Попутчица

Светлана Ярошевич

Поезд медленно и ритмично отсчитывал километры. За окном пролетали пейзажи, скрытые от глаз темнотой наступающей ночи. В стеклах отражались свет ламп и лица пассажиров, будто и там, по ту сторону окна, ехали люди. Несмотря на твердые деревянные сиденья, в вагоне было уютно. Гомон голосов и размеренный стук колес поезда сливались в некую убаюкивающую колыбельную, однако нам не спалось. Втроем мы ехали на молодежную конференцию. Три девчонки, переполненные энтузиазма и желания впитывать все то новое, что встретится по дороге. На мне лежала ответственность, так как я была старшая. Но чувство тяжести напрочь отсутствовало.

Счастье оттого, что Господь является моим Спасителем, заставляло мою душу трепетать от радости. Хотелось поделиться с кем-нибудь той живой водой, которая уже не вмещалась в чашу моего сердца. Женщина, сидящая напротив, как будто ждала этого. Беседа завязалась сама собой без всяких усилий с моей стороны. Попутчица с интересом слушала меня и моих подруг, которые присоединились к нашему разговору. Немолодая, обладающая жизненным опытом, она, слушая с большим вниманием, вбирала в себя, словно губка, наши незамысловатые искренние объяснения о смысле жизни. Мы говорили просто, но в наших словах была какая-то чудная сила убеждения. Женщина задавала вопросы, мы отвечали. Я не думала, что сказанное тронуло ее достаточно глубоко, меня радовало, что хотя бы несколько семян упало на сердечную почву собеседницы.

Перед самым нашим прибытием наша попутчица решилась спросить нас о своем самом сокровенном. Что вопрос этот очень сильно беспокоил ее, можно было определить по тому, как судорожно ее пальцы сжимали и разжимали клетчатый носовой платочек, который она держала в руках.

– Скажите, а если человек покончил жизнь самоубийством, можно за него молиться? Простит ли его Бог?

Взгляд женщины выражал мольбу и отчаяние, как будто она знала ответ или догадывалась о его суровой правде. Мое сердце охватило чувство жалости, язык отказывался повиноваться: слишком трудно было произнести короткое слово, убивающее всякую надежду. Когда оно наконец-то сорвалось с губ, заполнив собою пустоту ожидания, в воздухе повисла тишина. Со всей очевидностью я ощутила, что самоубийца – очень близкий родственник нашей собеседницы. И, словно вторя моим мыслям, попутчица произнесла:

– Это мой сын...

Снова наступила мучительная пауза. И вновь, превозмогая боязнь причинить боль, я продолжала исполнять неприятную для меня роль духовного прокурора:

– Наша жизнь – это время, которое нам отпущено для решения вопроса, где мы будем проводить вечность. Живя здесь, на земле, мы избираем спасение, которое предлагает Иисус, или вечную духовную смерть вне присутствия Божьего. В соответствии с выбором мы и тратим дарованные нам для жизни часы и минуты. И наши дела свидетельствуют окружающим о нашем выборе. Конец пребыванию на земле может положить только Бог. Если мы это делаем сами, то сами же своими руками помещаем себя в место вечных мучений, или другими словами, – ад.

Женщина молча слушала. Ее глаза были широко распахнуты. Взгляд не говорил, а кричал о беспредельной внутренней скорби, всю глубину которой он не мог выразить.

– Я знала это, но все-таки надеялась...

– А у Вас нет больше детей?

– Есть. Есть еще один сын.

– Значит, Вы можете надеяться на спасение Вашего второго сына! Ведь он жив, а пока он жив, жива и надежда!

Когда мы прощались, эта женщина попросила меня молиться о ее сыне и о ней. И хотя наша попутчица знала больше, чем все мы три девчонки, вместе взятые, она не побоялась признаться в том, что остро нуждается в молитвенной поддержке, которая является могущественным оружием в руках верующего человека в борьбе за души близких людей. Не с помощью ума, опыта или наших доступных объяснений собеседница поняла истину о смысле жизни. Стремление обладать спасением и желание помогать спасаться другим вложил в ее сердце Тот, Кто есть путь, истина и жизнь.

– Моего сына зовут Сережа...

В нашей жизни нет случайностей. В тот момент, на том месте, в вагоне, мы должны были засвидетельствовать о Господе. Как важно не упустить эти мгновения, данные Богом, которые улетают на крыльях времени и не возвращаются.

Поезд нашей жизни мчится в вечность. Мы пассажиры. У каждого своя станция. Мы не знаем, когда придет время выходить и рука Всемогущего опустит рычаг стоп-крана, поэтому насущно необходимо дорожить мгновеньями, доверенными Господом, используя их для Его славы.