Радость в мире первых христиан

Александр Тарасенко

Нередко так бывает, что в рассуждениях о второстепенном или временном люди бывают излишне многословными, а в разговоре о главном скупятся на слова. Чаще всего этот феномен наблюдается среди стесняющихся влюбленных, которые на свиданиях говорят обо всем, кроме главного. Подобная ситуация сложилась вокруг некоторых важных понятий, например, радости. О ней мы действительно мало знаем.

Многие из нас видели в специализированных магазинах толстенные руководства по управлению компьютерными программами, которые читают только специалисты, да и то по мере нужды. Но видел ли кто из нас подобный «гроссбух», посвященный радости? Этакое пособие могло бы обновляться с той же частотой, что и справочники по компьютерным программам, и массовый читатель периодически находил бы на прилавках давно ожидаемые и разрекламированные обновления – «Joy-95», «Joy-98», «Joy-Vista» и прочие модификации радости. Ведь подобная литература необходима всем людям, без исключения, – даже тем, кто не желает признавать эту необходимость.

К сожалению, Библия упоминает о радости вскользь, как будто речь идет о том, что всем хорошо известно. Подобное отношение должно показаться странным уже потому, что вряд ли есть такой человек, который никогда не испытывал и даже не желал бы испытывать радость. Это чувство настолько естественно, что зачастую выражается физически. Например, уже в платоновском диалоге «Законы» было предложено интересное объяснение известной народной традиции: «Хороводы были названы так из-за внутреннего сродства их со словом „радость“». В этом, кстати, Платон не был оригинален, так как подобная связь очевидна уже в Септуагинте: «Прекратилась радость (хара) сердца нашего, хороводы (хорос) наши обратились в сетование» (Плач, 5:15). Но самое главное заключается в другом: пока мы не поймем учение Священного Писания, мы не сможем аргументировать нашу позицию окружающим посредством библейского учения.

Трудно сказать, насколько часто и подробно Библия говорит о радости, – каждый должен решить это сам, исходя из собственного понимания соотношения «много/мало».  Признаться, мне бы хотелось знать больше – это помогло бы мне самому понять тему и другим объяснить. Справедливости ради следует признать, что у известных писателей, современников первых христиан, это слово также использовано мимоходом и редко истолковано.

 Самый яркий автор Нового Завета, апостол Павел, изрекший много нравственных максим и поучений (например, гимн любви в (1 Кор. 13), неожиданно мало говорит о радости. Наиболее же важное упоминание радости находится в очень известном и значимом для христиан Послании к галатам. Здесь он вспоминает радость буквально одним словом, в перечне очень важных понятий: «Плод же Духа: любовь (агапе), радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (Гал. 5:22–23). В Послании к римлянам (14:17) он также связывает радость со Святым Духом, а не с едой и питьем.

Подобная краткость апостола Павла, автора половины Нового Завета, резко контрастирует с многословностью других известных в древнем мире авторов. Именно такое яркое многословие может объяснить, почему Библия говорит о радости как о важном духовном переживании, но не объясняет ее. Первые читатели Нового Завета, особенно образованные, уже достаточно много знали о том, что следует понимать под этим словом. К сожалению, мы не можем сейчас попросить их поделиться своими представлениями о радости, которую они испытали по разным поводам (Лк. 10:17; 24:41, 52; Деян. 13:52). Поэтому остается лишь обратиться к тогдашним классикам и современникам, поучения которых формировали ментальность первых христиан. Все сохранившиеся свидетельства следует разделить на две категории – для узкого круга читателей и широкого. Так, раввины писали только для своих палестинских читателей, поэтому их объяснение «радости» в Есф. 8:16 (трактат «Мегилла» Вавилонского Талмуда) кажется весьма необычным: «„Радость“ – это обрезание, ибо так сказано: „Радуюсь я слову Твоему…“ (Пс. 118:162)». Для широкого же круга читателей писали многие известные авторы. Для примера достаточно посмотреть на высказывания двух известных в древнем мире авторов – греческого философа Платона и еврейского богослова Филона Александрийского.

Так, в платоновском диалоге «Протагор» говорится о том, что радость вызвана духовными причинами и уже поэтому не является наслаждением: «Мы, слушатели, получили бы, таким образом, величайшую радость, но не наслаждение: радоваться ведь свойственно познающему чтонибудь и приобщающемуся к радости с помощью мысли, наслаждаться же – тому, кто чтонибудь ест или испытывает другое телесное удовольствие». Хорошая мысль, над которой стоит задуматься особенно тем, кто во время еды читает книгу или смотрит телевизор и вовсе не обращает внимания на тазик с макаронами пофлотски у себя под носом. (Ср. также Рим. 14:17.) Далее, радость (наравне с другими чувствами) не должна быть чрезмерной и слишком явной: «Следует удерживаться от излишнего смеха и слез; надо советовать друг другу скрывать любую чрезмерную радость и страдание и пытаться сохранять благообразие» (диалог «Законы»). (Ср. сообщение Диогена Лаертского: «А умер он... приветствуя своего сына после олимпийской победы в кулачном бою, от избытка радости и от старческого слабосилия».) Но наиболее важное, даже ключевое, поучение звучит в диалоге «Филеб»: «Ведь, обладая радостью, я обладал бы всем».

Старший современник Иисуса Христа, известный толкователь Септуагинты Филон Александрийский высказывался более витиевато. Вот, например, одно из его примечательных поучений в трактате «О херувимах»: «Однако, когда мысль отходит от представления о Боге, держаться которого было прекрасно и полезно, сразу же неизбежно приходится по образу плывущего в море корабля, обуреваемого сильными противными ветрами, носиться туда и сюда, получив в удел, вместо родины и дома, смятение, что совершенно противоположно устойчивости души, которую создает радость, носящая имя Едема». Читая первый раз этот отрывок, я даже както позабыл, что целью чтения был поиск учения о радости. Так и хочется повторить за тургеневским героем: «Об одном прошу тебя: не говори красиво!»

Если выделить из текста «радость» то получится следующее утверждение: радость (Едем) дает человеку устойчивость души, то есть, как следует понимать, душевный покой. В другом же трактате («О соитии ради обучения») великий еврейский богослов высказался чуть яснее: «Однако самопознаваемый род добродетели, с которым соединился Исаак, – радость, лучшее из удовольствий, – наделен простой, незамутненной и несмешанной природой и не нуждается ни в упражнении, ни в обучении, делающих необходимыми не только „супружеские“ знания, но и знания „наложницы“».

Если отбросить нагромождение слов и излишние аллегории во всех отрывках, то для нас останется главное: радость как лучшее из удовольствий, или, другими словами, вершина человеческих наслаждений возникает в результате познания (Истины), утешает душу и не нуждается ни в каких дополнениях.

Такие краткие и сделанные как бы мимоходом толкования радости помогают понять представления первых христиан об этом душевном или духовном переживании каждого человека. Если суммировать эти (и многие другие, не приведенные здесь) высказывания, то можно понять представления читателей Нового Завета о радости как высшем из удовольствий, которое возникает от обладания ценным и желанным духовным сокровищем. Здесь, конечно же, следует оговориться, что речь идет, прежде всего, о тех людях, которые в какойто момент своей жизни задумались над смыслом слова «радость». То есть речь идет о «сынах Света», а вовсе не «сынах века сего» из Лк. 16:1–8, для которых (согласно древнеримской эпиграмме) «услаждение плоти... – предельная радость». Вот именно к таким вдумчивым слушателям и читателям, сынам Света, обращались евангелисты и апостолы, когда упоминали радость. Эти понимающие суть вещей читатели получили от апостола Павла перечень тех наилучших духовных переживаний и качеств, которые доступны лишь после рождения свыше. Среди них апостол намеренно поместил радость как плод или плоды Духа. Послание к галатам, вероятно, было первым из посланий апостола Павла. Он написал его сам, и его слог и греческий язык не были столь же хорошими, как, например, в Послании к римлянам, записанном Тертием, поэтому «плод Духа» в Гал. 5:22 вполне можно понимать как «плоды Духа»

.Следует напомнить, что в ту эпоху иудеи также создавали свои списки духовных даров и плодов. Например, в текстах Мертвого моря сохранилось интересное сравнение, которое находится в свитке с примечательным названием «Устав общины». Несмотря на витиеватый слог и объемность текста, его следует привести полностью и прочитать внимательно: «И дух смирения, долготерпение, многомилосердие, вечное благо, разум, понятие и мудрость мужественная, внушающая веру во все дела Бога и опирающаяся на множество Его милостей, и дух знания во всяком действенном замысле, ревность к законам праведности, и святой помысел в непоколебимой мысли, и многомилосердие ко всем сынам Истины, и чистота почитания, гнушающегося всеми сквернами мерзости, и скромное поведение при всеобщей хитрости, и сокрытие ради Истины тайн познания – таковы тайны Духа для сынов Истины (на) земле и наставление всем ходящим по ней, ради исцеления и многого благополучия в долготе дней, и плодоносность семени, вместе с постоянными благословениями и вековечной радостью, с вечной жизнью и полной славой, с мерой величия в вечном свете. А духу Кривды (принадлежат): стяжательство, бездействие в служении праведности, нечестие, ложь, гордость и надменность, обман и лукавство, жестокость и сварливость, нетерпеливость и много глупости, и дерзкое рвение к отвратительным делам в духе разврата, и мерзкие пути в служении нечистому, бранная речь, слепота глаз, глухота уха, жестоковыйность, косность сердца, (приводящие) к хождению всеми путями Тьмы, и злая хитрость». Надеюсь, читатель внял предупреждению о внимательном чтении и заметил в этом многословии слово «радость» – если же нет, то следует повторить чтение.

При сравнении с текстом Гал. 5:22–23 хорошо заметны принципиальные отличия между взглядами апостола Павла и сектантов из общины у Мертвого моря. Прежде всего, апостол пишет о плодах Духа (т. е. о явном), а сектанты – о тайнах Духа (т. е. о скрытом). Список дел плоти и плодов Духа в Послании к галатам (5:19–23) прост и краток, а похожий список в Уставе общины сложен и многословен. (Благо, это не инструкция по применению лекарства!) Но главное же состоит в выводах, следующих за этими списками. В Уставе общины вывод настолько длинен и витиеват, что для его анализа потребовалась бы еще одна статья, размером с данную, а в Послании к галатам вывод очень лаконичен и показателен: «На таковых нет закона» (5:23). Греческое слово «ката» можно также перевести как «против», а значит, все предложение звучит: «Против таковых нет закона», а это уже противопоставляет плоды Духа закону. По сути, апостол Павел следует давно сложившейся традиции, которую знали как Филон Александрийский, так и раввины, запрещавшие популярную у христиан Книгу Иисуса, сына Сирахова, и при этом неоднократно ее цитировавшие. За двести пятьдесят лет до апостола Павла сын Сирахов сказал кратко и однозначно: «Страх Господен усладит сердце и даст веселие, и радость, и долгоденствие» (Сир. 1:12).

Поэтому первые читатели Нового Завета могли сравнить разные учения о радости и выбрать тот путь, который вел к совершенной, или полной, радости (Ин. 16:24; 1 Ин. 1:4; 2 Ин. 1:12). Рано или поздно этот выбор приходится сделать. Один из учеников Сократа (по словам Диогена Лаертского) «конечными целями полагал радость и горе: первая – от разумения, второе – от неразумения». Действительно, странно было бы встретить разумного человека, не желающего испытать радость от собственной жизни. Выбрать же вид радости – право и ответственность каждого думающего человека.