И. Е. Абрамов

Появился я на свет в 1956 году в Латвии. Всю жизнь буду помнить брата К. Зальфа, которого считаю своим духовным отцом. Именно он показал мне путь ко Христу, через него я пришел к вере и принял Иисуса Христа своим Спасителем. Крещение принял в Риге в 1978 году в общине Иосифа Бондаренко. С 1980 г. живу на Украине. Женат. Поменял немало мест работы, сейчас работаю сапожником:

где гремят молотки,
где сверкают крючки,
где от запаха клея - балдеж.
Я во шуйце держу
с ваших ног сапоги,
а в деснице сжимаю
всережущий нож.

Рифмовать я начал в шестнадцать лет, серьезно занялся стихами в двадцать два года. Считаю, что величие поэта не в величине, не в объеме его рукописей или книг, а в глубине проникновения в объект поэзии, в новизне стиля, в живом трепете каждой строки.

По характеру я тих и скромен, часто меланхоличен, обидчив, но Господь дает силу «хвалу и клевету» принимать равнодушно, без лишних эмоций.

И женщина, кладущая закваску, 
и дерево, раскинувшее ветви, 
и девы, не имеющие масла, -
причина катастроф и личных бедствий.
    
Закваску - фарисейскую надменность, 
и дерево - укрытие для бесов, 
и дев немудрых пагубную леность 
от мессы я безжалостно отрезал.
    
Но зернышко горчичное смололи, 
муки три меры высыпали в лужу, 
светильники наполнили смолою, 
а мой кинжал вонзили в мою душу.
 
 
* * *
    
Таким, как все, мог быть и я -
забыть о смысле бытия 
и окунуться в мутный быт, 
где зависть, ложь и дефицит.
    
Но слава Богу моему!
Не влез я в эту кутерьму -
тюрьму для духа и ума.
Со мною посох и сума,
со мною вольные ветра,
со мною звезды до утра,
и в сумке праведный ломоть,
и в сердце пламенный Господь.

    
* * *
    
Горе народу без Божьего слова, 
дух цепенеет в мирской суете. 
Дай, Боже, силы всегда быть готовым 
смертью своею сказать о Христе!
    
Горе народу без Божьего слова, 
сколько обмануто в мире людей! 
Дай, Боже, силы не быть к ним суровым 
и перед смертью простить палачей.
    
Горе народу без Божьего слова -
он погибает, как в поле трава. 
Песня моя прозвучала не ново, 
ибо и смерть на земле не нова.
    
 
* * *
    
У гроба Лазаря Христос 
не мог сдержать горячих слез. 
Видать, и Господу непросто 
смотреть на то, как плачут сестры.
 
 
* * *
    
Давай, душа, поговорим,
о самом главном, о насущном.
Не любишь ты ни лоск, ни грим,
не любишь тех, кто стал двурушным.
    
Твою открытость неспроста 
порочат, походя, невежды. 
Ты видишь Господа Христа 
глазами веры и надежды.
    
И все же лучше помолчать 
о самом главном, о небесном… 
Когда нисходит благодать, 
слова изысканные пресны.
    
 
* * *
    
Не выше собственной макушки, 
не дальше собственного взгляда, 
не глубже собственной кормушки, 
не шире собственного сада -
мне стало жить невмоготу,
и я доверился Христу.
    
И выше звездного кружала, 
и дальше всех америк в мире, 
и глубже славного Байкала, 
и шире матушки-Сибири -
я зажил сердцем и умом, 
я стал царем, а был рабом.
    
 
* * *
    
Ходит-бродит молва по свету, 
что я верую в благодать. 
Да, я верю, но радость эту 
миру этому не понять.
    
Ни коты не поймут, ни мыши 
соловьиных рулад весной. 
И того, кто родился свыше,
мир лукавый ни в зуб ногой.
    

* * *
    
Когда тебя назвали пешкой,
когда унизили, смеясь,
ты можешь стать для тех поддержкой,
кого уже втоптали в грязь.
    
На этом свете каждый может 
в любое время быть слугой, 
захочет если в царстве Божьем 
ходить как сын или герой.