Граница в сердце

Вальдемар Цорн

С Юрием Кирилловичем Сипко мы встречались на прошлогодней конференции Миссионерского союза «Свет на Востоке» в Корнтале и позднее на учредительной встрече Евангельского альянса в Румянцево.

Мы попросили его не только как председателя Союза евангельских христиан-баптистов России, но и как отца большой семьи рассказать о его взгляде на вопрос о противостоянии миру.

Предлагаем Вашему вниманию краткое интервью с ним.

– Юрий Кириллович, представьтесь, пожалуйста, читателям журнала «Вера и жизнь».

– Родился я в прошлом веке в сибирском городе Тара. Отец был, можно сказать, местным, его дед из белорусских переселенцев. Мать оказалась в Сибири во время войны – была эвакуирована из Ленинградской области.

Здесь прошло и мое детство. Испытали преследование за веру и наши родители, и мы, дети. После школы окончил строительный техникум в Омске. Затем женился. Служба в армии прошла в Якутске. И там же, в маленьком поселке Табага, в 30 километрах от Якутска, мы поселились и работали. Уверовали мы, находясь в отпуске в Таре, в той самой церкви, где мой отец был пресвитером.

В настоящее время мы с Валентиной в связи со служением в Российском союзе евангельских христиан-баптистов живем в Москве. У нас десять детей и четыре внука.

– У Вас большая семья. Одна из основных Ваших задач как отца – сохранить детей от влияния мира. Как Вы с этой задачей справляетесь?

– Действительно, самая «великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему», как говорил апостол Павел в свое время о соплеменниках, это вера детей.

Когда эта печаль стала для меня осмысленной и моей собственной, я вспомнил слова моего отца, сказанные одному брату: «Моя молитва к Богу была проста: „Дети, которых Ты дал мне, Твои. Я хочу, чтобы они всегда были Твоими. Я не знаю, как это сделать. Я прошу Тебя, Боже, Ты учи меня и детей моих“».

Эта молитва моего отца стала и моей молитвой о детях. Я уверен, что пример родителей, их верность, их ценности становятся определяющими для детей.

При этом я не строю иллюзий относительно влияния мира. Господь не ставил задачи избежать этого влияния. Он не создавал церковь-монастырь.

Он Сам пришел в мир, Он понес горести бытия в мире, Он был под влиянием мира, но Он оставался верным и свободным от мира.

Невозможно победить влия-ние мира, не вступив в схватку с этим миром, а это значит: надо не уходить, не прятаться от мира, но, зная мир и зная мир Божий, пребывать в Божьем мире, побеждая мир, причем эта победа завоевывается каждый день.

Есть еще один аспект в этом противостоянии мирского и Божьего. Мир, предложенный Богом, несравним с тем, что может иметь человек без Бога.

Проблема состоит в том, что иногда верующие, если можно их назвать верующими, не знают полноты Божьего мира и радости бытия, в сущности дара Божьего, отвергают его, обрекают себя на стоны и вздохи и думают, что это и есть святость.

– Если Вы доверили дело веры своего потомства Господу, то, ду-маю, на основании того, что сами имеете опыт получения помощи от Господа?

– Конечно. Двенадцать детей моих родителей, все мои братья и сестры, исповедуют своим Господом Иисуса Христа.

Можно было бы долго и много говорить именно о действенности Божьего благословения в жизни христианина. С сожалением должен сказать, что мы не умеем хранить и по достоинству ценить бриллианты евангельской веры, которыми Господь украшает путь каждого спасенного, даже когда этот путь проходит «долиной смертной тени».

В моей памяти сохранились яркие картины, в которых рука Господа видна, что называется, невооруженным глазом: без Божьего участия я не выбрался бы, когда тонул, а рядом никого не было, и когда электрический ток в 380 вольт поразил меня...

Для меня сильным свидетельством Божьего благословения является то, что мне Он близок и открыт. Мне, как говорит апостол Павел, извергу, Бог дает милость познать Его, познать Его спасение и обетование вечной жизни.

Я знаю это не как выученный урок, а как действительность – как «воскресение из мертвых».

– А где для Вас лично проходит граница между миром и Царством Господа?

– Царство Господа не имеет границ. Господь со всей определенностью показал, что Ему не безразлична судьба человека, что Он царствует и Его Царство начинается в сердце человека и не имеет конца.

Но как ни парадоксально, в сердце проходит и граница с миром: «Ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство – все это зло изнутри исходит и оскверняет человека» (Мк. 7:21–23).

Ваш вопрос заставляет задуматься над этой границей. И я буквально сейчас заново осознал, что это именно так и есть.

Например, мой Спаситель Христос, святой Божий Сын, беседует в доме Симона. Неожиданно в доме появляется грешница и садится прямо у ног Спасителя. Можно сказать, что сам грех прикоснулся к Нему. Или поцелуй Иуды-предателя. Или проповедь апостола Павла в Афинах среди тех, кто смеялся над ним, и где идолопоклонство было столь многообразным.

Где эта граница? Как Павел, так в еще большей степени Христос, остались свободными от мира. Даже согласившись на приглашение дьявола взойти на крыло храма или высокую гору, Христос не преступил границы и не впустил в сердце Свое мир.

– В протестантских церквах действие Духа Святого и реальности, что Христос в нас и Его Дух преображает нас в Его образ, зачастую заменяется исполнением свода правил, притом выходящих далеко за рамки требований даже ритуального закона. Чем это вызвано?

– Я думаю, что одним словом нельзя объяснить это явление. Самое основное в противостоянии закона и благодати, видимо, в том, что происходит столкновение раз-ных духовных поколений.

Наставники, необязательно пресвитер, чаще это просто неуемные члены церкви (особенно этим грешат те, кто не знает радости победы над искушением и грехом), с высокими и надуманными требованиями встречают своих братьев и сестер. Так ведь было с первых дней церкви, и об этом мы читаем в апостольских посланиях.

С одной стороны, это кажется тупиком и потерей духовных основ, но с другой стороны, и это есть расширение Царства Господа. Ведь утверждение различных законов, превосходящих требования ритуального закона, и есть борьба плоти против духа.

Даже «освященный» святыми словами и употреблением имени Господа закон остается претензией плоти быть лучше, чем она есть. Это не неверие в силу Духа благодати, это попытка плоти вернуть себе главенство в управлении жизнью.

Подчинение же Духу Божьему, живущему в нас («уже не я живу, но живет во мне Христос»), со всеми вытекающими отсюда последствиями, и есть настоящая победа.

Тогда становятся и понятными, и доступными принципы духовного человека:
не судить,
иметь чувства, как у Христа,
любить, прощать,
нести немощи другого,
любить врагов,
молиться и не унывать,
радоваться в скорби.

Тогда Христос виден, Он рядом, Он царствует, и мир побежден, и плоть в поражении, и «я» в порабощении. И все это – не результат правил и законов, но воскресение из мертвых и водворение в мир Божий, «который превыше всякого ума, соблюдет сердца и помышления ваши во Христе Иисусе» (Флп. 4:7).

– Не является ли такое положение вещей свидетельством отступления церквей от евангельского учения об освящении? Не отрекаются ли на практике такие церкви от доверия силе Евангелия?

– Я думаю, что такое положение вещей не есть позиция церкви.

Правда, в одних церквах такая тенденция более заметна, в других менее, третьи живут в абсолютном уповании на подаваемую благодать. В каждой церкви есть те, кто достиг духовных высот, и те, кто делает первые шаги, даже если делает их уже сорок лет.

Проблема, думаю, в том, что в церкви недостаточно внимания уделяется силе благодати – тому, что называют достаточностью во Христе. Конечно, это может привести к отступлению, ведь в подобной ситуации апостол Павел пишет галатам: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5:4).

Такая опасность налицо. И так как мы исповедуем всеобщее священство, эта опасность существует для каждого верующего, тем более для того, кто как священник учит церковь.

– У нашего журнала около полумиллиона читателей; половина из них христиане – баптисты, пятидесятники, лютеране, православные; половина – люди, не имеющие контакта с какой-либо христианской общиной. Но многие из них верят Иисусу Христу, тому, что Он сделал, и борются в одиночку, так сказать. Что бы Вы им посоветовали?

– Первое: вы не одиноки. Никогда не доверяйте чувству, что вы одиноки. Обетование Господа: «Я с вами во все дни до скончания века» – непреложно.

Второе: читайте Библию. И в Ветхом, и в Новом Завете вы встретите интересные судьбы людей «одиноких»: это и вельможи, и пастухи, и воины, и царствующие особы. При внимательном рассмотрении вы увидите, что с ними был Господь и Он управлял их жизнью. И чем более они доверяли Ему, таинственному, сильному, далекому, тем ближе Он был к ним, явственнее наполняя их Своей силой.

С детства помню пламенный призыв радиопроповедника Ярла Пейсти, который вдохновенно, через треск «глушилок» призывал слушателей: «Напоминаю вам непрестанно читать Библию, молиться и свидетельствовать другим о Христе...» Присоединяюсь к его пожеланию.

«Бог же мира, воздвигший из мертвых Пастыря овец великого кровью завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа, да усовершит вас во всяком добром деле, к исполнению воли Его, производя в вас благоугодное Ему через Иисуса Христа. Ему слава во веки веков! Аминь» (Евр. 13:20–21).

– Спасибо за беседу, Юрий Кириллович. Благословений Вам и Союзу ЕХБ, руководить которым поставил Вас Господь.

Вопросы задавал Вальдемар Цорн