Идти вперед

Бог проявляется многоразличными путями. И в слове Своем, служащем выражением Его образа мыслей, Он знает, как приноравливать Свою истину в нашей способности ее усваивать. Истина одна, а способы ее выражения различны. Иногда Он говорит, убеждая, чтобы подействовать на разум, иногда в виде повеления, чтобы подчинить волю, иногда в виде просьбы, чтобы возбудить чувство, а иногда в притче, чтобы привлечь внимание. Урок, которому Он хочет научить нас здесь, есть вера. Из всех примеров, которые приводятся в Священном Писании о вере, этот, может быть, самый поразительный и лучший. Обратимся к самой повести с тою целью, чтобы воспользоваться ею как образом жизни, хождения и торжества веры.

Что такое жизнь веры? Удивительно, как у многих понятия о том, что составляет собственно жизнь веры, скудны и не соответствуют действительности. Нам приходилось слышать от некоторых, что если человек верит в невидимого Спасителя и ожидает в будущем попасть в невидимые небеса, он исполнил все, что имел в виду апостол, говоря: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия» (Гал. 2:20). Опыт Петра на волнах поможет исправить такой поверхностный взгляд.

Здесь не место входить в догматическое изложение плодов веры, однако хотелось бы, чтобы чаще вспоминался тот факт, что всякое духовное благословение, которым мы пользуемся, достается нам единственно чрез веру. Мы не только оживлены верою (Еф. 2:5), но мы живем ею (Гал. 2:20). Мы ходим верою (2Кор. 5:7), верою мы побеждаем (1Ин. 5:4), и верою мы все переносим (Евр. 11:27). Верою мы освящаемся (Деян. 15:9; 26:18).

Путь веры — чудесный путь. Никто не станет отрицать, что хождение Петра по волнам было чудесное. Нас не удивляет, что ученики были поражены, когда увидели своего Господа шествующим по волнам. Было бы несправедливо винить их в том, что они приняли Его за призрак или дух. Но что сказать нам о подвиге Петра? Не должны ли были ученики удивиться, когда увидели, что предательская глубина действительно выдерживает тяжесть его тела? Они, должно быть, не верили своим глазам.

А что сказать о самом Петре? Не был ли он удивлен? Смеем сказать, что никто, вероятно, не был поражен более чем он. Петр шел по волнам. В этом не может быть никакого сомнения, ибо так удостоверяет Слово Божие. Не согласны ли мы все считать это за чудесное хождение?

Поставим же мы себе следующий вопрос: — насколько эта чудесность проявляется в нашем христианском хождении? Давала ли наша жизнь, как жизнь верующих, либо нам самим, либо тем, кто следил за нею, повод дивиться? Имеет ли прожитая нами жизнь право, в каком бы то ни было смысле, называться чудесной? Если нет, то нет ли причины думать, что она являет грустный недостаток в сравнении с тем, чем на самом деле должна быть жизнь веры. Хотя мы уверяем, что мы соединены со Спасителем, которого имя Чудный, однако, по собственному признанию, в нашей жизни ничего нет выходящего за пределы обыкновенного.

Почему хождение Петра по волнам было так поразительно? Потому, что это было сверхъестественное хождение, именно то, что придало ему чудесный характер. Хождение это было выше естественных способностей Петра. Никто никогда не слыхал, чтобы смертный человек мог ходить по воде. Это было невозможным. Древним оно казалось настолько невозможным, что когда египтяне хотели своими иероглифами выразить невозможность, то они употребляли для этого изображение человека, идущего по воде, так как ничего более невозможного человеку нельзя было себе представить. Да, это действительно верное мнение о хождении верой, что оно превосходит естественные способности человека.

Природа наша, как бы она ни была даровита и опытна, здесь совершенно бессильна. Есть многое, что природа в состоянии сделать. Она может преобразовать человеческое «я», может, до известной степени, его обуздать, может его воспитать и усовершенствовать, но чтобы отречься от него совершенно и подняться в новую область жизни — этого она не может сделать.

А между тем жизнь сверх нашего собственного уровня есть то, к чему Господь нас призывает. Что говорит Писание? «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего» (Кол. 3:1). Все, что ниже этого, явило бы несостоятельность христианства. Господь наш спрашивает: «Если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники» (Мф. 5:47). «Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же» (Лк. 6:32–34).

Христианство требует гораздо большего. Оно заключает в себе, во всей своей системе, не противоестественное но сверхъестественное. Все, что ниже этого, не есть христианство, а лишь пародия на него. Христианство не может быть осуществляемо человеческою силою. Чтобы проводить его в жизнь, мы должны иметь сверхъестественную силу — силу Божию. Не наша жизнь должна в нас проявляться, но в нас должен жить Христос. Когда Он обладает нами, мы в состоянии любить наших врагов, благословлять проклинающих нас, переносить бедность, скорбь и нужду или делать все, что бы Он ни пожелал. Апостол Павел восклицает: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4:13).

Хождение Петра по волнам было, прежде всего, победоносное хождение. Трудно было вообразить условия более благоприятные для хождения, чем те, в которых он находился. Коварная среда, по которой ему пришлось ступать, сделалась вдвойне опасной вследствие свирепствовавшей над ней бури. Волны вздымались, словно горы. Волнение каждую минуту угрожало поглотить его лодку. Плавание в лодке уже было достаточно опасно, и кому, кроме безумного, пришло бы в голову попытаться ходить? А между тем, именно при таком состоянии моря, вода держала Петра.

Нам тоже приходится переживать часы непогоды. В грозную бурю сливаются волны и облака. Волны скорбей, быть может, проходят над нашею душой. Потоки преследований как бы готовы поглотить нас. Злобные нападки искушений, словно могучие течения, грозят увлечь нас за собой. Тяжелые и неприятные обстоятельства окружают нас со всех сторон. Где наша вера в такие времена? Всплывает ли она легко над пенящимися волнами или погружается, как свинец, в могучие воды?

Император Наполеон говорил, что разница между ним и другими людьми заключается в том, что люди создаются обстоятельствами, а он делает обстоятельства. Что было тщеславною похвальбою для него, то должно бы быть ежедневным опытом человека веры. Ведь не царит ли вера над всякими обстоятельствами? Несомненно царит, и при своем проявлении она связывает немощь верующего со всемогуществом Божиим.

Хождение веры есть хождение подобно Христу. Иисус шел по волнам. Петр почувствовал желание делать то, что, как он видел, делал Христос. Поверьте, что вид человека, ходящего в силе веры, имеет особую притягательную силу. Невольно у вас является желание делать то же. Но, может быть, в побуждении Петра была самонадеянность? Господь мог это делать, но какое право имел Петр подражать Ему? Можем ли мы ходить, как ходил Иисус?

Слушайте, какие чудные слова говорит Христос: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит; потому что Я к Отцу Моему иду» (Ин. 14:12). Нет, тут не было самонадеянности. Тут была вера, которая смеялась над невозможностью, вера, в которой мы нуждаемся, вера подобная той, что была у Авраама, которая не колеблется и не отступает, но всецело полагается на верность и силу Божию.

Хождение веры есть смиряющее нас хождение. Хорошо будет отметить эту сторону. Сатана отлично умеет проповедовать о гордыне веры и смирении неверия и просто удивительно, как много людей внимают ему, когда стараются их поднять на более высокий уровень христианской жизни. Но на самом деле нет ничего, что могло бы так освободить нас от самих себя, как истинное хождение веры, так как только тот в состоянии идти этим путем, кто согласен быть ничем, чтобы Христос был всем.

Имел ли Петр силу сам держаться, когда ступил, на волны? Можно ли представить себе картину большей беспомощности, чем та, которую являл Петр? Пусть бы он только отвел глаза от Христа, и где бы он очутился? Могла ли бы собственная рука спасти его? Поистине, нет. Сила, поддерживавшая его, была Христова, и Ему одному принадлежит слава победы как в случае с Петром, так и по отношению к нам. Это то хождение, к которому призывает нас Христос.

Иные люди осуждали Петра за его безрассудность в этом случае, но он не без позволения оставил лодку. Правда, он просил этого позволения, но Христос желает, чтобы мы просили трудных вещей, как просил Елисей (4Цар. 2:9,10). Христос не выговорил Петру, напротив, Он сказал: «иди».

Есть ли в сердце кого-нибудь, из читающих эти строки, желание ходить так, как ходил Христос? Прислушайтесь, и над шумом мирских голосов вы услышите с неба голос, раздающийся над волнами затруднений и говорящий: «иди». Что значит распространенное повсюду стремление к святой жизни? Это голос Господа, говорящий «иди». И это хождение веры не есть нечто такое, что мы вправе избирать или отвергать, оно — обязательно. Христос нас призывает к этому.

А как совершается это хождение? В этом вся тайна. Не человеческою силою, но Божескою. Если вы хотите ходить по водам, то Христос должен быть в вас. Только Он может совершить это дело, и Он должен быть в вас, чтобы исполнить это. Вспомните слова Христа: «Верующий в Меня, дела которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14:12). В том состоит тайна, что Христос и верующий христианин — одно целое (Еф. 5:30; 1Кор. 12:12).

Часто учению о жизни по вере делается возражение, что жизнь эта приводит к полной пассивности, к квиетизму, который совершенно не соответствует тем описаниям христианской жизни, которые представляют ее как бег на ристалище, как подвиг борьбы, требующий труда, усердия и напряжения. Покой веры, говорят нам, не может быть совмещен с борьбою веры. На все такие ошибочные ссылки находящийся перед нами пример дает нам решительный ответ.

Была ли вера Петра несовместима с усилием? Напротив, не была ли вера его тайною пружиною его усилия? Не была ли сила, дававшая возможность ему двигаться, силою происшедшею чрез веру? И не была ли, таким образом, сила эта единственно необходимым условием его хождения? Она не только не была помехою его движению, но обеспечивала его.

И совершенно то же происходит и с нами. Покой веры не противоречит борьбе, бегу, бодрствованию и труду. Это — двигательная сила души, дающая нам возможность бороться. Могучая жизнь нашего воскресшего прославленного Господа протекает чрез каждую нашу жилу, и чрез веру мы дерзаем с полным успехом вести жизнь и совершать служения, превосходящие наши смелые мечты.

Мы можем себе представить, что когда наступила минута для действия, для Петра было делом не легким оставить лодку. Вода, без сомнения, имела очень ненадежный и незаманчивый вид, когда он на нее спускался. Может быть, он попытался ступить сперва одной ногой, потом другой. Но, наконец, наступил момент, когда ему нужно было выпустить из рук все и отдаться совершенно во власть бушующей бездне. Если бы он не выпустил все, он никогда бы не узнал спасающей силы Христа.

Не то же ли самое происходит со многими и теперь? Они слышат, что Христос имеет силу спасать от власти собственного «я» и греха, и когда, наконец, им приходится делать решительный шаг, — отрешиться совершенно от безумной лодки своего «я» и устремиться во мрак холодной ночи, опираясь единственно на слово обетования, — это начинает казаться им слишком опасным делом, — они отступают назад и Бог не может благоволить к ним (Евр. 10:38).

Петр пошел один. Нужна смелость не только для того, чтобы противостать ужасам бездны, но и мнениям наших друзей. Думается, что поступок Петра не особенно понравился его сотоварищам, по крайней мере никто не подумал последовать его примеру.

Положиться всецело на Христа — может вовлечь нас на путь одиночества, но что до того, если путь этот приближает нас к Иисусу. Петр для того и вышел из лодки, чтобы идти к Иисусу. Что мы избрали: общество сомневающихся учеников или зовущего Христа? Пусть поведение Петра определит нам ответ. «Выйдем к Нему за стан, нося Его поругание» (Евр. 13:13).

Наконец, очень серьезная помеха для торжествующей жизни встречается в желании понять, как оно будет происходить, прежде, нежели мы рискнем. И у Петра могло явиться желание сперва обсудить дело, но он не пустился в рассуждения. Рассуждение не есть вера. Для него было довольно того, что Господь его звал. Ответственность в его безопасности ложилась на Того, Кто позвал его. Он не хотел смешивать своей ответственности с ответственностью Христа. Его дело было — верить. Дело Христа — поддержать. И таким образом он пошел, опираясь на обещание, и этим победоносным шествием он говорит всякому ученику до скончания века: «иди, и ты поступай так же» (Лк. 10:37).