Обращение богоборца

Павел Гараджа

В свое время я говорил: если мне суждено стать верующим, то из всех религий мира я изберу христианство, в христианстве –протестантизм, в протестантизме – баптизм...

– И вот это удивительное событие произошло! Тот, кто твердо стоял на позициях полного отрицания Бога, более того – публично убеждал в этом других, теперь принял Господа в свое сердце. Невероятно! Велик наш Бог! Слава Ему! Но как произошел этот переворот в Вашей жизни? Ведь для Вас это прежде всего переворот мировоззренческий?..

Мгновенного переворота не было. Я шел к Богу в мучительных размышлениях. И когда еще в прошлом году мне говорили: «Борис Иосифович, ведь сколько времени прошло, не пора ли?..» – я отвечал: «Разве вы хотите, чтобы я стал обманщиком?» В моей жизни было много событий, которые заставляли задумываться. Я перенес 14 операций, из них несколько сложнейших, дающих одни – 4 процента, другие – 10 процентов благоприятных исходов. Статистика говорила в пользу моей смерти, я должен был умереть... Поэтому я не мог остаться равнодушным к словам Ивана Даниловича Кушнирчука, живущего сейчас в США, который говорил, что молится за меня, что Господь любит меня и оставляет мне время для покаяния.

Каждый раз перед операцией я мысленно обращался к Богу. Да и в артиллерийском училище, где я получал военную специальность, я под одеялом крестился и просил у Бога прощения. То есть я колебался, то признавая Бога, то отвергая Его. Во Фрунзе я говорил знакомым верующим: «Если вам удастся убедить меня, я положу свой партбилет и пойду с вами». Хотя часто под влиянием успехов естествознания я уверялся в том, что Бога все-таки нет. Таковы были особенности моего мировоззрения. И только в новое время, когда я прочел много неизвестной мне дотоле литературы, в частности книгу «Совокупность совершенства» П. Рогозина, которая произвела на меня очень сильное впечатление, я стал видеть бездоказательность теории эволюции и окончательно склонился на сторону Бога.

– То есть сыграла роль открытость информации, новое знание?

Несомненно. Например, одним из моих коронных аргументов как преподавателя атеизма был такой: 20-е годы, голод в Поволжье, а церковь жалеет золото, держит его, не желая помочь умирающим людям. И только ныне я узнал, что церковь сама предложила ценности, не имеющие отношения к культовой практике, но Ленин в закрытом письме Молотову давал указание воспользоваться моментом и разграбить церковь, и не для дела помощи. Он требовал расстреливать больше священников, чтобы и в третьем поколении помнили. Это потрясло меня, и я первым в университете вышел из партии, хотя пробыл в ней 40 лет и удостоился звания ветерана КПСС. Я указал в заявлении, что выхожу из КПСС по моральным соображениям, поскольку меня, как и всех остальных, обманывали, двигали мною, как пешкой, а я считал, что делаю большое дело. Я понимал, что после этого шага на кафедре атеизма мне, беспартийному, места не будет. И мне пришлось уйти.

– Когда Вы впервые прочли Библию, и как это отозвалось в Вас? Письмо Ленина Молотову потрясло Вас, а Библия?

Первый раз я прочитал Библию в начале 60-х годов. Но что это было за чтение?! Я читал ее, как мне посоветовали, одновременно с «библией» Ярославского – «Библия для верующих и неверующих». Сейчас я вижу, какой это примитив! Но тогда она направляла мои мысли в «нужное» русло. Так что Библия не повлияла на меня в то время.

Потом по состоянию здоровья меня уволили из армии в запас, и я учился на экономическом факультете Киргизского университета. Еще до его окончания мне предложили работу на кафедре научного атеизма университета. Тогда мне казалось, что я хорошо для этого подготовлен и обладаю достаточными знаниями. С недоучками так нередко бывает. Но по мере того, как мои знания пополнялись, у меня стали появляться большие сомнения по поводу моего атеизма.

Особенно сильно я переживал несправедливость по отношению к верующим, со многими из которых находился в хороших отношениях. И я начал поддерживать их. Геннадий Михайлович Ломских, заведующий отделом пропаганды и агитации Фрунзенского горкома партии, как-то сказал мне: «Скажи честно, сколько тебе баптисты платят?» Я рассердился, а он: «Ну вот, с ним и пошутить нельзя. Ведь ты все время их защищаешь, все время на их стороне».

– Свой среди чужих, чужой среди своих?..

Среди баптистов я был чужой! Чужой!.. И все-таки я защищал их. На кафедре культурологии в Запорожском университете и по сей день, наверное, хранится мое большое письмо о попрании прав верующих в Запорожье и Запорожской области. Оно было адресовано обкомам партии и комсомола. Это были 82-й и 83-й годы.

Помню, в университете я получил указание завалить по своему предмету верующих...

– В университете учились верующие?! Разве могло такое быть?

Учились, не афишируя, что они верующие, две девушки. Так вот одна у меня получила «хор», а другая «отл». Мне предъявили претензии: почему не спросил, верующие они или нет? Я ответил, что меня интересовали знания, а не убеждения, и в свою очередь поинтересовался, какую оценку получил Ленин по Закону Божию, ведь он писал, что с 13 лет был неверующим...

– Какова была тема Вашей диссертации?

В 1969 году я начал писать диссертацию на тему «Особенности идеологии и деятельности Союза церквей ЕХБ». Мой научный руководитель доктор философских наук Митрохин предупредил меня, что тема диссертации касается не только религии, но и политики, и это может обернуться для меня неприятностями. «Намерены ли Вы поступить честно?» – спросил он.

В диссертации я показывал, что баптисты-инициативники, как их тогда называли, – не враждебные советскому строю люди и не являются нашими политическими противниками, каковыми их числили, но добиваются реализации принципа свободы совести, права воспитывать собственных детей согласно своим взглядам, что вполне естественно. И если за это их объявили религиозными экстремистами, то я как раз и показал в своей диссертации, какое принципиальное различие существует между политическим и религиозным экстремизмом. Я прогнозировал неизбежный рост христианских общин за счет внутренних резервов, так как баптистские семьи были большими, писал, что у баптистов много молодежи – честной, искренней, порядочной.

Получил за все это, как говорится, сполна. Пришел отрицательный отзыв из Совета по делам религий при Совмине СССР. Меня раскритиковали за то, что я признаю само существование Союза церквей ЕХБ, обвинили в буржуазном объективизме. И вывод: такая диссертация защищена быть не может.

Вызвали в Москву. Заместитель председателя Совета по делам религий Алексей Иванович Бражников сказал: «Если даже все проголосуют «за», одного моего звонка будет достаточно, чтобы диссертация не прошла. А вот если сделаешь так-то и так, то в Политиздате выйдет твоя книга. Напечататься в Политиздате периферийному ученому – тогда об этом можно было только мечтать. Но как я буду смотреть в глаза верующим? Я отказался. За меня вступились крупные ученые, в частности Александр Ильич Клебанов. Но сделать ничего не смогли. «А много они «наковыряли?» – спросил у меня ректор, когда я возвратился из Москвы. – 10 – 12 страниц? Да плюнь ты на это, убери их и оставайся при своем мнении».

Так окончилась эта история, которая стоила мне много здоровья.

– Борис Иосифович, и все-таки. Вы опубликовали массу антирелигиозных статей, преподавали безбожие, участвовали в судебных процессах как эксперт. Не случайно у многих верующих сложилось о Вас впечатление как о гонителе. Как Вы сами сегодня оцениваете эту Вашу деятельность?

Я старался писать о верующих тактично. В противном случае у меня с ними не было бы добрых отношений. И когда меня спрашивали: «Кто тебе дает материал для диссертации, КГБ?» – я смеялся. Материал мне давали верующие. Большинство из них мне доверяли, хотя были и те, которые считали, что я маскируюсь, и, если это применимо к христианам, не любили меня. Может быть, создается впечатление, что я выгораживаю себя, но, поверьте, я далек от позиции фарисея, который говорил: «Господи, благодарю Тебя, что я не такой, как этот мытарь». Я понимаю, что все мы – мытари.

– Вы не понаслышке знаете о преобразующей силе Христа, Вы видели Его отсвет на верующих, не так ли? А каким было Его явление в Вашей жизни?

Диккенс в своей книге «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» писал, что Христос был настолько высоко моральным, настолько близким Богу, что Вседержитель признал Его Богом. Кашмирское «Евангелие» вообще говорит, что Он владел йогой и воскрес посредством ее. Подобное чтение усиливало мои колебания в свое время, но сегодня я говорю: я верю в Бога, верю, что Иисус Христос – Сын Божий! Я потому и говорю о баптизме, что искренне хочу, чтобы учение Христа стало моим. Славлю Его за все, что было со мной: и за хорошее, и за плохое, за то, чего достиг и не достиг еще. За все слава Ему!

– Верю, что это Ваш окончательный вывод.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дорогой Борис Иосифович!

После нашей беседы и даже после того, как я написал это интервью, меня не оставляло чувство, что нечто весьма существенное осталось за его рамками. Не скрою: встреча с Вами поразила меня. Но не тем, что к Богу обратился один из Его противников, – сегодня этим удивить трудно. И даже не тем, что Вы были не рядовым атеистом и подпирали систему своим идеологическим офицерским штыком, к которому приравнивал перо поэт, Вы непосредственно воевали с Богом (а как Он миловал Вас!).

Меня поразила эта удивительная двойственность человеческой натуры, ее алогичность, непоследовательность, когда в самой борьбе с Богом, отметая Его вообще, уча неверию других, человек тайно молится Создателю, продолжая осознанно или нет искать Его. Верю, что Вы были искренни в своей исповеди, и эта двойственность: воинствование против Бога и одновременно молитва к Нему, – обнажают не лицемерие и приспособленчество, а Вашу личную драму.

Посмотрите же на положение человека, у которого отняли Бога! Жизнь его – кошмар, он раздвоен, мечется, кричит в ужасе. Разве уже одно это не свидетельствует о том, что разделение с Богом противоестественно, ненормально, губительно для человека?! Но мы до конца боремся со своим Творцом, пока Он для нас «Некто» (Быт. 32:34), Неизвестный, пока Он не повредит «состав» нашего бедра, не выбьет опору из-под ног... Опора рухнула. Самое гигантское со времен Адама и Евы восстание человека против Бога закончилось полным поражением. Именно в этом важнейший результат крушения системы, который люди не хотят признавать. И если бы Господь не сокрушил ее, боюсь, что мы с Вами никогда бы не познали Его.

И вот что мне представляется важным: в нашей беседе Вы предстали (хотя Вы и признаете себя мытарем) более поборником справедливости, защитником гонимых, нежели богоборцем. Не преувеличиваете ли Вы значение этого, забывая о своей, как всякого человека, вине перед Богом? Вы, я и другие, если и критиковали систему, то изнутри, с целью, чтобы она лучше, эффективнее работала. Мы были частью этой системы, обслуживали ее, мечтали улучшить, пытались очеловечить, а выходило – обожествляли ее лидеров.

В свое время Вы читали Библию как предвзятый исследователь, и суфлировал Вам атеист-глумитель, теперь Вы прочтете Священное Писание очами веры, с молитвой, при водительстве Духа Святого и увидите, Библия скажет Вам, что мы виновны перед Ним. Виновны во многом, а главное, – в воинствующем неверии («неверующий уже осужден»– Ин. 3:18). Вы говорили мне: «Я всегда старался быть честным. По крайней мере, почти всегда по отношению к верующим». Мы все хотим стать лучше, чем мы есть на самом деле, но Библия показывает нам, что это не получится ни у кого. Потому и пришел Господь на землю, чтобы спасти нас от нас же самих («людей Своих от грехов их» – Мф. 1:21), чтобы указать нам путь ко спасению через покаяние и веру в Него.

Он ждет нас не в медалях и орденах, а в ранах и кровоподтеках, когда мы понимаем, наконец, что без Него ничего не стоим, ничего не можем сделать ни с этим погибающим миром, ни даже с собой. Он ждет не того, чтобы мы признали Его существующим, но покаяния нашего сердца, когда закипается горечью кровь в осознании своего нечестия перед Его чистотой и правдой. Умом и исследованием Бога, Мессию-Христа, не познать, говорит нам Книга книг, мы можем лишь принять Его верою сокрушенного сердца, не умственной – сердечной верою.

Сегодня, обратившись ко Христу, Вы намереваетесь бесстрастно представлять разные, подчас противоположные точки зрения о Спасителе, Его рождении, жизни и смерти, воскресении, божественности – в лицее, где преподаете, и в своих новых публикациях в прессе. Но возможно ли сохранять нейтралитет, если Вы знаете, что Он пролил за Вас Свою святую Кровь?! Вы слишком долго и пристрастно сражались на одной стороне баррикад, чтобы стать холодным регистратором фактов и мнений на другой. Желаю Вам со всей страстностью и до конца дней отстаивать Его правду!

С надеждой на встречу у Господа

Павел Гарадж

«Многим людям я причинил зло, – сказал по телефону Борис Иосифович. – Прошу вас: передайте всем, что я в этом глубоко раскаиваюсь и прошу прощения. Передайте это всем, кто меня знает».

Прим. редакции