Поэзия Нагорной проповеди

Игорь Райхельгауз

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Нагорная проповедь – это поэзия. Поэты последних двух тысячелетий черпали из нее вдохновение. Может быть, поэты помогут нам сегодня чуть-чуть лучше понять ее?

У Михаила Юрьевича Лермонтова есть строки:

«Когда волнуется желтеющая нива, И свежий лес шумит при звуке ветерка, И прячется в саду малиновая слива Под тенью сладостной зеленого листка… Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе, –И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу Бога».

Почему одни видят Бога в небесах, а другие нет? Мне кажется, Михаил Юрьевич в своем стихотворении как бы задает себе вопрос и сразу же отвечает на еще более глубокий: почему даже один и тот же человек иногда видит Бога в небесах, а иногда не видит? Ответ или хотя бы ключик к ответу он находит для себя вот в чем: моменты, когда он видит Бога в небесах, – это моменты, когда он один на один с природой, когда у него есть возможность без суеты насладиться воздухом леса, поля, сада, ветром, росой, полевыми цветами, журчанием ручья. Когда где-то далеко остается суета города и тревожный шум боев.

Возможно, эти лермонтовские строки и для нас создают узкий мостик к пониманию слов Спасителя, Который сказал, что Бога увидят те, у кого чистое сердце. Чистое – в греческом оригинале καθαροσ (кафарос). Как и в русском языке, это многозначное слово. Мы говорим «чистая тарелка», имея в виду чистоту внешнюю, добиться которой довольно легко – достаточно смыть прилипшую снаружи грязь или жир. Но когда мы говорим «чистое золото», мы имеем в виду очищенное от примесей, однородное. И добиться такой чистоты, и распознать такую чистоту сложнее.

Иудеям, жившим в эпоху Второго храма, был хорошо понятен смысл церемониальной чистоты: только соответствовавший определенным критериям священник мог входить во Святое святых храма. Только чистые (кошерные) продукты пригодны для употребления в пищу. После месячных и родов женщина должна была проходить обряд очищения, чтобы снова стала возможной супружеская близость.

Но в иудаизме также присутствовало понимание, что внешней, формальной, церемониальной чистоты недостаточно для общения с Богом. Кающийся в своих грехах поэт и царь Давид говорит:

«Сердце чистое сотвори во мне, Боже,и дух правый обнови внутри меня.Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня» (Пс. 50:12–13).

Иисус повторяет и подчеркивает эту мысль Давида: условие для общения с Богом, присутствия перед Его лицом – это внутренняя чистота, чистота сердца. Одно из определений значения слова «кафарос» – свободный от примеси всего, что фальшиво. И снова вспоминается строчка еще одного русского поэта – Олега Митяева: «Жизнь, в которой не было ни дня фальши...»

Как соблазнительно это звучит, не правда ли? Чистый сердцем человек – человек цельный, без примесей. Человек, которому не нужно притворяться и носить маски. Не об этом ли говорит и Лермонтов? Наедине с природой каждый из нас может быть самим собой. В городской суете маски, роли, фальшь – часть жизни. Может быть, поэтому в уединении, на природе нам легче увидеть Бога в каждом предмете, в каждом событии. Евангелия рассказывают нам, что даже Сам Иисус – живое воплощение Бога на земле – уходил молиться в пустынные места или в горы. Чистый воздух способствует чистоте сердца. Возможно ли сохранить ее, спускаясь с горы, возвращаясь из пустыни?

Владимир Высоцкий пел:

«В суету городов  и в потоки машин

Возвращаемся мы  – просто некуда деться!

И спускаемся вниз  с покоренных вершин,

Оставляя в горах,  оставляя в горах свое сердце».

Неужели наше чистое сердце остается в горах? Возможно ли обрести его здесь и сейчас, посреди суеты повседневной жизни? Прочитал в Православной учебной Библии: «Чистые сердцем полностью посвящены поклонению и служению Богу и не соглашаются на компромиссы. С помощью Духа Святого те, кто достигает чистоты, реализуют полноту добродетели, не имеют сознательного зла в себе и живут в cамообладании. Этот уровень духовности достигается немногими, но все могут стремиться к нему. Когда единственное желание души – Бог, и воля человека держится этого желания, тогда человек действительно будет видеть Бога везде».

Одним словом, дорогу осилит идущий, или в древнекитайской версии: «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага». Возможно, мы с тобой далеки от желаемой нами чистоты сердца и редко по-настоящему видим Бога. Но встать на этот путь может каждый. Достаточно выйти на воздух из душной комнаты и посмотреть вверх...