В поисках чистого сердца

Надежда Орлова

«И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой,душу – большой, а сердце – справедливым» (Е. Шварц, «Золушка»)

– Как думаешь, что значит – «чистое сердце»?

– Думаю, искреннее.

– А еще?

– Не знаю еще. Искреннее и все.

Наверное, искреннее. Хотя есть и искренняя ненависть, и искренняя жажда мести, и искреннее самолюбование, и искренняя гордость. И все исходит из сердца, которое далеко не чисто.

Поиск чистого сердца – один из основных поисков человечества, стоящий в одном ряду с поиском смысла жизни, поиском счастья. По сути это поиск идеала. А идеальный человек, он какой? Светлый, незлобивый, честный. Не ищущий своей выгоды, живущий для других. Не способный на зависть, обман, лицемерие, подлость. Жертвенный, отзывчивый, преданный, прощающий. Без грязи, без фальши. Как горьковский Данко, как куперовский Зверобой, как Татьяна Ларина из «Евгения Онегина», как Ассоль из «Алых парусов», как Тимур со своей командой у Гайдара.

Люди ищут чистые сердца не только в выдуманном мире, но и в реальной жизни. Подвижники, самоотверженные и посвященные, очищенные от низменных черт, всходят на пьедесталы и являют снующим у подножия массам пример гения чистых помыслов. Правда, происходит это всегда посмертно, поскольку лучший идеал – мертвый идеал.

Есть другая категория чистых сердцем, особенно любимая на Руси: юродивые. Они глаголют истину, поскольку лишь им и дано ее прозреть. Например, пушкинский нищий, «бедный Николка» из «Бориса Годунова», что за копеечку помолится и за царя-душегубца, и за народ безмолвствующий. Или князь Мышкин из «Идиота» Достоевского («говорящее» название романа про чистого сердцем). И многочисленные современные блаженные, которые сейчас в большой моде на поклонение.

Некоторые утверждают, что чистое сердце – это сердце, свободное от страстей. Действительно, человек полон желаний, стремлений, похотей. Он раб денег, карьеры, мнения окружающих и многого другого. С раннего детства до глубокой старости все живут в ожидании исполнения заветных желаний, достижения манящих целей. Вот только этот период закончится, вот только это сделаю, вот только переживу – пережду момент, а потом... Что потом? Вечное счастье? Только никак не настает желанное «потом». Неизбежно все мы приходим к этому обескураживающему выводу: бег бесконечен. Так и возникла идея о чистом сердце без страстей. Но страсти так просто не уходят, не оставляют они человека в покое. Держат его в своих душных объятиях, цепляют липкими пальцами, смущают в ночной тишине видениями и соблазнами греховными. Борьбу надо вести, как и за любое освобождение.

Есть множество примеров в религиозной истории о людях, жизнь положивших на сей труд ратный. Например, Мария Египетская. Эта канонизированная святая считается покровительницей кающихся женщин. С юности была она одержима многими страстями, которые и ввергли ее в пучину разврата. Однако после покаяния отправилась Мария в пустыню, где почти полвека провела в посте, молитвах, воздержании и уединении. Но первые семнадцать лет дались ох, как тяжело: это была бесконечная битва с греховными помыслами и сладострастными воспоминаниями о прошлой жизни.

Аскетизм, отрешение от мира, умерщвление плоти – все эти методы как способ достижения чистого сердца скорее призваны изменить окружающий мир, чем собственно человека. Конечно, трудно пить, гулять и развратничать, будучи прикованным цепями к скале, или удалясь в непроходимые болота, или живя в пустыне. Однако никакие цепи, болота и пустыни не удержат сердце от помыслов и мечтаний, «ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы…» (Мк. 7:21).

Другие видят путь в приобретении чистого сердца в той же непрестанной борьбе с окружающими соблазнами в повседневной жизни. Первые слушатели Иисуса, которым Он говорил Нагорную проповедь, с детства знали, как важно соблюдать чистоту. Ритуальные омовения, законы гигиены, карантинные мероприятия (если говорить современным языком) являлись частью жизни еврейского общества. Не случайно в учении Христа так много внимания уделено противопоставлению: забота о плотской чистоте и пренебрежение духовным освящением. Многократно и многообразно предупреждал Учитель об опасности закваски фарисейской. Проблема осталась в веках: «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3:1). Слово «фарисей» стало синонимом для «лицемера», то есть хитрого, лживого человека, живущего совсем не так, как проповедует.

Однако многие люди являются фарисеями, сами того не подозревая. Когда борьба с окружающей греховной действительностью становится самоцелью, смыслом жизни, уверенностью в том, что только так гарантировано спасение, тогда чистота собственного сердца уходит на второй план, а то и совсем уходит.

Третьи верят, что сердце очищается, пройдя через страдания. Португальский поэт Луис де Камоэнс писал: «Ничто не возвышает нас так, как великое страдание». С момента грехопадения человечество, а вместе с ним земля и все, что наполняет ее, подвержены страданиям. Они стали неотъемлемой частью тварного мира. Однако есть религиозные течения, приверженцы которых специально заставляют страдать свое тело, надеясь таким образом достичь духовного совершенства и чистого сердца. Конечно, не до фривольных мыслей и шальных поступков, когда вериги стягивают плечи, от голода меркнет свет в глазах, а кровоточащие ноги наступают на острые камни.

Но есть и другая сторона этого явления: сколько людей, пройдя тяжкие испытания, становятся жестокими и бездушными. Как часто можно услышать рассказы о давно пережитых страданиях, и при этом голос рассказчика прерывается от обиды, а на глазах закипают слезы злости. Очистилось ли такое сердце? Или нуждается еще во врачевании?

Чистое сердце – это сердце без обид, без горечи, а не только без моральной грязи. Верующие часто слышат «коварный» вопрос: «Где был Бог, когда... (началась война, холокост, геноцид, смертельная болезнь, издевательство над детьми и т. д.)?» Человек, не рожденный свыше, не имеющий чистого сердца, не в состоянии увидеть Бога в своих страданиях, он может лишь предъявлять Ему претензии.

Проблема людей в веках остается одна – попытка обойти первопричину проблем и решить все собственными усилиями. Первопричина – грех и удаление от Творца. А упование на себя и самодеятельность в спасении – это уход от ответственности перед Ним. И какие бы методы и способы ни придумывали, все они окажутся тщетными (если не сказать – тщеславными).

Чистое сердце может сотворить только Господь, никакими собственными усилиями человеку это невозможно. Новая, очищенная от греха сущность обретает способность видеть духовными очами окружающий мир, знать и разуметь духовные законы. А это означает видеть силу, волю, власть Бога, Его милосердие и любовь, Его жертвенный подвиг и спасающую десницу. Иисус говорил ученикам: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). Бог, воплощенный в теле, являл Себя людям. Бог, дающий новое, чистое сердце, являет Себя спасенному грешнику. Без этого невозможно увидеть Господа в окружающей жизни.

Вот тогда открывается и идеал, в поисках которого «роют землю» философы, писатели и прочие «инженеры человеческих душ». И этот идеал живой, сострадающий и утешающий, понимающий и принимающий, в отличие от бронзовых, книжных, мифических и прочих примеров для подражания.

«Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс. 50:12).