Эйрик и сельди (быль)

Артур Гук

Эйрик был рыбаком и жил на самой окраине маленькой деревушки Гофсос, в последнем ряду рыбацких хижин, расположенных на массивном утесе, возвышающемся над неспокойными водами просторного Скага-фьорда, одного из самых широких фьордов северного побережья Исландии.

Бедность всегда была одним из вернейших спутников его жизни. Она поселилась у него вскоре же после его женитьбы, и с тех пор он никогда уже не мог избавиться от нее. Однажды, голодный и истощенный от постоянного недоедания, Эйрик даже попытался покончить с собой, как это делали многие исландцы.

Проходили годы, а борьба Эйрика с нуждою не прекращалась. Число моторных лодок увеличивалось, и владельцы их забирали лучшую долю лова, так что обладателям маленьких весельных лодок, каковым был Эйрик, становилось все тяжелее добывать кусок насущного хлеба.

Долгие годы тяжелого труда на леденящем холоде скага-фьордских вод подорвали здоровье и силы Эйрика, всегда плохо одетого и скудно питавшегося. Однажды, после особенно тяжелого дня, у него горлом пошла кровь. Ему становилось хуже и хуже, так что наконец пришлось обратиться к ближайшему врачу. К счастью, это была не чахотка, чего Эйрик сначала опасался. Этот врач вылечить его не смог.

Он стал ездить к другому врачу, находившемуся далеко от его деревушки, но результат был таким же. Наконец он занял у кого-то денег и отправился в Акурейри, где в то время практиковали три врача. Он ходил от одного к другому. Кошелек его становился все легче, а сердце - тяжелее. Наконец, он пришел к заключению, что его болезнь не поддается лечению. Безысходное горе глядело на него в упор.

Находясь в таком плачевном положении, он не отверг совета, который кто-то ему подал: «А почему тебе не попытаться еще раз и не обратиться к миссионеру? В конце концов ты ведь ничем не рискуешь!» И он решился. Я еще помню тот день, когда он зашел в мою амбулаторию и рассказал мне, что у него из «спины» идет кровь. Он считал, что страдает спиной, потому что там он чувствовал боль. Я дал ему лекарство, признаюсь - с малой надеждой на успех, но внутренне молясь, чтобы оно все-таки хоть сколько-нибудь помогло ему. Он ушел, взяв с собой несколько духовных брошюр и пообещав написать мне, как будет себя чувствовать.

Спустя месяц я получил от него длинное и восторженное письмо с отрадным известием о его здоровье и с просьбою снова выслать ему лекарство. Таким образом у нас завязалась переписка. Через несколько месяцев Эйрик уже работал на своей лодке, не опасаясь того, что кровотечение повторится. Но самое лучшее было то, что он нашел Спасителя, о Котором я ему писал.

Принимая во внимание его исландское происхождение, надо сказать, что ревность Эйрика была поразительна. Он писал мне, что дарованное ему Богом здоровье он горячо желает употребить для распространения Евангелия, которое принесло его душе такое благословение, и предложил себя в книгоноши, чтобы продавать Библии и духовную литературу по всему округу. Он считал справедливым, что исцеленная Богом «спина» должна теперь носить на себе книгу Божию через горы и долины родного Скага-фьорда. Он неделями брел по глубокому снегу, вручая печатное Слово Божие каждому жителю округи.

Сначала соседи недоумевали: что случилось с Эйриком? Он перестал сквернословить. Что это значит, станет понятнее, если скажу, что исландец едва ли способен вести самую простую беседу без того, чтобы не поминать дьявола чуть ли не после каждого слова. Все его поведение тоже говорило о том, что Эйрик уже не таков, как они, и это породило неприязненное, даже враждебное отношение к нему.

Однажды после того, как продолжительное время не было никакого улова, по рыбацкому поселку пронеслась желанная весть, что фьорд кишит трескою. Однако отсутствие приманки препятствовало лову. Обыкновенно в таких случаях крючки скага-фьордских рыбаков наживлялись небольшими кусками сельди, но теперь им сельдь уже давно не попадалась, и рыбаки метались в поисках наживки.

Положение было мучительное, тем более, что в некоторых семьях нужда начинала серьезно давить. Вдруг по телефону было получено известие, что в Сиглуфьордур, ближайший значительный порт побережья, прибыл траулер, груженный сельдью. Скага-фьордские рыбаки, узнав об этом, быстро сложились и наняли моторную лодку, чтобы отправить ее в Сиглуфьордур за сельдью, причем каждый сделал заказ по своим средствам. Эйрик обо всем этом не знал, и другие рыбаки решили воспользоваться случаем, чтобы ему «насолить».

«Мы ничего ему не скажем про сельдь, - злорадствовали они, - и тогда посмотрим, как он запляшет». Так как маленькую гавань нельзя было видеть из дома Эйрика, им нетрудно было оставить его в неведении о происходящем.

Когда моторная лодка вернулась, все рыбаки занялись своими веревками и крючками, - все, за исключением Эйрика. Никто не хотел ему ни продать, ни дать взаймы даже одной селедки. Думая о жене и детях и о большой нужде, в которой они находились, он медленно возвращался крутой тропинкой к себе домой; сердце у него как будто окаменело. Казалось, что Бог оставил его. Но, прежде чем он достиг своей хижины, Господь напомнил ему одно из своих обетовании, и вера его воспрянула. Он зашел в свой домик и «возложил на Господа заботы свои».

Следует отметить, что рыбаки - знатоки морских глубин и могут вам с уверенностью сказать, какая именно рыба находится в данном месте, тогда как обитатель суши не заметит там никакой рыбы вообще. Помню, как один из них указывал мне, где в фьорде находилась сельдь, а где треска. Что касается меня, то там могли быть и киты: я ничего не мог заметить ни в одном, ни в другом месте.

Так вот, эти бывалые рыбаки Скага-фьорда на основании своего опыта и всяких примет были уверены, что сельдь давно уже не заходила в их фьорд, и поэтому они не считали нужным даже посмотреть в свои сети. Но Эйрику пришла в голову мысль, что, может быть, пара-другая каких-нибудь кочевых селедок могли попасть в его старые, чиненые-перечиненные сети; во всяком случае, он решил посмотреть, так как другого дела у него все равно не было. В фьорд, конечно, были закинуты и первоклассные, отличные сети, принадлежавшие другим; да и место, где находились его сети, было далеко не самое лучшее.

Я уверен, что его товарищи, которые поехали с ним, просто не доверяли друг другу. Они были вполне способны вытащить не только то, что было в их собственных сетях, но и то, что находилось в сетях соседа. Судя об Эйрике по себе, они подозревали его в таких именно намерениях. И хорошо, что они поехали с ним. Одна за другой вытаскивались сети, но, оказавшись пустыми, снова были брошены назад. Наконец дошли и до Эйриковой сети. Вытаскивая ее, рыбаки чувствовали тяжелое подергивание. Наконец и она была вытащена на поверхность - полная сельдей! Поспешно вытаскивая не проверенные еще сети, они убедились, что ни в одной из них не было ни единой селедки!

Рыбаки онемели от удивления, тогда как Эйрик славил верного Своему слову Бога. Столько сельдей он достал даром, в то время как другие должны были уплатить за свои полную цену в Сиглуфьордуре, помимо оплаты моторной лодки за доставку.

Я лично знаю многих из этих людей. Я бывал у них дома и беседовал с ними. Более того, описание этого происшествия было напечатано в исландском евангельском журнале «Nordurljosid», который, благодаря стараниям Эйрика, имеет много читателей среди этих рыбаков. И никто из них не сомневался и не опровергал ни одного слова из этой истории об Эйрике.

Единственное объяснение, которое я считаю верным, таково, что Бог провел эту рыбу промеж других сетей и направил ее именно в сеть Эйрика, чтобы восполнить его нужду, которую он представил Ему, подобно тому, как это испытал и апостол Петр, согласно Евангелию от Луки, 5:4-7.

Но самой лучшей частью этой истории является ее конец. Я думаю, вряд ли кто осудил бы Эйрика, если бы он продал часть своего улова за ту самую цену, какую другие уплатили в Сиглуфьордуре. Но Бог дал ему возможность показать Свой свет во славу Христа, и он использовал эту возможность. Он пошел к тем рыбацким семьям, которые по своей бедности не смогли заказать себе достаточно сельдей из Сиглуфьордура, и предложил им даром из своего улова.

Вряд ли надо говорить, что богатый улов трески в тот день принес много радости во все дома рыбацкого поселка, но ни в одном из них не было такой радости, как в маленькой хижине Эйрика.

Следует ли удивляться тому, что Эйрик успешно продавал духовную литературу? И разве удивительно то, что, когда миссионер, друг Эйрика, приехал в Гофос, самое большое здание не могло вместить всех желающих слышать проповедь Евангелия?!

Эйрик теперь уже с Господом, Который совершил для него столь великое. Лежа на одре смерти, он сказал своей жене: «Напиши мистеру Гуку, что я умираю с именем Иисуса на устах». Жизнь его не прошла напрасно. Я уверен, что сотни людей по всему свету научились больше доверяться Богу, благодаря пережитому этим простым рыбаком на крайней северной границе европейской цивилизации.