Из поэтических тетрадей
ДВА ДРУГА
Елена Большанина
Их было два друга–
два брата, две песни,
Звучащие в звездной глуши.
И мир для двоих
был без фальши и лести,
Был чистым, как свет из души.
Их было два друга...
Гитара и горы,
Палатка, костер, тишина,
На вечные темы
извечные споры,
Да синих высот глубина.
Их было два друга.
Они заблудились
Средь гор и завьюженной мглы.
На выступ скалы
кое-как прилепились
Капризной палатки углы.
Их было два друга –
согрелись, поели,
Забрались в мешки на ночлег.
И вдруг – крик отчаянья
в стонах метели:
О помощи звал человек.
Их было два друга...
В горах замирая,
Звал голос сквозь гибель пути.
И первый ответил:
«Метель-то какая...
Его все равно не найти».
Их было два друга.
Без слов нареканий
Второй, собираясь, спешит;
И в путь отправляется
долгих исканий,
И в месиве снежном кружит.
Их было два друга.
Один спал в палатке.
Второй заблудился в пурге
И тоже уснул
в незнакомом распадке,
С потухшею лампой в руке.
Их было два друга...
Под утро очнувшись,
Второй, удивляясь, глядел,
Как солнце вставало,
в рассвет завернувшись,
И птицами воздух звенел.
Их было два друга...
А вот и вчерашней
Скалы очертанье стоит,
Но выступ схоронен
лавиною страшной...
И в сердце догадка дрожит.
Их было два друга...
Ночная лавина
Убийцей на скалы сползла,
Но воля Господняя
жизнь сохранила
Тому, кто без лени и зла.
Их было два друга –
пред миром и Богом
В истории с мудрым концом...
Зовут – торопитесь,
ведь ждет у порога
Господь наш с терновым венцом.
ПЕСОК
«Противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить»
1 Пет. 5:8
Светило солнце, улыбаясь,
Шептали волны о своем.
И пляж, до неба простираясь,
Дышал покоем и теплом.
И неба чистого сиянье,
И редкой тучки белый след
Лишь дополняли мирозданье –
Воды, земли и лета свет.
Шел человек, любуясь далью, –
Дарами древней красоты;
Лесами, полными печали,
Размахом синей высоты.
Звенели птицы, все заполнив.
И грело солнце пляж и лес,
О чем-то радостном напомнив
В минуту сбывшихся чудес.
Шел человек, от дум забывшись,
По кромке ласковой воды,
В песок немного погрузившись,
Но не заметив в том беды.
Когда-то знал он место это,
Знал про зыбучий тот песок,
Что не послушавших запрета
С тех пор найти никто не мог.
Дурная слава шла в народе:
«Долиной смерти» звали кряж.
Он сомневаться начал вроде,
Но нет. Тот лес. Тот вид. Тот пляж.
Песок, похоже, забавлялся:
Как будто в шутку шаг зажал.
Но путник тщетно вырывался,
И сердце ком сомнений сжал.
Пустынный пляж. Часы прилива.
Качнулась в страхе неба твердь,
И мысли мечутся пугливо:
«Неужто все? Неужто смерть?»
Песок же лишь усилил пытки
И до колен уже достал,
И тщетны были все попытки,
И он с досады застонал.
Он закричал, срывая голос,
А зыбь песков вершила зло.
Песок уже по самый пояс.
Уже не видно грудь его.
Уже в крови смешались звуки.
Уже рассудок помутнел.
Уже лишь нос, глаза и руки,
И... пустота, где он хрипел.
И снова солнце. Легкий ветер.
Морской отлив. Вдали лесок.
И мир как будто не заметил,
Что совершил сейчас песок.
* * *
Проста у притчи смысла мера:
Сам Бог от смерти не спасет,
Если уснет вдруг ваша вера.
Грех, как песок, – он засосет.
Алексей Соломин
Сомненье – чадо маловерья.
Оно искусно в словопренье,
Оно внушает велегласно,
Что все старания напрасны.
.
Зачем стучать? Никто не примет.
Зачем искать, терпя лишенья?
Идущему грозит паденье.
Куда идти, и кто подымет?
Совсем не падает лежащий,
Да и вообще безгрешен спящий...
Остановись, пророче лгущий!
Одна есть правда – правда свыше...
И отверзается толкущим,
И обретает тот, кто ищет.
Почти злорадствует лежащий,
Он – постоянное паденье.
И где проснется ныне спящий,
Уж не во сне ль его спасенье?
Страданья скорби, каждый знает,
Терпеньем душу очищают...
И я шепчу, теряя силы,
Кровавя скользкую дорогу:
– Вода стоячая – трясина.
Благословен идущий к Богу.
Пожалей, дорогой, пожалей все кругом
до последней былинки.
Мудрость Божия здесь, на земле, познается
не только в великом.
Ничего не растет просто так, потому
не сломай без потребы
Одиноко торчащий сорняк, прославляющий
землю и небо.
Лунный воздух и млечную пыль вобрала,
засветясь золоченным,
Обреченная капля росы на последнем
листе обреченном...
Листопада сокрытая боль под покровом
зимы затихает...
За тебя, дорогой, и с тобой все живое,
томясь, воздыхает.
И грустит под полярной звездой дальний мир,
и в погибель несется:
Первый мир был потоплен водой, а второй
для огня бережется.
Так склонись, молчаливо склонись пред судами
Творца в покаянье.
Помолись, дорогой, помолись, да замедлит
Господь с воздаяньем.
ПАСХА 1963 ГОДА
Павел Гараджа
Тридцать лет – это много и мало,
Тридцать лет пролетели, как сны...
Нас навеки судьба повенчала
В удивительном храме весны.
Первомайский кумач был развешен,
И село погружалось во хмель.
Белый цвет, облетевший с черешен,
Уронил уходящий апрель.
Сельский люд веселился убого,
Поклоняясь кровавой звезде.
Не хотели мы знать, что у Бога
Лишь вчера Сын погиб на кресте.
Мы считали дикарством молиться,
Слушать слово благого Отца,
Но Господь заглянул в наши лица,
Тронул юные наши сердца.
Сколько было потом испытаний,
Что казалось: не быть нам вдвоем!
Но сейчас мы прозрели: Он с нами
Рядом шел тем нелегким путем.
И когда, побежденные болью,
«Ненавижу!» – змеили в губах,
Он спасал нас Своею любовью
И, раздавленных, нес на руках.
...Тридцать лет – это мало и много,
Тридцать лет пролетели, как сны.
Мы стоим на коленях пред Богом
В утро новой пасхальной весны.
НЕ СУДИ!
Тамара Умецкая
Зачем ты судишь мир, а не себя?
Винишь природу, Бога и законы...
Не оттого ль скорбит душа твоя,
Что судишь ты всегда односторонне?
Не видя скрытое, а только внешний мир,
Не зная Божьих замыслов и планов,
И не молясь, чтоб Бог Себя открыл,
Ты всех винишь, хоть сам не без изъянов.
Все благо в мире – это Бог один.
Что знаешь ты о Нем, судья превратный?
Бог создал свет и в мир вошел как Сын,
Но судьями земными Он был распят.
Душа твоя не занята Христом,
И сердце преисполнено сарказма.
Покайся в маловерии своем
И помни, что других судить опасно.
