Свидетельство

Андрей Цорн

Когда на мой письменный стол легло это свидетельство и я начал его читать, необыкновенно теплое чувство благодарности стало наполнять мое сердце. Читая строку за строкой, я все больше переносился в моих воспоминаниях в годы своей юности, когда сам призывался на службу в армию. (Но в этом нет ничего примечательного, заметит читатель.) Поразительными для меня в первой части свидетельства Ивана Зайченко были параллели наших путей к Богу. Я тоже воспитывался в христианской семье, верил в существование Бога и вижу в этом проявление особой ко мне милости Божьей, потому что написано, что «...вера от слышания, а слышание от Слова Божия» (Рим. 10:17). И еще: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8–9). И этот дар я имел от Бога. Но жил греховной жизнью, хотя знал, что нужно покаяться, чтобы стать верующим. С таким багажом я и призвался в армию. Так вот, о параллелях. Меня, как и сотни других призывников, привезли в Самарканд в октябре 1967 года, и служить мне пришлось за теми же глиняными дувалами учебки, что и Ивану Зайченко. Может, даже в той самой части. Это было трудное время. Будучи студентом, мне приходилось жить и в общежитии, выезжать на уборку урожая, как спортсмену ездить на соревнования, но именно здесь мне пришлось вплотную столкнуться со всеми низменными чертами человека, которые проявлялись тут особо видимым образом. Господь говорил моему сердцу. Однажды, я не помню даже, в какой день (дни были похожи друг на друга как две капли воды: подъем, зарядка, умывание, завтрак, занятия и т. д.), я получил очередное письмо из дому. Писал отец. Среди прочих утешительных слов письма были и строки знакомой мне песни, которую я пел моим друзьям еще до призыва в армию, не особо задумываясь над содержанием текста:

    
Пусть на пороге неведомых дней
Сердце не дрогнет твое.
Пусть если даже и будет темней,
Ты не страшись ничего.
И в следующем куплете:
Знай, по тропинке с тобою идет
Тот, Кто весь мир победил...

Но шел ли Он со мною? Мог ли я отождествлять себя тогда с автором этих строк? Конечно, нет! С письмом в руках я склонился на колени на пыльную самаркандскую землю, и только корявые стволы карагачей были немыми свидетелями моего обращения к Богу. Я не знал, что со мною произошло, знал только, что теперь со мною Тот, Кто может помочь, защитить и наставить.

Бог так чудесно заботился о мне, духовном младенце, что не только тут же освободил от некоторых негодных и вредных привычек, но и устроил так, что после окончания учебы я был направлен служить в часть, которая находилась всего в ста километрах от родительского дома, и я имел возможность довольно часто посещать богослужения. В то время не было еще «Афгана», но были пограничные конфликты с Китаем, была Чехословакия... Но Господь вел меня чудными путями, и я, как никогда более, чувствовал Его отцовскую хранящую руку.

Но довольно воспоминаний. С удовольствием предлагаю простое, но от сердца написанное свидетельство Ивана Зайченко, в надежде, что оно послужит к назиданию читателю и, возможно, побудит некоторых к тому, чтобы и им поделиться тем, что Господь сделал в их жизни.