречия разрушает все вокруг нас. А потом обиды, поиски «духовности», блуждания по всем доступным общинам. Но от себя не убежишь! И либо мы отвечаем «да» на вопрос Господа: «Любишь ли ты Меня?», либо влачим жизнь на торфяном болоте. И если наш вариант – первый, то читаем далее: «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете и нет в нем соблазна» (1Ин. 2:9–10).

И мы замыкаем круг: «Я никого не убивал, не крал, мухи не обидел… Но ЛЮБИЛ ли я своего ближнего?» И не надо задавать провокационный вопрос: «Кто мой ближний?»