Когда глухие поют

Евгения Вавринюк-Солдатова

Когда Надежда Мирошниченко мне позвонила, я очень обрадовалась.

– Я сейчас в Киеве, – сообщила она мне, – со своими детьми. А через два дня приедет группа глухих из Таллинна. Мне так хотелось бы встретиться с вами. Смогли бы вы приехать?

– Конечно. Я сегодня же выезжаю. А что ты делаешь в Киеве?

– Работаю над сурдопереводом некоторых христианских фильмов. А когда приедут мои глухие, будем евангелизировать. В общем, как всегда, работы много. Подробнее расскажу при встрече.

Поезда на Киев уходят вечером, один и второй. Уже послеобеденное время, а билета на поезд у меня еще нет. Тем не менее я уверенно заталкиваю в сумку нехитрые дорожные пожитки, диктофон, фотоаппарат, записную книжку, кассеты, пленку, проверяю в кошельке наличие денег на дорогу. Ничего лишнего, но дорожная сумка тяжелеет, и я привычно вздыхаю, мечтая о путешествии с одной маленькой сумочкой в руке.

Я молюсь. И Господь идет впереди меня. Через несколько часов я уже сижу в душном купе пассажирского поезда и пытаюсь представить, какой стала Надежда Мирошниченко, ведь мы не виделись шесть лет. Познакомились мы в Финляндии. Судьба ее врезалась мне в память. На плечи этой молодой, хрупкой женщины легли такие испытания, что было непонятно, как она могла выдержать все это, как сохранила рассудок, перешагнула через желание умереть, нашла в себе силы продолжать жить, растить детей, трудиться не покладая рук во славу Господа, работая с раздраженными, несчастными, одинокими, никому не нужными, обозленными на свою судьбу глухими людьми, приводя их к Господу, пробуждая в их сердцах надежду, сея в них зернышки любви и добра. Поистине к ней полностью относятся слова из Евангелия от Луки: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя».

До того, как началась та страшная, черная полоса в ее жизни, Надя считала себя счастливым человеком. Работала в Ульяновске на большом заводе сурдопереводчицей, инструктором отдела кадров. В ее подчинении было сто сорок человек – глухих. Зарплата высокая, работа престижная. Даже звание лейтенанта имела. Постоянно участвовала в следствиях, в допросах глухих, когда их осуждали за очередное преступление – в основном за кражу. За этот труд тоже получала ощутимую добавку к зарплате. Одевалась хорошо и модно, следила за собой. Имела любимого мужа, квартиру, маленькую дочку. В общем, все как у людей – людей состоятельных, удачливых и независимых.

Но вот трагически погиб ее брат – повесился из-за несчастной любви. Через год ушла из жизни любимая младшая сестра. Из-за неисправности моечной машины в автобусном парке Таллинна, где она работала, на нее обрушилось четыре тонны кипятка. Надя застала ее еще живой, и та, умирая, поручила ей двоих маленьких детей. Надя дала ей обещание вырастить их. Но муж сказал: «Или я, или чужие дети». Надя выбрала сирот и обрекла себя на одиночество.

Возвращаться в Ульяновск было незачем. Так она оказалась в незнакомом городе без средств к существованию, без работы, с тремя малыми детьми на руках.

Устроиться на работу удалось только подсобной рабочей в детский сад. С ее-то профессией, с ее-то образованием... Зарплата низкая, работа тяжелая. Да еще косые и насмешливые взгляды тех, кто занимал там должности посолиднее.

Ежедневно чистила килограммов по 50–60 картофеля. Таскала тяжелые мешки, драила от пригоревшей каши огромные котлы. Руки покрылись мозолями, пальцы потеряли прежнюю подвижность. Иногда вечерами возле телевизора пыталась перевести речь диктора на язык жестов. Но усталость брала свое, огрубевшие пальцы больше не слушались, налицо была дисквалификация. Пять лет тяжелого труда сделали свое черное дело. Охваченная отчаяньем, она чувствовала, что теряет профессию, к которой имела призвание. Чувствовала, что любимая работа, перечеркнутая грубым физическим трудом и немыслимыми тяготами ее сегодняшней жизни, ускользает от нее навсегда. Дома тоже ничего не клеилось.

– Не справлялась я, – рассказывала при первой встрече со мной Надя, – и с материнскими обязанностями. Старшая, шестилетняя девочка, после смерти моей сестры получила невроз, у двухлетнего мальчика началась сильнейшая аллергия. Моя полуторагодовалая дочь заболела воспалением легких. Малыш хоть и называл меня мамой, но интуитивно чувствовал, что мамы у него нет. Старшая девочка не воспринимала мою дочь. Все у меня валилось из рук. И жить не хотелось...

День встречи с Господом она помнит отчетливо. Как-то в октябре поехала вечером с детьми в парк подышать свежим воздухом. Увидела большое скопление народа, подумала: «Что-то случилось». Подошла поближе и услышала слова проповедника, обращенные как бы непосредственно к ней: «Вы знаете о том, что вас любит Бог?» «Какой Бог, какая любовь?!» – чуть не задохнулась от внутреннего крика Надя, словно увидев себя со стороны: кое-как одетая, в стоптанной обуви, с обломанными ногтями и мозолями на руках. А рядом дети – больные, капризные. Хотелось развернуться и уйти, и в то же время очень хотелось, чтобы кто-то из группы этого проповедника подошел и поговорил.

И они не только подошли, но стали часто навещать ее дома. Надежда далеко не сразу стала верующим человеком. Уже позже она приняла Иисуса в сердце личным Спасителем, стала посещать собрания, готовилась к водному крещению. Но смерть матери, не выдержавшей разлуки с детьми, опять повергла ее в отчаяние. Вернувшись из Ульяновска после похорон, она снова почувствовала свое одиночество, подавленность – встреча с прошлым все перевернула в ее жизни. Но верующие друзья не дали ей спиться и погибнуть. Чудом выжив, она опять стала на путь служения Богу. Прошлое перестало тяготить ее, оно умерло. И вот на ее пути вдруг стали появляться глухие.

С удивлением Надя заметила, что они стали ей встречаться чуть ли не на каждом шагу. В их церковь пришли 120 глухих. Так образовалась первая группа.

В 1990 году Надя по приглашению приехала в Финляндию на озвучивание христианских фильмов для глухих. Там мы с ней и познакомились.

В Киеве мы встретились у дверей христианской миссии «Еммануил» (это представительство CBN на территории СНГ). Надежда переводила на язык жестов евангельские телевизионные программы. По просьбе Союза пятидесятников Украины, «Еммануил» бесплатно предоставил видеопрограммы, видеостудию и обслуживающий персонал для сурдоперевода. Надя водила меня по закоулкам студии, показывала миниатюрную аппаратуру, маленькую, тесную и душную комнатку с пятью мощными лампами, где делались съемки, и даже свой совершенно испорченный костюм, который однажды задымился у нее на спине во время съемок от непосредственной близости сверхмощных ламп.

Работа была напряженной – по пять-шесть часов каждодневных съемок. А «озвучила» она столько фильмов, что я диву давалась: как это она столько успела?

Потом мы поехали к ней на квартиру, где ждали ее двое младших детей – теперь уже 12-летний мальчик и 11-летняя дочь.

Мы ехали, непринужденно переговариваясь, но я вдруг подумала, что Надя, возможно, беспокоится, чем меня кормить. Я забежала в соседнее с ее домом кафе, купила пельменей и говяжих сарделек и услышала облегченный вздох Нади.

А когда мы вошли в ее квартиру, я недоуменно замерла на пороге: там почти не было мебели и постельных принадлежностей. Кухня – без посуды. Только одна кастрюлька, в которой сначала варили незамысловатый супчик, а потом кипятили чай.

Но Надя какой-то шуткой быстро рассеяла мою тревогу. Через несколько минут на столе появились аппетитно пахнущие пельмени и поджаренные сардельки. Все ели с завидным аппетитом, отдыхали и снова брались за еду. И вдруг я поняла – да ведь они же голодные! А вглядевшись в их бледные лица, я укрепилась в своем предположении.

За месяц Надя перевела на язык жестов 26 серий «Суперкниги», двухчасовой фильм «Иисус», 26 серий фильма под названием «200 ответов», фильм для молодежи – «Дорога к вечной жизни», а получала за это только скудные суточные, которых едва хватало на транспорт.

– Я делаю эту работу во имя моего Господа, – сказала мне Надя.

– Но трудящийся достоин пропитания, – возразила я.

После напряженного дня на студии Надя нуждалась в передышке, мне тоже следовало отдохнуть с дороги, и нашу подробную беседу мы наметили на вечер. Но вдруг раздался звонок – в дверях стояла верующая сестра со своей глухой пожилой родственницей.

Побеседовав с ними и сославшись на дефицит времени (я приехала ненадолго), мы включили телевизор и предложили им посмотреть христианскую программу с сурдопереводом, а сами с магнитофоном и записной книжкой удалились на кухню.

Наконец-то я смогла получить ответы на все интересующие меня вопросы.

– Надя, расскажи мне, пожалуйста, вообще о глухих. Есть ли общие черты в их психологии, в характерах, в их поведении? Чем они отличаются от нас?

– Я воспитывалась в семье глухих. Глухими были и папа, и мама. И когда я выросла, я поняла, что всех глухих роднит какая-то особенность, которая не зависит от национальности. Ведь я встречалась не только с русскими глухими, особенно после уверования, но и с американцами, голландцами, финнами, шведами.

Из-за физического недостатка они оправдывают в себе злость к окружающим. Все виновны в том, что они глухие. Они, как правило, иждивенцы. С трех лет они находятся на полном государственном обеспечении. В школе их обучают до 19 лет. Глухие считают: «Нам обязаны все». Многие из них профессиональные воры, насильники. Они отличаются особо обостренным восприятием, настороженны и часто агрессивны. Девушки их в большинстве своем доступны. Многие считают глухих одержимыми. И в Евангелии упоминается о духах – «дух немой, дух глухой».

Ну, конечно же, не все они воры и насильники. Есть родители, которые заранее готовят своих детей к общению со слышащими. Стараются дать им образование, профессию. И из таких детей, как правило, вырастают первоклассные специалисты, просто одаренные люди... В большинстве же своем это одинокие, несчастные люди, о которых всерьез никто не заботится. А ведь их по бывшему Союзу 17 миллионов! И то учтены только те, кто состоит в обществе глухих. А сколько неучтенных?!

Но если Бог касается их сердец, с ними происходят чудеса. Они становятся такими мягкими, добрыми, так ревностно служат Господу, так искренне начинают любить ближних, так смело свидетельствуют о своем Господе!

И Надя рассказала мне, как проводили они евангелизацию в Московском театре мимики и жестов, в котором все актеры глухие. Много знакомых имен называла. Среди них и дочь Юрия Силантьева, известного дирижера, сын певца Юрия Гуляева, дочь композитора Соловьева-Седого. Пластика у них изумительная.

Воспользовавшись своими старыми связями, Надежда Алексеевна Мирошниченко добилась официального разрешения на благовествование. Поселились они с глухими прямо в театре. До утра актеры бодрствовали, внимательно «слушая» проповедь Слова Божьего на языке жестов и впитывая спасительную весть об Иисусе Христе. Не хотели уходить домой. И глухие проповедники видели, как умирали закулисные страсти, как вчерашние недруги и соперницы становились духовными братьями и сестрами. Выходили на покаяние, плакали, торопили друг друга: сегодня, только сегодня, завтра будет поздно.

– Мы не только евангелизировали, – продолжает Надя, – но и привели их в большую московскую церковь, где очень много верующих глухих: в основном с высшим образованием, специалистов своего дела, работающих в конструкторских бюро, где разрабатываются космические корабли. Часто из-за глухоты у них прекрасно развито зрение. Я думаю, что у них найдется много интересных тем для общения. А доминировать будет главная – весть о Христовой любви и Божьем спасении. Мы будем постоянно за них молиться, отвечать на письма, навещать их, привозить духовную литературу, кассеты с записями христианских фильмов с сурдопереводом. Бог усмотрит эту возможность.

– Надя, мне кажется, что ты немного преувеличила, когда заговорила об общности глухих как об особой нации. Ведь такую общность, как правило, объединяет общий язык. А среди глухих – представители всего земного шара.

– Пойдемте в соседнюю комнату, где смотрит христианскую программу с сурдопереводом наша глухая гостья. Понаблюдайте за ней, увлеченной христианской программой, минут двадцать, и вы поймете, почему я говорила об особой общности глухих.

Я вошла в комнату и незаметно стала наблюдать за глухой. Та, не отрываясь, пристально смотрела на экран, где проповедник говорил жестами. Она вся подалась вперед, рот слегка приоткрылся, как у ребенка, глаза неотрывно следили за жестами человека на экране, и в них отражалась такая работа мысли, что было ясно – она понимала все.

Но это «говорит» англичанин, – улыбаясь, заметила Надя, – а наша гостья совсем не знает английского языка.

Через десять минут англичанина сменил швед, потом японец, а глухая посетительница все так же заинтересованно и внимательно следила за жестами очередного проповедника, не отвлекаясь ни на секунду.

– Ты все понимаешь? – для верности спросила ее Надя.

И глухая утвердительно кивнула головой.

– Пойдем, не будем ей мешать.

И мы снова уединились на кухне.

– Цель твоей жизни здесь, на земле...

– Во-первых, вырастить детей, дать им христианское воспитание, образование, помочь выбрать профессию.

Затем как можно больше благовествовать глухим и объединить маленькие островки глухих, насколько это возможно, хотя бы по бывшему Союзу.

– Почему этим объединением занимаешься именно ты?

– Потому что я их хорошо чувствую и знаю. Потому что я их люблю. Потому что вижу, что никому они всерьез не нужны: ни государству, ни отдельным людям. Даже многие верующие совершенно равнодушны к их судьбе. Наконец, потому что я умею с ними общаться и хочу научить языку жестов всех желающих. Взвесив все эти «потому что», я однажды имела дерзость сказать моему Господу: «Вот я! Пошли меня!»

– Цель твоего приезда в Киев?

– Я знала, что здесь много глухих детей. Я даже назову почти точную цифру – около 400. Школы переполнены. Уровень преподавания в них очень низкий. Туда редко приходят специалисты по призванию. В основном педагогов прельщают более высокие, чем в обычных школах, ставки. Будучи еще неверующей, я работала с такими детьми. После окончания школы они не могли без ошибок написать даже заявление о приеме на работу. В массе своей они очень одинокие, оторваны от дома, не умеют общаться со своими слышащими родителями. Они приходят домой на чашку чая, и общение их с родителями сводится к самому убогому примитиву: «Дай денег, мне нужно купить одежду». – «Вот возьми, больше дать не могу».

А о чем еще мать может разговаривать с дочкой, которая рассталась с ней на целых пятнадцать лет? И дочка разучилась общаться с матерью как с родным человеком. Поэтому и старалась я сделать сурдоперевод такой замечательной серии фильмов, как «Суперкнига», в надежде, что его посмотрят глухие дети. Поэтому и жду приезда своих глухих из Таллинна, чтобы организовать с ними встречу взрослых и детей, таких же глухих, как они сами. Поэтому и сама мечтаю о курсах, чтобы научить желающих общаться с глухими, перевести на их язык жестов евангельскую весть о спасении.

Все глухие практически обделены любовью. Им надо почаще улыбаться, относиться к ним с нежностью, пониманием и любовью, не отталкивать их. Каждый человек нуждается в любви, особенно в любви Божьей.

– Скажи, Надя, молятся ли глухие о своем исцелении?

– Молятся, но немногие. Глухота верующему человеку не мешает. Есть у нас брат, который молился об этом. И однажды, проезжая мимо бара, он вдруг услышал льющуюся оттуда музыку. Пошлость той песенки настолько шокировала его, что он зажал руками уши. Затем все шумы улицы вдруг ворвались в его мозг, он лишился тишины, которая окружала его с самого первого мгновения жизни. Голова его стала раскалываться от боли, малейший шум лишал его сна. И он отказался от своей просьбы и сказал Господу: «Пусть будет все по-старому». И снова перестал слышать.

– На какие средства вы ездите? Кто вам помогает в финансовых делах?

– Никто нам не помогает. У нас с глухими есть своя касса, куда все мы вносим ежемесячно десятину.

– Расскажи, пожалуйста, подробней о вашем объединении.

– Центр объединения находится в Прибалтике. Мы связываемся из Таллинна с Минском, Санкт-Петербургом, Москвой, даже с Южно-Сахалинском. Сейчас мы думаем протянуть ниточку общения и к Киеву, а отсюда в Черкассы, Кривой Рог и другие города Украины. Появятся новые ветви нашего объединения.

Приедем домой и снова пустим суму по кругу. На приобретение видеокассет с сурдопереводом, специальной литературы для глухих и, наконец, на дорогу одному из нас, который навестит только что организованный островок общения. Примерно раз в год мы организовываем маленькие конференции, на которые со всех сторон съезжаются наши глухие, если они изыщут средства на дорогу.

И снова будем готовиться в путь, чтобы отыскать в очередном городе глухих и помочь им узнать о Божьей любви.

Евангелизация среди этих людей очень нужна. Как они устали, как они ищут Бога, как они хотят верить в Его любовь! Среди них очень часты самоубийства. Сегодня разговаривала с одной женщиной, сын которой повесился. У некоторых глухие родственники – дочери, сыновья, родители. Многие верующие просто не хотят с ними общаться. Но помогите этому глухому, ведь Господь спросит с вас за него. Если ты чувствуешь, что этот человек должен быть в церкви, и ты его не привел туда, – это преступление перед несчастным человеком и грех перед Богом. Пусть это не просто: он может тебя и обругать на первых порах. Может ответить дерзостью и отказом. Но зато потом как он будет благодарить и любить тебя. И как обрадуется Отец наш Небесный, видя, с какой нежностью ты ведешь к Нему очередного блудного сына. А ведь они миллионами гибнут.

Очень важно, когда с глухим о Боге говорит такой же, как он сам. И наши глухие евангелисты рвутся в поездки. Завтра утром приедут две молодые глухие супружеские пары: Большедоновы Андрей и Наташа и Петровы Андрей и Надя. Увидите, сколько они сумок притащат – с едой и литературой; сколько новообращенных глухих повезем мы с собою на общение в Черкассы. И билеты им купим, и кормить будем там, и о ночлеге побеспокоимся. У Андрея с Наташей и у Андрея с Надей незабываемые, яркие свидетельства о покаянии. Это искренние христиане. Они для неверующих – письмо Христово. Но об этом особый рассказ.

Наша беседа с Надей затянулась до поздней ночи. А утром рано приехали молодые супруги из Таллинна, которых Надя так ждала. Наскоро выпив чаю и перекусив, свалив неподъемные сумки в одной из комнат, мы в сорокаградусную жару отправились на общение с братьями и сестрами, что поставили евангелизационную палатку на окраине города. Общалась молодежь. Глухие и слышащие. Глухие пары свидетельствовали о себе, Надя переводила их волнующие рассказы нам, а на прощание глухие «спели» для нас несколько христианских псалмов.

Когда поют глухие – это незабываемое зрелище! Кстати, «петь» их научила тоже Надежда Алексеевна.

Кассету с выбранным христианским гимном вставляют в гнездо магнитофона. Надя руками объясняет им, какой они будут петь гимн. Они уже знают его наизусть, ведь они его уже разучили с Надей. Звучит музыкальное вступление, глаза глухих словно прикованы к лицу и глазам своего «регента». Вот Надины пальцы зашевелились под музыку. И вместе с ее руками руки глухих синхронно то стремительно взмывают вверх, то падают вниз, то, расслабляясь, медленно расходятся в стороны, на мгновение застывая возле сердца или чуть касаясь лба; лица расцветают улыбками; глаза просто лучатся от счастья, изливая на присутствующих потоки неуемной любви и сердечности. И без перевода каждый чувствовал – от всего сердца прославляют они нашего Господа Иисуса Христа.

...На другой день я прощаюсь с моими дорогими друзьями, молясь Богу о том, чтобы их нужное и прекрасное служение достигло еще многих сердец...