Свирепый носорог

Пауль Уайт

– Я сидел под пальмой, – сказал Дэн, – и вдруг бац – меня больно ударил по голове свалившийся кокосовый орех.

Дауди улыбнулся:

– Жаль, что ты не вспомнил африканскую поговорку: сидящих под деревьями ждут неприятные неожиданности. Но не стоит унывать. Несравненно сильней болела голова у носорога, когда он разбушевался.

– А почему ему нельзя злиться, если на то есть причина? – спросил Кали.

Дауди вновь улыбнулся:

– Каждый волен поступать, как ему хочется. Это называется свободной волей. Полезно, однако, знать, к чему это может привести. Следование примеру носорога не доставит никакой радости.

«Надо было видеть этого остроносого! – хихикала обезьянка Тото. – Он думал, что большой серый камень на тропе был слон».

Тото вильнула хвостом и смешно пошевелила лапками, показывая, как это случилось:

«Он опустил голову, затем понёсся во всю прыть своих коротких толстых ног и – БАЦ!»

Неожиданно над всеми возникла голова жирафа Твиги:

«Такое с ним и раньше бывало. Все носороги такие. Не смейтесь над ним. Сегодня он такой несчастный».

«Он несчастный? – хихикнула Тото. – Да этот остроносый – большая злобная глыба, покрытая толстой кожей».

Неожиданно появился носорог Фару. Он прихрамывал. Его шея странно хрустела, а ноющая боль, начинавшаяся где-то у самых ушей, усиливалась, достигая рога с надломленным концом.

«Фару пережил нокаут», – шепнула Тото на ухо Твиге.

«Ты права, – согласился жираф, – но его гордыня пострадала больше, чем его рог».

Гиппопотам Буху взглянул из водоёма с кувшинками на носорога прищуренным глазом:

«Понимаешь, Фару, я с сожалением узнал о твоём э… несчастном случае с этим валуном...»

Носорог фыркнул так громко, что боль пронзила всю его голову. Мангуст Джо-Джо взбежал по склону большущего муравейника:

«Ты действительно думал, что это был слон?»

Ноздри носорога раздулись, но он ничего не ответил. Зебра Покки собиралась что-то сказать, но её опередил мангуст:

«Как сегодня твой рог?»

Покки широко, по-зебриному, улыбнулась. Два красных глаза тотчас уставились на неё, и Фару гневно проревел:

«Как ты смеешь показывать мне свои уродливые зубы и насмехаться над моим рогом?»

Твига наклонился и прошептал:

«Давайте уйдём отсюда. Когда Фару зол, обязательно кому-то достанется».

Покки затанцевала на месте, что вывело носорога из себя.

«Прекратить!» – рявкнул он грозно, но Покки встала на дыбы.

Гнев овладел носорогом, и он, громоподобно зарычав, бросился на зебру. Покки пустилась наутёк. Не сразу, но постепенно носорог стал её догонять. Покки уже чувствовала его горячее дыхание, почти ощущала хвостом угрожающий рог. Они быстро приближались к муравейнику, на котором расположился мангуст Джо-Джо. Голова носорога была опущена.

«Я её уничтожу! Я её раздавлю!» – рычал Фару.

И он помчался ещё быстрее. Неожиданно зебра вильнула в сторону. БАХ!

«Он врезался ещё раз», – в ужасе воскликнула антилопа Дик-Дик.

Жираф Твига кивнул:

«Такие даже на горьком опыте не учатся».

Звёзды, которые носорог видел за день до этого, были крупнее, чем сегодня, но в этот раз боль была просто невыносимой. Рот, уши и нос носорога залепила грязь. Страшно взревев, Фару выдернул рог из твёрдой, красной земли муравейника. Сквозь поднявшуюся пыль донёсся спокойный голос гиппопотама Буху:

«Твой гнев опять подвёл тебя, не так ли?»

Носорог топнул ногой и заскрежетал зубами. Мангуст Джо-Джо с любопытством всматривался в него:

«Неужели тебе нравится так калечить свой нос?»

Зебра рассмеялась.

«Я раздеру твою полосатую шкуру на мелкие полоски!» – загремел Фару, но Покки уже помчалась прочь.

«Он очень свиреп, – сказала Дик-Дик, – но больше всего он вредит этим самому себе».

«Не Фару ли пробил то большое дупло в баобабе?» – спросил Джо-Джо.

Твига кивнул головой:

«Да. Опять он понадеялся на свою носорожью мудрость. Фару преследовал павиана Гуна. В нём столько необузданного гнева!»

Тут внимание зверей привлекло облако пыли, поднимавшееся над полем. В этой пыли они увидели носорога, догонявшего зебру.

«Я проучу её! Вот и спуск, тут уж я её догоню!»

Перед глазами Фару мелькнули четыре копыта и полосатые ноги. Носорог сделал отчаянный рывок. Чёрно-белый хвост был у него почти в пасти.

«Сейчас я её схвачу! В этот раз уж точно!» – пронеслось у него в голове.

Вся его энергия перетекла в могучие мускулы. Но не тут-то было! Промчавшись мимо муравейника, зебра опять резко свернула в сторону. Носорог же нёсся слишком стремительно, чтобы остановиться, и влетел в заросли колючих кактусов. Фару споткнулся, кувыркнулся и, скатившись по склону холма, плюхнулся... на гиппопотама. Буху, хромая, вышел из воды и стал осматривать огромный болезненный ушиб на своём бедре.

Грязь медленно выливалась из ушей носорога, и он расслышал печальный голос:

«Это довольно грубый и невежливый способ приземления, не так ли, Фару?»

Носорог, шатаясь, выбрался из водоёма и, повернувшись спиной к гиппопотаму, потащился прочь по высокой траве. Буху, набрав в лёгкие воздуха, обдувал ушибленную спину и думал:

«В голове Фару больше гнева, чем здраво-го смысла. Это тот гнев, который никому ничего хорошего не приносит, в том числе и ему».

– А что говорит о гневе Божья мудрость? – спросил Кали.

– Довольно много, – ответил Дауди. – Прочитайте в Библии вот эти тексты: Иак. 1:19; Притч. 14:17; 16:32; 22:24; Еккл. 7:9. Стоит обратить на них внимание.

Тали и Кали так и сделали.

ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ

Не дай гневу овладеть тобой.