Рождение песни

Валерий Булига

Бывшие американские четырехэтажные казармы, обнесенные металлическим забором с колючей проволокой, выглядят снаружи неприступной крепостью. Сейчас здесь лагерь для беженцев конца XX столетия.

За метровыми стенами упрятана своя, вывернутая наизнанку множеством пороков жизнь, так мало похожая на человеческую. Рядом с людьми, оставившими свой дом в руинах, на которых чаще всего запекшаяся кровь их родных, соседствуют люди, чьими руками творились эти злодеяния. Первые же, в свою очередь, нещадно мстили последним, живыми сжигая их детей и женщин.

Здесь выходцы из многих стран.

Представители различных религий. Мертвых религий.

Лишь поклонение мертвому богу может привести к такому озлоблению, вылившемуся уже здесь, в лагере, в крайнюю степень идолопоклонства: сексуальные извращения, воровство и наркоманию...

Обильно, но совершенно безвкусно поужинав, я поднялся по массивной бетонной лестнице на второй этаж.

Новенький бросился мне в глаза сразу (меня уже предупредили, что он где-то из моих мест и что зовут его Вадим Хаитов):

– Ты из какого города?

Выдержав небольшую паузу, вероятно, от неожиданности обращения по-русски, он произнес название городка, где родился я сам.

– Да ты что?! – настала и моя очередь удивиться.

После коротких слов приветствия я почувствовал, что мне чем-то близок этот смуглый с черными слегка вьющимися волосами парень, на вид лет восемнадцати–двадцати.

Мы уединились, если так можно сказать, за столом в самом углу комнаты и, не обращая внимания на окружающий шум, магнитофонные всхлипы и ругань на всевозможных диалектах, предались приятным воспоминаниям о родине. Перебрали всех общих знакомых. Поведали друг другу о родных. Выяснили, что имеем одного далекого предка – Авраама. Начали вспоминать некоторые слова на идиш и сравнивать их с немецкими. Доверие между нами росло и с каждой минутой крепло. Когда стемнело, мы поставили чайник. И за ночными разговорами опустошили, наверное, ведро крепкого чая.

Так сложилось, что мы каждый вечер садились за стол и подымались только к утру. Темы бесед становились все более личными. В одну из ночей я рассказал, как несколько лет назад познакомился с Иисусом, найдя в Нем Мессию Израиля и своего личного Спасителя. Как друг он меня ни в чем не упрекнул и не высмеял. Напротив, мы больше стали говорить о Библии. О пророчествах в Танахе и их исполнениях в Новом Завете.

Вадим прекрасно играл на гитаре. Порой мы надолго закрывались в теннисной и пели старые лирические песни: дворовые и еврейские. Иногда он просто импровизировал, а я старался что-то сочинить на эту мелодию. Первый раз мы попробовали так экспериментировать после прочтения отрывка из книги пророка Иезекииля и сравнения его с другими текстами. В течение примерно получаса у нас родилась первая песня. Гораздо позже мой земляк познал Сущего в лице Иисуса. Позже было написано много других песен. Но та первая останется для нас самой дорогой. Как первая ступенька. Как чистый огонек святости у шатров кидарских, который своим светом разорвал пасть Мосоха.

Валерий Булига, г. Штутгарт