Чего боялся Иисус?

Рольф Шефбух

Норвежский лютеранский епископ Хаакон Андерсен стал мне другом и братом. Его выступления, размышления, толкование Библии для меня незабываемы, поскольку их темой всегда был распятый Иисус – бедный Иисус, делающий людей богатыми именно Своей бедностью. Ах, если бы я умел точно так же, как он, обращать внимание людей на этого страдающего Иисуса – не теоретически, не догматично-стерильно или шаблонно, а с теплотой души, переполненной изумлением и святыми чувствами, призывать слушателей смотреть на Иисуса открытыми глазами сердца. Слушая Хаакона Андерсена, я получил некоторое представление о том, как апостол Павел, наверное, создавал видимый взору своих слушателей яркий образ «бедного Иисуса».

Таким трогательным, «сердечным» тоном умели проповедовать все великие посланники Иисуса. Людвиг Хофакер мог сказать: «Посмотри на твоего Поручителя в Гефсиманском саду, как Он взвалил на Свои святые плечи весь гнев затоптанного в грязь величия Божьего. Посмотри, как Ему приходится вместо тебя корчиться пред лицом Отца! Посмотри, вот Он висит на кресте, изнемогая в страшнейших страданиях, истекая кровью, покинутый Богом и людьми, и умирает. Это плата за твои грехи. Какое море милосердия!»

Иисус же не знал никакого страха. Запугать Его было не-возможно, даже в самых тяжелых ситуациях. Например, когда рыбачью лодку, как ореховую скорлупку, бросало то на гребень волны, то снова в бездонную впадину. Обычно выглядевшее таким безобидным Генисаретское озеро так разбушевалось, что, казалось, оно кипит. Опытные рыбаки крича-ли от страха. Они хоть и схватились за мачту, но в принципе уже распрощались с жизнью. А Иисус, как младенец, спокойно спал – без всякого следа страха (см. Мф. 8:23 и далее).

Нет, запугать Себя Он действительно не позволял. Когда Ему донесли: «Поспеши, укройся где-нибудь в безопасном месте! Мы слышали, что царь Ирод хочет убить Тебя. Беги скорей!» – Иисус совершенно спокойно ответил: «У Бога другие планы. Мне еще многое нужно сделать. Я должен сначала выполнить данное Мне поручение и пройти Мой путь, сегодня, завтра и в последующий день» (см. Лк. 13:31–33).

И сил тьмы Иисус не боялся. На восточном берегу Генисаретского озера Ему хотели помешать идти дальше по пустынной дороге, Его предупреждали: «Стой, ни шагу дальше! Тебе нельзя туда идти! Если бесноватые Тебя поймают, Тебе не сдобровать! Знаешь, их еще никто не смог усмирить, они рвут веревки и даже цепи, словно нити». И действительно: вот они, бесноватые, уже идут с дубинками в руках, одетые в свисающие с них клочья одежды, свирепые, с налившимися кровью глазами – чудовища, а не люди! Спутники Иисуса уже давно отошли на безопасное расстояние. Но Он оставался на месте, как мать, жалеющая своих температурящих детей, не боясь, а, наоборот, внимательно смотря на них и размышляя, как помочь им (см. Мф. 8:28 и далее).

Нет, страха Он – Иисус, Помощник, Спаситель, Искупитель – не знал. Он и виду не подавал, когда Его поносили: «В Тебе злой дух! Ты – еретик! Ты состоишь в союзе с веельзевулом, князем бесовским!» (см. Мф. 12:22 и далее). Такого бесчестия Иисус не боялся. Он не укрывался, не втягивал го-лову, когда иудеи хватали камни, чтобы убить Его (см. Ин. 10:31 и далее).

То, о чем мы год за годом вспоминаем во время страстной недели, было, конечно же, ужасным для Иисуса, ведь Он должен был отдаться в руки людей, в руки язычников, грешников. Они могли сделать с Ним все, что считали должным сделать в своей ненависти, зависти, гневе, фанатизме. (В принципе люди до сего дня обращаются с Ним, как с последним ничтожеством.) И Господь знал это. Но наш Спаситель, Освободитель, Избавитель и Искупитель Иисус Христос хотел принадлежать полностью нам. Ни на секунду Он не хотел оставить нас, людей.

Не боялся Он и взятия под стражу: отряд римских воинов вкупе с наемниками израильского гражданского управления, окружив Гефсиманский сад, подкрадывался к Иисусу в тени вековых сучковатых маслин. Все происходило втайне: не видно было света факелов, не слышно звона мечей и копий. А Иисус? Он идет им навстречу, выпрямившись во весь рост, и спрашивает: «Кого вы ищете?» Они отвечают: «Иисуса Назорея». «Это Я», – говорит Иисус. Такого преследователи еще не видели. Некоторых из них это сразило наповал – в буквальном смысле слова (см. Ин. 18:4–6). Чтобы кто-то был способен вот так, без страха и без попытки к бегству, предстать перед ними – просто невероятно!

Даже казни Иисус не боялся. А ведь смерть на кресте ужасна – человек обречен на перенесение длительных страданий: невыразимая боль в костях, утрата последних телесных резервов, напряжение самых чувствительных нервов и органов, страшные приступы удушья, пока наконец не возникнет коллапс и не остановится сердце. Картина настолько жуткая, что хочется отвернуться, потому что это невыносимо даже для зрителей. Однако Иисус не дрожал даже перед этим. Все, что может напугать нас, Его не страшило. За одним исключением. Об этом Иисус говорил Своим ученикам: «Как Я томлюсь...» (Лк. 12:50), а именно перед тем моментом, когда Бог возложил на Него невообразимое бремя. Подвергнуться убийству – это ужасно. Быть казненным – жутко. Однако трепетать душу Иисуса заставляло то, что было предназначено Ему по Божьей святой воле перенести за нас, как было возвещено: «Господь возложил на Него грехи всех нас... Он понес на Себе грех многих...» (Ис. 53:6, 12). Наш разум не в состоянии охватить это. Поэтому хорошо, что Библия позволяет нам взглянуть на то, что было очевидно для людей в то время. В день великих страданий Христа солнце стояло в зените над Иерусалимом и Голгофой и нещадно палило место казни. И  внезапно, непредвиденно и необъяснимо, наступила совершенная тьма. Она длилась три часа.

Создалось такое впечатление, что все зло, вся подлость, ложь, ненависть, извращенность плотно, собрав все силы, материализованно, убийственно, демонически объяли этого бедного Человека на кресте. Казалось, солнце больше не могло смотреть на это ужасное злодеяние. Все силы тьмы, все воинство зла обрушились на Иисуса. Силы ада были спущены на Него. Дьявол бил Его беспощадными ударами.

Кто может понять, что пережил Иисус в те часы, возопив: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46 и Пс. 21:2)?! Грехи всего человеческого рода были взвалены на Иисуса. Наша человеческая несостоятельность, наше позорное состояние, наш гнев за то, что мы не оправдали ожиданий, от-чаяние по поводу недостающей нам стойкости – все это стало непроглядной тьмой, и все это обрушилось беспрепятственно и неудержимо на душу Спасителя. Иисус видел всю неприкрытую бездну человеческой злобы, человеческой глупости, человеческой гордости, человеческого обольщения. Это было ужасно! Когда Иисус в глубочайших страданиях души возопил к Своему Отцу, Он уже не решился обратиться к Нему с привычным «Авва» – Отец! Казалось, что тьма прервала луч любви Божией. «Или, Или!» – Боже Мой, Боже Мой! – таков был зов покинутого Богом в Его глубочайшем уничижении. Однако именно там (как никогда раньше) исполнились слова: «Вот, нищий воззвал – и Господь услышал и спас его от всех бед его» (Пс. 33:7). Когда наступает время Господне, тогда приходится отступить даже силам тьмы. Это была вечерняя молитва Спасителя: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46). Ему, Отцу Небесному, принадлежал Он, а вместе с Ним – и все те, кто благодарен за то, что больше не должен принадлежать греху, а может принадлежать Иисусу.

У меня кровь стынет в жилах, когда я слышу, как кто-нибудь смело, самонадеянно заявляет: «Что до меня, то не стоило Ему так мучиться!» Каким избавляющим по сравнению с этим является со-знание: «Я так рад, так несказанно благодарен, что Иисус умер за меня! Теперь вся моя фальшь, все неудачи, все нехорошее и ужасное в моей жизни больше не должно угнетать меня, изгонять меня во тьму. Иисус понес это на Себе».

Некоторые спрашивают: какая польза миру от того, что Иисус понес на Себе грех человечества? Постараюсь пояснить. Вместе с Иисусом были распяты два преступника – один по правую сторону, другой по левую. Один попросил Иисуса: «Помяни меня, когда придешь в Свое Царство. Ведь Ты не сделал никакого зла, не то что мы!» Но Иисус не занимается поминовением. Поэтому Он говорит преступнику, который уже ничего не мог исправить в своей испорченной жизни: «Несомненно, аминь, ты будешь со Мною в раю, в мире Божьем, еще сегодня» (см. Лк. 23:39–43).

Иисусу так хочется взять с Собой каждого из нас, взять с Собой к Богу, к Отцу Небесному! Иисус – Освободитель, Спаситель, Искупитель, Избавитель – понес наши грехи. Он перенес предназначенную нам тьму. А теперь Он хочет довести Свое дело до успешного конца – взять нас с Собой к Богу, вывести из всего, что пытается удержать нас во тьме.