Богу же все возможно

Сегодня в рубрике «Наше интервью» на вопросы отвечает член редакционной коллегии журнала «Менора» д-р Марк Вениаминович Раик

– Марк Вениаминович, что заставило Вас, не просто образованного, но и ученого, человека старой закалки, поверить в существование Бога, согласиться с тем, что Иисус есть обещанный Мессия, принять факты непорочного зачатия, воскресения, вознесения и т. п.?

– Сколько себя помню, я «знал», что Бога нет, хотя мой дед по материнской линии (родители моего отца погибли в беларусском «Бабьем Яру» в 1941 году, и я их не знал) был очень религиозным иудеем. Все свободное время, которого у него было достаточно, т. к. он не работал (я его знал уже переступившим порог 70-летия), он проводил за чтением Танаха и объемистого молитвенника – Шидера.

Поколение моих родителей было сплошь неверующее, но как дань традиции еще праздновались еврейские праздники. Дед не пытался влиять на наше мировоззрение и духовное воспитание, видимо, считал это делом безнадежным и смирился с тем, что все его восемь детей (а внуки тем более) безбожники.

Школа и дальнейшее образование «убедительно» доказывали, что все сведения о происхождении жизни, сотворении мира, о древней истории евреев, их пророках, вождях, о Христе, которые как-то доходили до нас, являются «бабушкиными сказками».

Со студенческих лет вся жизнь представляла собой постоянную борьбу за существование, за материальное благополучие, преодолением каких-то ступеней общественной лестницы, и я просто старался не думать о смысле жизни, о вечном. По-настоящему верующих людей я не встречал, живя в окружении, в основном, православных.

Эмигрировав в Германию, я неожиданно получил возможность и достаточно времени, чтобы задуматься над тем, для чего живет человек. Раньше теория эволюции казалась мне достаточно убедительной, т. к. я ее не анализировал, считал, что это добросовестно делают специалисты. Я привык верить печатному слову, не представлял, как это можно лгать, да еще в печати, так что «не вырубишь топором». Именно в этот момент Бог послал на моем пути человека, христианина, встреча с которым заставила меня задуматься о жизни и смерти, о вере. Он безошибочно подобрал для меня книгу, которая перевернула все мое материалистическое мировоззрение. Речь идет о книге Генри Морриса «Сотворение мира. Научный подход», в которой объясняется, что эволюционная теория не только имеет альтернативу, но в которой ненавязчиво показано безусловное преимущество теории сотворения перед эволюционными представлениями.

Эта книга, а затем и некоторые другие убедили меня, что, оказывается, есть Бог, что все сотворено Им, а Библия – это Книга книг, где все правдиво рассказано о творении и о жизни человека. Для меня это было основным. Творец есть!

Назначение науки – открывать то, что дал нам Бог, понимать Божье творение и этим служить на пользу человеку. Я не вижу конфликта в науке с тем, что Бог открыл нам через Его Писание.

Р. Вильфонг

Труднее привыкнуть к тому, что чудеса возможны, и самым грандиозным является чудо сотворения мира. Все дальнейшее логически вытекает из главного! Не узнать в Иисусе обещанного Мессию может только очень предубежденный человек, а чудеса, о которых Вы говорите: непорочное зачатие (именно оно больше всего смешит адептов материализма), воскресение и вознесение, – не более невероятны, чем сотворение мира, в котором мы живем, а «Богу же все возможно» (Мф. 19:26). Следствием изменения моих взглядов было покаяние. Я покаялся прежде всего в своем 50-летнем неверии. Мое покаяние не сопровождалось какими-то особыми переживаниями, видениями, граничащими у некоторых с мистикой. Для меня это – процесс познания и практические выводы из него.

– Если Ваше покаяние является следствием познания истины, анализа и логических рассуждений посредством научного подхода к проблеме, то что же является следствием Вашего покаяния?

– Следствием моего покаяния является новая жизнь. Появился смысл жизни – жизни с Богом, с Иисусом, подготовка к вечной жизни.

Раньше от вопроса о смысле жизни я старался уйти, и это было не очень сложно: заботы, текучка поглощали все время.

После покаяния я не переменился мгновенно, но за это время (с апреля 1994 г.) я стал другим и чувствую это постоянно. Я стал терпимее к людям, к их недостаткам, исчезла (почти) бескомпромиссность, юношеский максимализм, хотя по-прежнему продолжаю делить людей лишь на две группы: порядочных и непорядочных; я готов простить обиду, правда, если у меня попросят прощения. Достичь того, чтобы, как Иисус, просить за своих гонителей и палачей, которые еще не осознали своих злодеяний и не раскаялись, я пока не могу, но надеюсь, что и это придет со временем.

– Что Вы думаете о пятидесяти годах Вашей жизни?

– 50 лет моей прежней греховной жизни, я полагаю, не были напрасны. Эти годы я шел к Богу. Грехи мои, я уверен, прощены и не будут вспомянуты более (так говорит Священное Писание), а достойные дела всегда со мной.

– Каковы Ваши отношения с Творцом сегодня?

– Отношения с Творцом у меня своеобразные. Я молюсь, разговариваю с Ним, читаю Библию – Слово Божие, но у меня часто имеются вопросы к Нему, на некоторые из них я еще не получил ответы.

Я искренне благодарю Творца за тот путь к Нему, который Он мне предопределил. Я прошу Его, чтобы Он открывался мне все больше для разумного следования за Ним.

«Творец есть! Для меня это было основным.»

– А что теперь с Вашим еврейством, ведь несомненно, что большинство в еврейской среде сегодня считают Вас предателем?

– С моим еврейством ничего не произошло, вернее, ничего не изменилось. Я как был евреем, так им и остаюсь. В России я чувствовал себя евреем, только когда ощущал дискриминацию (окончание школы, поступление в институт, распределение, устройство на работу) по отношению к себе и моим детям.

По происхождению я еврей, по культуре и менталитету – россиянин, по вере я теперь христианин. Я не отождествляю веру с религией. Для меня вера – это свобода в Боге и Спасителе Иисусе, а религия (любая) – оковы, зависимость. И вопрос веры – это личное дело каждого человека. Атеизм – это отказ от веры отцов, я же от веры отцов не отказываюсь, я вернулся к их вере, пошел дальше сегодняшних «правоверных» иудеев, находящихся в ослеплении и не желающих признать очевидное. Я признал Иисуса из Назарета своим личным Спасителем, обещанным нашим отцам Мессией.

Меня поддерживает то, что мои взгляды по этому вопросу разделяют известные евреи-христиане, больше меня разбирающиеся в Священном Писании и лучше меня знающие его. Я могу сослаться на авторитет выдающихся евреев, хотя бы таких, как А. Эйнштейн.

– Марк Вениаминович, могли бы Вы согласиться с тем, что еврею труднее принять Иисуса как Мессию, чем нееврею?

– Нет, не мог бы. Атеистам, независимо от национальности, надо сначала поверить в Бога-Творца, а здесь все в одинаковом положении. И для евреев я не вижу дополнительных препятствий. Верующим евреям, т. е. исповедующим иудаизм, следует непредвзято вчитаться в Танах, особенно в 53-ю главу книги пророка Исаии, и понять глубокий смысл прихода Иисуса на землю, понять, что Иисус – прежде всего Мессия Израиля, осознать, сколь глубок смысл, заложенный Создателем именно в такой путь прихода Мессии.

Религия и наука нисколько не исключают друг друга, как это думают или чего боятся многие из наших современников, но они гармонически сочетаются и дополняют друг друга.

М. Планк

Евреям пора понять, что государственные церкви, проводившие в прошлом, да и в настоящем, антисемитскую политику, – не есть христианство. А истинным христианам надо публично отмежеваться от многовекового гонения иудеев. Папа Римский это уже сделал. Дождаться такого от русской православной церкви я, признаться, не надеюсь.

Труднее поверить догматикам иудаизма и людям ограниченным. В царской России принятие Иисуса было равнозначно отказу от еврейства. Однако на самом деле принятие Иисуса как Мессии не означает перехода в другую религию. Мессианское еврейство – это вообще никакая не религия. Это вера в Единого, Живого Бога и обещанного Им Мессию.

- Бытует такое мнение, что все христиане «зашоренные догматики». Скажите, Марк Вениаминович, что дает Вам вера в Иисуса?

– Я не берусь судить обо всех христианах, об их зашоренности и догматизме. В прошлом мое представление о христианах было искажено и основывалось на моих, весьма незначительных, контактах с людьми религиозными, в основном православными.

С истинными верующими в Иисуса как своего личного Спасителя я ранее не встречался и имел о них превратное представление. В советской литературе они (истинные верующие) представлялись фанатиками, мракобесами, людьми темными, способными из-за идола-иконы убить. Сегодня же истинная вера в Мессию Иисуса дает мне опору в жизни, Библия отвечает на многие вопросы. Ее я теперь читаю регулярно и не только сознаю, но и чувствую ее бездонность так же, как и непостижимость и мудрость нашего Творца.

– Какое практическое применение в Вашей обновленной жизни находят Ваше образование и знания?

– Практического применения моего образования (я геодезист-маркшейдер, специализировавшийся в области приборостроения) в теперешней жизни я, к сожалению, не вижу, но общий уровень образования, знания и природные данные (по призванию я гуманитарий) находят применение в работе, которой я с радостью отдаюсь, по мере сил участвуя в выпуске журналов «Вера и жизнь» и «Менора», несущих свет истинного христианства.

– Человек в Вашем возрасте, решивший эмигрировать, вероятно, имел какую-то мечту.

– Боюсь, что мой ответ может Вас разочаровать. Никакой мечты (это слово у меня ассоциируется с чем-то несбыточным) у меня не было. Я был погружен в повседневные заботы и уходил от вопросов о главном: о смысле жизни, о вечности. Вырастить детей порядочными людьми – это было основным моим стремлением.

А цель была, и она осуществилась в освобождении от всяческих пут. Я был закабален, конечно, мое положение было не хуже, чем у основной массы людей. Все были опутаны идеологическими догмами, мнение у всех было общим, думать не поощрялось, за всех думали там, наверху.

И хотя я был не хуже других, все же ощущал себя часто человеком второго сорта, что было связано с моей национальной принадлежностью.

Здесь, в Германии, я об этом не думаю, проблемы есть, но они другого рода. Теперь главная моя цель – чтобы прежде всего мои дети пришли к Богу, это для меня важно. Может быть, во мне говорит мой «большевизм» (никакого плюрализма, все должны быть «за»), но я хочу, чтобы все знали то, что знаю я.

«Я хочу, чтобы все знали то, что знаю я.»

– И последний вопрос: Ваши планы на будущее, что Вы собираетесь предпринять, чем хотите заниматься?

– Я не звезда ни в искусстве, ни в науке, ни в спорте, к тому же мне не 20 – 30, даже уже не 40 лет. Так что строить грандиозные планы на будущее не приходится. Я благодарен Господу, что Он послал на моем пути истинных последователей Иисуса, и я могу быть полезен в работе по просвещению как уверовавших в Мессию, так и ищущих пути к Господу, пути к истине и спасению. Особенную радость доставляет мне работа в журнале для евреев, т. к. я считаю, что Благая Весть должна завладеть умами и сердцами в первую очередь народа, избранного Богом, а он должен выполнять свое назначение – нести свет и весть о Мессии всем народам.

Беседу вел Геннадий Фишбейн