Смирение и смелость верующих

Николай Водневский

Смирение!

Какое непопулярное и в то же время желанное слово!

На самом деле, в эпоху революционных потрясений и бесконечных военных конфликтов, кровавых столкновений и расовых неурядиц, идеологической борьбы и умножения преступлений говорить о смирении кажется несуразицей.

Перед нами стоит вопрос: как понимать слово «смирение»? Что это, молчаливое согласие или нечто иное?

Многие благочестивые, религиозные люди понимают смирение, как молчаливое отношение к несправедливости, безразличие к общечеловеческим проблемам.

Многие христиане приняли толстовскую формулу «непротивление злу насилием» и стараются пройти жизненный путь смиренно, налегке, чтобы никого не зацепить, ограничиваясь только молитвой. Но вы попробуйте наступить им на «мозоль», и от их смирения не останется даже следа.

Постоять за себя они умеют!

Что же имел в виду Христос, когда говорил всем страждущим и обремененным: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29)?

Христос поставил Самого Себя в пример нам, верующим. Это значит, мы должны учиться у Него, подражать Ему. А что это значит?

Во всей земной жизни Иисуса Христа, которая описана евангелистами, мы не встречаем ни одного случая, чтобы Он повысил Свой голос в личных интересах, постоял, как говорится, за Себя. Пророк Исаия пророчествовал о Христе так: «Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (42:3). Это пророческое слово исполнилось в земной жизни Иисуса Христа. Он не становился на защиту Самого Себя, а нападок на Него со стороны книжников и фарисействующей знати было очень много. Но в то же самое время мы не встречаем ни одного случая, чтобы Христос оставался безразличным, когда видел ложь и несправедливость.

Вспомним Его разговор с книжниками и фарисеями. Прочтите внимательно 23-ю главу Евангелия от Матфея — этот обличительный приговор книжникам и фарисеям. Его сердце кипело негодованием, когда Он видел лицемерие слепых вождей народа — религиозных лидеров Израиля. Он не боялся назвать их змеями и порождениями ехидны, гробами окрашенными, которые снаружи красивы, а внутри — вонь и гниль. Мы могли бы вспомнить oб очищении Иерусалимского храма в предпасхальные дни. Когда же решалась Его личная судьба, Он кротко и смиренно стоял перед Пилатом.

Он низко опускал голову, когда сыпались на Него удары озверелой толпы, когда плевали Ему в лицо и злобно Его поносили.

Личное Христос принес в жертву общественному. Вот это и есть настоящее смирение!

Если моего брата бьют и он истекает кровью, а я прохожу мимо и отворачиваю глаза, чтобы ничего не видеть и не слышать, то это не смирение, а предательство. Не такому смирению учит нас Христос.

Когда где-то в правительственных верхах кипит ураган страстей, мы, христиане, можем только смиренно молиться об умиротворении правителей, но когда наши братья и сестры несправедливо поругаемы, к нашим молитвам должно быть приложено дело.

Если ударят тебя по правой щеке, ты имеешь право подставить левую щеку. Но если на твоего брата по вере напали хулиганы, долг христианина стать на его защиту.

Разве Христос не сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу (жизнь) свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Смирение в личной жизни — великий Божий дар. Смирение нужно в первую очередь для нашего душевного спокойствия. Мы любим спокойных и уравновешенных людей, но путь к такому состоянию лежит через умерщвление своего «я». Гневливые люди, у которых гнев не проходит годами, не могут иметь живой связи с Богом, и своей гневливостью они вредят только самим себе.

Чувство гнева, даже справедливого гнева, если оно проявляется без любви, к победе никогда никого не приводило и привести не может. Смирение же и подчинение воле Божией всегда добивалось большего и лучшего, нежели гнев и ярость.

Вспомним разговор адьютанта русского императора с княгиней Ливен, на квартире которой устраивались евангельские собрания. Когда адьютант передал княгине волю императора: «Прекратить евангельские собрания в доме», она ответила:

— Передайте императору мой вопрос: «Кого я должна больше слушаться: императора или Бога?»

И в ее доме по-прежнему устраивались евангельские собрания. Смелый ответ христианки возымел положительное действие на царя.

Княгиня Ливен, искренняя христианка, не побоялась впасть в немилость к царю. Она знала, что воля Божия — возвещать Евангелие народу, не считаясь с запретом власти.

Вспомним также, как отвечали апостолы правителям Иерусалима, когда последние приказали «...отнюдь не говорить и не учить об имени Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли перед Богом — слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4:18—20).

Разве не должны и мы, последователи апостолов, учиться у них кротости и смирению в личной жизни, и смелости и духовной ревности в деле благовестия Евангелия?!

Дьявол желает закрыть верующих в четырех стенах, чтобы голос Евангелия не доходил до улиц и площадей. Христос не сказал: «Сидите и ждите, пока к вам придут люди...» Он сказал: «Идите... и се Я с вами во все дни, до скончания века».

Если бы это поручение Христа относилось только к апостолам, а не ко всем христианам, мы бы никогда не услышали вести о Христе, о Его любви и спасении.

Разумеется, не каждый может оставить семью, чтобы пойти исполнять поручение Христа, но каждый может помочь тому, кто имеет призвание от Бога и готов идти. Говоря о смирении, мы не можем не вспомнить великого мужа Божия, монаха Джироламо Савонаролу (Род. в 1452 году во Флоренции).

По монашеским законам он должен был смиренно сидеть за толстыми стенами монастыря и молиться о своих братьях. Но, изучая Слово Божие, он увидел, что не нужно бояться говорить людям правду, как это и делал Иоанн Креститель, который не побоялся сказать правду в глаза самому Ироду.

А ведь Иоанна Крестителя никто не может упрекнуть в отсутствии смирения.

Так поступил и Савонарола. Он видел вокруг себя несправедливость и не побоялся говорить правду, хотя это грозило ему смертью.

Он писал: «Я вижу разрушенным весь мир, безнадежно попраны добродетели и добрые нравы. Образованным и мудрым считается только тот, кто побеждает силой и коварством, пренебрегая Христом и Богом».

Савонарола пошел по селениям Северной Италии, возвещая евангельскую истину. Он писал: «Я вижу прелатов, не заботящихся о своей пастве, священников, разбазаривающих достояние церкви, проповедующих тщеславие... Князья давят народ, купцы думают только о наживе. Я хотел бы молчать, но я не могу: Слово Божие говорит в моем сердце».

В своих проповедях Савонарола призывал: «О, Рим! Флоренция, о, Италия, прошло время песен и праздников — покайтесь, пока не поздно!»

Запреты папы Александра VI, бравшего налоги даже с публичных домов, Савонарола не признавал. Кончилось служение глашатая правды тем, что 23 мая 1498 года Савонарола вместе с другими двумя сотрудниками-монахами, Домиником и Сильвестром, были схвачены папскими агентами и приведены на площадь в Рим.

Вот здесь и показал свое смирение Савонарола. Он и его друзья мужественно взошли на эшафот. Прелат предлагал им отречься от своих убеждений и остаться в живых. Монахи в ответ смиренно пели: «Боже, Тебя мы хвалим...»

С пением они пошли на свои места для казни. Рядом лежали приготовленные хворост и дрова.

Савонаролу привязали к столбу и зажгли костер. Пламя охватило его быстро, а когда костер потух, его обуглившееся тело повисло, а рука его вытянулась вперед, как бы благословляя Флоренцию.

Вот это то смирение, к которому призывает нас Господь.

Размышляя об этом, так и хочется склонить голову и сказать Господу в молитве: «Учи меня, Боже, смирению в личной жизни и дай смелость и отвагу постоять за правду и справедливость там, где это нужно для Твоей славы».