Беседа с мудрецом

Действительно ли христианство и иудаизм противопоставлены друг другу? И да, и нет.

Если мы говорим о христианстве, представляя золотые иконы, пышные облачения священников, еврейские погромы с криками: «Христопродавцы! Бей их! Они Христа распяли!», то у такого христианства нет ничего общего с иудаизмом. Но есть и другое христианство, которое прятало евреев от фашистов, и молилось об избранном народе Божьем, и до сего дня оказывает помощь в возвращении их в землю обетованную. Оказывается, христианство бывает разное. Да и иудаизм бывает разный. Посмотрите, как разительно отличается мелочное законничество Шемая от мудрости кроткого Гилеля, не говоря уже об отличии современного либерального и ортодоксального иудаизма. И все же, если сравнивать не историческую форму христианства, а его глубинную и вневременную сущность с сущностью истинного иудаизма, очищенного от школ и традиций, то как соотносятся христианство и иудаизм?

Христианство основано на учении иудейского Раввина из маленького провинциального городка в Галилее. Его ученики – апостолы – все до одного были стопроцентными евреями, обрезанными по закону и тщательно исполнявшими все иудейские предписания. Возможно, многим христианам, воспитанным на русском или украинском шовинизме и антисемитизме, это заявление покажется кощунственным, ибо они убеждены, что Христос и апостолы были по меньшей мере славянами, но все же историческая правда в том, что христианство началось с евреев и при своем появлении воспринималось римлянами как одна из иудейских сект. Так что историческая связь иудаизма и христианства бесспорна.

Христианство приняло от иудеев весь канон священных книг, который сегодня называется Ветхим Заветом, или еврейской Библией. Причем никогда не вставал вопрос отвержения какой-либо книги. Наоборот, некоторые христиане принимают в канон даже те книги, которые сами евреи не признают как священные. Например, Тридентский собор католической церкви постановил считать достоинство одиннадцати апокрифических книг Ветхого Завета наравне с каноническими.

Вместе с Писанием христианство восприняло от иудаизма способ его толкования, цельное восприятие окружающего мира и даже некоторые культурные традиции. Например, первые христиане проводили свои служения по форме, не отличающейся от синагогальной, и пели те же псалмы на манер синагогального пения. Бесспорно, что христианство вышло из иудаизма, но явилось не просто его продолжением, а качественно новой ступенью его развития. Главное же отличие было не в форме, а в основном вопросе и иудаизма, и христианства: в отношении к Мессии.

Христиане распознали в молодом Раввине, распятом на кресте, истинного Мессию, посланного Всевышним для установления Царства Небесного. Иудеи отвергли Его как Мессию и до сих пор не признают Его посланничества, ожидая другого, кто установит царство Израиля на земле. Вопрос о мессианском достоинстве Иешуа из Назарета стал лезвием бритвы, рассекающим иудаизм и христианство на две непримиримые группы.

Но со временем это основополагающее различие стало проявляться во взаимных оскорблениях, гонениях и в нежелании понять друг друга: в первые десятилетия иудеи гнали христиан, в последующие столетия христиане гнали иудеев. Их дороги разошлись так далеко, что сегодня даже трудно ответить на вопрос: что общего и что отличного у иудаизма и христианства? Вот если бы нам удалось встретиться с кем-нибудь из древних мудрецов и поговорить с ним... Может быть, он мог бы ответить на вопросы, которые сегодня неразрешимы из-за пласта иудео-христианского непонимания и отвержения?

Что бы сказали Гилель или Шемая, если бы с ними встретился молодой любознательный христианин-еврей ХХ века? Как бы происходил их разговор?

Чтобы услышать их беседу, не надо изобретать машину времени. Достаточно заглянуть в Агаду или Талмуд и послушать голос мудрецов.

Конечно, они не говорили дословно того, что записала ниже трость скорописца или дискета современного компьютера, но подслушанные нами диалоги хорошо отражают учение мудрецов, их взгляды и поведение и основаны на их отношении к миру, Богу и себе. Да не упрекнет нас никто в злоумышленном искажении идей и фактов, ибо это только фантазия на богословские темы.

Был канун субботы. К учителю Шемаи пришел христианин. Удивляясь раздражению учителя, он спросил:

– Учитель, почему у тебя борода взъерошена и глаза мечут молнии?

– Только что ко мне приходил один из необрезанных и сказал: «Я приму вашу веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я буду в силах стоять на одной ноге». Нечестивец, конечно, искушал меня. Как я могу научить его великой Торе за несколько минут. На это всей жизни не хватит...

– И что же ты сделал?

– Прогнал его.

– Я догоню его...

Догнав «необрезанного», христианин предложил:

– Слушай, друг, я тоже интересуюсь иудаизмом. Шемая считает, что Тора – это множество предписаний и обрядов. Я предлагаю пойти к Гилелю. А вот и его дом. Ты знаешь, я слышал, что его невозможно вывести из терпения. Давай проверим. Я начну издалека: «Кто здесь Гилель? Кто здесь Гилель? Кто...»

Гилель в это время собирался купаться, но, услышав громкие крики, оделся и вышел на улицу. Увидев кричавшего, Гилель спросил:

– Что тебе угодно, сын мой?

– Хочу задать тебе о

дин вопрос.

– Спрашивай, сын мой, спрашивай.

– Отчего у вавилонян головы неправильной формы?

– Хороший вопрос ты задал, сын мой, важный и нужный. Это оттого, что у вавилонян нет хороших повивальных бабок.

– Отлично, учитель! Я знаю, что ты с терпением можешь отвечать на самые глупые вопросы, я читал об этом в трактате Шаббот. Но теперь серьезно: мой друг хотел задать действительно важный вопрос. Можешь ли ты научить нас Торе, пока мы будем стоять на одной ноге?

– Конечно, дети мои: «Не делай ближнему твоему того, чего себе не желаешь». В этом заключается вся суть Торы. Все остальное есть толкование.

– Как хорошо ты сказал, учитель. Но ведь именно это повелел делать Иерусалимский собор первых христиан, и это записано в Новом Завете.

– Я никогда не читал Новый Завет.

– Это книги, которые были составлены в первом веке нашей эры. И в книге Деяния апостолов записано: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (Деян.15:28–29).

– Твои друзья-христиане, написавшие это письмо, хорошо понимали Тору. Я бы принял их в свою школу.

– Это невозможно, учитель, они уже учатся в школе другого Учителя – Иешуа из Назарета.

– А как этот галилейский Раввин мог бы ответить на вопрос, который вы мне задали?

– Ты знаешь, к Нему тоже подходили с таким же вопросом, и Он ответил так: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим – сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22:37–40).

– Он сказал лучше, чем я, ибо поставил любовь к Богу на первое место. У вас мудрый Учитель.

– Да. Никто не мог уличить Его в несоблюдении наших законов, никто не мог поймать Его в слове или в деле, не согласном с законом. Думаю, что и сам Шемая не смог бы обвинить Его в нарушении закона...

– Тогда, наверное, Он стал самым великим Учителем в Иудее?

– Нет. Начальники израильские осудили Его из зависти и, предав в руки беззаконных, убили.

– О, как мне это хорошо знакомо. Исполнение субботы, строжайшее соблюдение всех ритуалов, кошерная пища, а под всем этим зависть, гордость, наговоры и интриги. Я тоже пережил и зависть, и злоречие. Но что же завещал ваш Учитель?

– Он повелел, чтобы мы веровали в Него как в Мессию Израиля.

– Вера, безусловно, играет важнейшую роль. Мы можем рассуждать об этом. Как ты думаешь, сын мой, почему большинство наших молитв начинаются словами: «Бог наш и Бог отцов наших»?

– Ты знаешь, учитель.

– Послушай, есть две категории людей, верующих в Бога. Один верит, ибо воспринял веру своих отцов, и вера его несокрушима. Другой пришел к вере путем размышлений и учебы.

– Каково же различие между ними?

– Преимущество верующих первой категории в том, что, какие бы аргументы ни приводились против их веры, она не может быть потрясена, ибо она принята от предков. Но в ней есть и недостаток: эта вера внушена и приобретена без самостоятельного изучения и размышления.

– А в чем же преимущество второй?

– Их преимущество в том, что они, идя путем размышлений, достигли веры самостоятельно. Но и здесь есть изъян: легко потрясти эту веру, отвергая ее доказательствами.

– Но кто же из них совершеннее?

– Третьи. Те, кто почерпнул свою веру из двух источников. Поэтому мы и говорим: «Бог наш», памятуя о нашем личном опыте; и «Бог отцов наших», обращаясь к традиции.

– Какое красивое толкование, но именно этому и учил мой Учитель Иешуа. Он говорил: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё» (Мф. 5:17–18). Христианство опирается на закон и пророков, и все Писание ясно свидетельствует, что Он есть Мессия, Царь Израилев. И я вполне согласен, что только из Писания и из личного опыта можно постичь Бога и посланного Им Иешуа Мессию.

– Но если Он от Бога отцов наших, то почему Израиль не узнал Его?

– А потому что был подобен первой категории из твоей притчи. Израиль твердо принял веру отцов наших, но не захотел сам изучать и размышлять над Писанием и над тем, что видели очи его и слышали уши его. Если бы Израиль не ожесточил сердца своего и начал бы непредвзято размышлять над тем, что произошло в Иудее при Понтии Пилате, то – я не сомневаюсь – он бы уверовал в Иешуа и не претерпел бы всех страданий, которые навлек на себя крича: «Кровь Его на нас и на детях наших».

– Итак, ты хочешь сказать, что ты и твои друзья-христиане – истинные последователи Моисея и пророков?

– Конечно. Моисей говорил о Нем: «Пророка из среды тебя... как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, – Его слушайте».

– Ну, хорошо, я думаю, что между нами действительно много общего, но много и отличного.

– Да. Например, Мартин Бубер рассказал мне одну хасидскую притчу, первая часть которой очень похожа на ту, которую рассказывал мой Учитель, но конец у Бубера совсем иной – чисто иудейский.

– Что это за притча?

– Царский сын взбунтовался против отца и был изгнан из дому. Прошло время, и отец затосковал по нем и велел слугам отправиться на его поиски. Много времени спустя один из слуг нашел принца далеко от дома, в трактире, плясавшим с пьяными бедняками. Придворный низко поклонился ему и сказал: «Ваш отец послал меня спросить о Ваших нуждах. Какими бы они ни были, он готов удовлетворить любое Ваше желание». Принц расплакался и сказал: «О, если бы у меня была теплая одежда и пара башмаков!»

– Узнаю состояние народа моего, Израиля! Бедные, оборванные, в толпе с пьяными мужиками...

– И это в то время, когда Царь готов дать все, что они пожелают, а они просят теплую одежду и пару башмаков! Только материальные блага, и притом здесь и тотчас.

– А как заканчивается притча твоего Учителя?

– Когда сын ушел из дому и расточил всю свою часть имения, он пристал к необрезанным, которые отправили его пасти свиней. От голода он был готов есть даже рожки, которые едят свиньи, но и тех ему не давали. Ниже упасть невозможно! Но сын пришел в себя, вернулся к отцу, а тот ждал его и сделал большой пир в честь сына, что принял его здоровым... Отец его простил и восстановил в сыновстве. Он дал блудному сыну не только башмаки и теплую одежду, но и перстень на руку. Мог ли сын рассчитывать на это? Иешуа учил, что Он пришел спасти грешных и заблудших, и прежде всего Он пришел к погибшим овцам дома Израилева. Он и сегодня спасает и дает не только материальные блага, но и жизнь вечную. Можешь ли ты себе это представить?

– Мне трудно поверить в это, но если об этом свидетельствует Тора и жизнь подтверждает, я должен об этом поразмыслить...

Об этом стоит поразмыслить всем!

Беседу записал Сергей Санников