Касающийся вас...

Денис Доронин

Маленький Язенс любил свою маму. Он знал, что был для нее приемным сыном, - слово «сирота» относилось раньше к нему. Теперь он об этом почти не думал - так тепло к нему относилась его «мамочка», как он ее обычно называл.

Каждое воскресенье мама вела с собой Язенса в баптистскую церковь небольшого латвийского городка, где они жили.

Хотя многое из того, что происходило на богослужении, мальчику было непонятным, он чувствовал в этих стенах нечто особенное и охотно оставался на занятия воскресной школы. Домой они обычно возвращались не спеша, прогуливаясь по тихим улочкам.

Однажды они прохо- дили мимо здания, которое по своей архитектуре чем-то напоминало ставший таким привычным молитвенный дом.

- Мама, что это за здание? - спросил мальчик.

- Это синагога - молитвенный дом евреев, - ответила она.

- Это те самые люди, с которыми разговаривал Бог в Библии?

- Да. Он и сейчас с ними разговаривает.

- А у них тоже сегодня было богослужение? - поинтересовался Язенс.

- Нет, сынок, у них оно было вчера, в субботу. Они, к сожалению, не верят в воскресение Иисуса, Сына Божьего.

- А почему?

- Я не знаю, сынок, почему. Мы ведь тоже не всегда прислушиваемся к тому, что говорит нам Небесный Отец. Эти люди - Его дети, а мы с тобой - принятые сироты. Если их Отец стал нам с тобой родным, то они - наши сводные братья. Их нельзя не любить, за них надо молиться...

Разговоры взрослых Язенс обычно не слушал. Ему было странно смотреть, как случайные встречные знакомые шелестели газетами, встревоженно что-то говорили, спрашивали. Мальчик помнил только мамины ответы: «Вы же знаете, что я в политике слабо разбираюсь. Над всем стоит ведение Божие».

Прошло около года. Жизнь в городке стала меняться стремительно и сумбурно. На улицах появились люди в военной форме, которые разговаривали на непонятном языке. В разговорах соседей по дому теперь можно было слышать слово «русские», которое произносилось почему-то полушепотом.

В одно воскресное утро в церкви Язенс увидел заплаканные лица взрослых и не мог понять, почему людей в молитвенном доме заметно меньше, чем обычно. Ему удалось услышать кем-то брошенную реплику: «В Сибирь - за просто так!..»

Спустя ровно неделю и один день город превратился в непрерывный гром и молнию, а еще через две недели на улицах появились люди в другой военной форме, которые тоже разговаривали на непонятном языке. Теперь в разговорах чаще, чем обычно, слышалось слово «немцы». От этих стремительных перемен у Язенса более яркими остались в памяти два вызова в городской комиссариат. Первый раз по-русски, год спустя - по-немецки маму о чем-то спрашивали. Вопрос, оказывается, был одним и тем же: «На основании каких законов Вы усыновили этого мальчика?»

Прошло еще около года. Од- нажды в гости ненадолго зашел сосед, дядя Томс. Он негромко рассуждал:

- Фронт ушел далеко на восток. Немцы, видно по всему, надолго обосновываются - в городе начинают «порядки наводить». Как и русские, обещают нам свободу, только куда от этой «свободы» деваться?..

Мама рассеянно покачала головой:

- Одному Всевышнему известно, как и чем это закончится...

Дядя Томс ушел. Язенс сел за стол и открыл христианский календарь ежедневных чтений Библии. Вверху страницы стояло: «1942 год. Июль». Небольшие отрывки мальчик охотно читал из маминой большой Библии. Последние слова сегодняшнего чтения были: «Касающийся вас касается зеницы ока Его».

Мама стояла у окна и задум- чиво смотрела на улицу. Вдруг она встрепенулась. Язенс, увидев это, подбежал к ней и прильнул к стеклу. По вымощенной булыжником улице двигалась большая колонна мужчин, женщин и детей. На одежде у многих из них были видны одинаковые желтые шестиконечные звездочки. По обеим сторонам улицы их сопровождали солдаты в касках и с автоматами в руках...

Прежде чем Язенс (Иосиф) успел что-то спросить, мама взволнованным, но твердым голосом сказала:

- Все. Немец войну проиграл...

(На основе реальных событий, с согласия очевидца)