Российское, мужественное, христианское (фрагменты из книги)

Борис Смородин

Данная публикация знакомит читателя с новой работой Бориса Смородина – одного из авторов религиозно-философского общества «Реформация». Его книга «Российское, мужественное, христианское» написана в стилевых традициях русской сатирической назидательной литературы. Мы вполне допускаем, что определенной части читателей она может показаться завышенно требовательной и даже суровой по отношению к нашим соотечественникам. Неудивительно, что сразу после выхода этой книги из печати читатели разделились на два лагеря. Одни считают ее крайне важной и необходимой для России, другие весьма возмущены и хотели бы всячески преуменьшить ее влияние. Между тем невозможно не согласиться, что книга стала чем-то вроде лакмусовой бумажки для выявления настоящих мужчин, зеркалом, на которое, как говорил Н. В. Гоголь, «неча пенять...» Пусть каждый из нас, читая эту книгу, постарается прежде всего всмотреться в Слово Божие, чтобы честно оценить самого себя. К чему и призывает Борис Смородин.

Сколько всякого народа говорит сегодня о проблемах России! И не без причины. Поскольку есть над чем задуматься. Но вот что странно: у нас говорят о чем угодно, только не о главном, не о том, что нам, если мы хотим иметь успех, следует жить в соответствии с Божиими установлениями. Даже не понимают, что только так можно обрести благоволение Бога. Меж тем подают советы, какой курс держать нашему кораблю. Что ж удивляться, что мы постоянно садимся на мель.

Не зная установлений Бога относительно человека и общества в целом, господа, выступающие перед публикой, неспособны заметить нашу проблему, которая влияет на все остальное, – неразвитость мужского менталитета. Я их не упрекаю. Поскольку никто им не объяснил, что человека и общество надо оценивать Словом Божиим.

Посмотрим на некоторых наших представителей сильного пола. Зрелище будет, конечно, не для слабонервных. И вот какой вопрос я предлагаю для обсуждения: смогут ли эти люди, которых у нас десятки миллионов, с их сегодняшним мышлением вступить в новую жизнь? Способны ли будут они принимать ответственные решения и вообще быть теми, кем они должны быть, – то есть настоящими мужчинами?

Когорта робких и пугливых. Отличительная их черта: не смеют. Никогда не отважатся (и не просите) на что-либо самостоятельное и свободное.

Похоже, у них крепкая внутренняя потребность наработалась: спрашивать и получать разрешение...

Жена у такого мужичка, как правило, строгая обнаруживается. Самодеятельной царицей-матушкой пред ним шествует. Отчего же она взяла над ним такую власть? Да кто его знает. Он как-то с самого начала покорился, не быв замечен ни в каких провинностях. А теперь вроде и добровольно. И даже исполнителен... Зато и она не всегда муштрует его, но бывает, что выдает ему, отходчивая, на спиртосодержащие смеси. Вот вы опять «почему?». Хорошо, назову вам одну причину, на мой взгляд, основательную: она зарабатывает больше его. А еще прибавьте к этому, что и квартира ее. Исторически так сложилось... В прежнее-то время как семьи заводили? С жильем особо не разбирались. Где у кого есть комнатка свободная, там и жили. Мы раньше – не поверите! – и о зарплате не беспокоились. Остается три рубля до получки, и хорошо. И о работе не беспокоились – этих самых рабочих мест –«одинаково зарплатных» – в изобилии водилось. Дойди до первой проходной... Не в обиду будь сказано, счастливые мы были, беззаботные... смеялись, как дети. А советская власть ручку подставляла: целуйте, неблагодарные.

Не берусь сказать, когда именно сформировалось это робкое племя. Одни говорят, что не так уж давно – на глазах этого века. Я же считаю, что проблема ходит гораздо глубже, и чуть позже мы рассмотрим ее на глубине.

Может, поэтому и наш робкий муж, усвоив бесчисленные примеры соотечественников, не пытается бунтовать за свои права? Положение подданного его вовсе не угнетает, а на случай репрессий у него подземный ход имеется. Если будут недружественные вопросы и окрики, он всегда сможет уйти. Да, именно таков тактический прием, наработанный им за долгие годы: прошмыгнуть украдкой и прямо из горлышка... Теперь его деловая жена, постигнув на базаре все необходимое для процветания, решительно занялась бизнесом. Сама ездит за товаром. Что же будет с ним? Наверное, определят за сумками посматривать.

* * *

Нервный и скандальный тип. Склонен к угрюмому недовольству.

Действительность вокруг него враждебна и неприятна. Главная его проблема: не согласен признать, что занимаемое им место в этой действительности и есть именно то, чего он заслуживает. С этим смириться он никак не хочет и потому не может достойно пребывать в своей рядовой жизни. Ему подавай большее, соответственно тому, что он там себе намеч-тал в юности. Конечно, в свое время он мечтал о большом и необъятно честном. Возносился мыслию, представляя себя создателем того и сего. В действительности все оказалось мелким, пустячным, чуть ли не сомнительным. Теперь ему все не нравится, ничем он не доволен: ни климатом, ни правительством, ни женой... Почему женой недоволен? Потому что ошибся в своих расчетах. Он из деревни ее извлек, думая, что она будет благодарна ему за это минимум лет двадцать. Станет им восторгаться и ценить его замыслы. Однако ценила недолго. Очень быстро она показала себя такой же, как все: потребовала денег и деловой активности. Теперь он, скептически ухмыляясь, наговаривает: глядеть на все это (понимаете, о чем я говорю?) никакие нервы не выдерживают. Приучился скандалить. Себя он понимает так: борется за правду. Даже в истерики впадает, борясь за правду. Кто-то должен быть виноват во всех его неудачах! Его подмывает податься в митингующие, хотя эти люди ему несколько неприятны.

Жена ведет свою отдельную жизнь и не обращает на него внимания. Имеет понимающего друга. Возможно, скоро совсем уйдет к нему. Муж смутно подозревает о сопернике и дуется.

* * *

Интеллигентный любитель чтения. Пообносился. Истертая шапчонка, пальто, каких уже лет двадцать не выпускают. Впрочем, про это неудобно. С работой совсем неважно. Не знает, куда приткнуться. Готов на все. Конечно, протестует против преступных реформ... Считает, что его обокрали. Вообще он здорово обижен. Видите ли, прежде он жил в мире добра и дружбы (я имею в виду книги). Уютно интересовался глобальными вопросами, но особенно любил художественную литературу, находя в ней весь смысл и наиважнейшее значение для человечества: «Вы не читали Эбенезера Стинка? Да как же так? Обязательно прочтите – «Иностранка», шестой номер». Вместе со всеми презирал прежнюю власть. Остроумно вышучивал ее. В общем, по тем меркам был весьма умный и способный. Так, и что теперь? Есть проблема. Новая жизнь в руки не дается. То есть прежде в своих мечтах он и желал ее, а теперь она ему не нравится. Не такая она... вернее, у нее оказалось дополнение, которое он не учел. Новая жизнь требует работать. И подрабатывать. Требует напрягаться, и так, что времени и сил не остается на чтение. Представьте: за последние два года он не прочитал ни одного толстого журнала. Неужели это начало конца?! Теперь он горячо выступает против нынешнего оккупационного режима, с цифрами в левой и правой руке доказывает, что старые порядки были лучше... гуманнее, научнее. И в самом деле, что же это происходит? За любовь к чтению деньги не платят! И за интеллигентность не платят. Кстати, тут, как нарочно, еще и выяснилось, что у серьезных людей художественная литература проходит по разделу «досуг». А мы, люди доверчивые и легкомысленные, верили, что литература – учительница жизни. Принимали сочинения писателей за некую важную истину, по которой следует жить. В Библии о подобных нам людях сказано: «осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (Рим.1:21). Романисты тоже переговаривались меж собой: на нас лежит колоссальная ответственность за всю Россию. И за ее будущие поколения. Вырядились учителями жизни и пресерьезно взялись учить. Беседы вели с народом. И все бы ничего, да ученики из их школы выходили с одним изъяном. Были неприспособлены для повседневной жизни. А посему и ни к какому серьезному делу приставить их было нельзя. Мировоззренчески непригодны.

* * *

Вот некто в обмундировании казака. Белая папаха, портупея. В голове радостное и бодрое: я – казак! Таких, как он, у нас особенно много. Вообще это один из любимейших наших типов – развязный молодчик. Ухарь-купец. Даже поем про него: «ухарь-купец, удалой молодец...» Взять того же казака – с чубом, в вечном подпитии. Сюда подойдет гусар Денис Давыдов со слезой на пьяной щеке, хмельной былинный богатырь, Иванушка-дурачок тоже подойдет... в общем, всякий «нашенский» человек, который время от времени являет свое геройство, удаль, дерзость. Но потом его не трогайте и не привлекайте, и не зовите, и не кричите. Наш герой заслужил отдых, и сейчас он пьянствует и предается умеренному разврату.

А интересно бы узнать, насколько этот человек способен к систематическому труду? Когда надо одно и то же, изо дня в день... Не красоваться в белой папахе, но работать, и весьма прозаически, а вечером – постригать газон перед домом, беседовать с детьми... И перестать пить.

Да что это я? Конечно, ничего не выйдет. Заранее ясно. Ведь когда для поддержания жизни эти люди вынуждены заниматься необходимым, этой презренной рутиной и прозой, — а жизнь, если позволите заметить, только и требует постоянной рутины и прозы, — вот тут они сильно проигрывают, и сильно приунывают, и на глазах увядают. Нет, их стихия – неурядицы, да что угодно, только бы избавиться от монотонности жизни.

...А я и говорю: этот тип живет в каждом из нас. Нам праздник не праздник, если не погорячимся. Нам пляски подавай «с выходом», песни кабацкие... «Дорога длинна-а-я». Вот это жизнь! Голливуд по привычке бесчестим. Дескать, западное влияние оказывает, а народного исихазма* маловато. А я вот что скажу: эти песни и пляски принесли нам больше вреда, чем десять Голливудов. Они нас отучили радоваться обычной жизни. Без потрясений. Вот что нас развратило, отвратив... Тут вам и парадокс. Любители носить портупеи и маршировать самодельной колонной часто выглядят довольно убедительно. А для строительства общества не годятся. Не те пареньки, чтобы работать изо дня в день...

* * *

Особенная наша публика: люди с коммунистической ориентацией, а если шире – с тягой обобществить. Отличительная их черта – зависть, которую они маскируют под справедливость. Вообще-то зависть рекомендуется искоренять в человеке с детства, поскольку завистливый человек не может правильно себя оценить. У коммунистов все виноваты, а они хороши. Ну и рецепты их известны: «Я имею полное моральное право их уничтожить. Они же все за наш счет, паразиты! Мне – что, плесну ведро бензина да спичку поднесу...» «В одном городе, не помню только в каком, военные все их коттеджи танками порушили», – поддакивает ему собеседница-пенсионерка. – «А я что говорю? Простой народ правду видит, нас не проведешь... Сейчас красноармейцы выступили, а что будет, когда все поднимемся? То-то!»

* * *

Последняя ступень: иждивенцы. Совсем грустная порода. Бросили работать, но пьют по-прежнему. Кормятся за счет родственников. Вы спросите, в чем достоинство такого мужчины? Я отвечу: в умении требовать у матери денег на водку. После ее смерти мгновенно переходят на положение копающихся в мусоре.