Мне отмщение, я воздам

Анатолий Иванюк

По-разному люди приходят к Богу. Путь же Марины Красновой из Ульяновска был отнюдь не легкий. Она родилась в том самом году, когда руководитель Советского государства Никита Хрущев клятвенно обещал своим согражданам в скором времени показать по телевизору «последнего попа». Тогда, в конце пятидесятых – начале шестидесятых, в стране вторично, после 20–30-х годов, начинался шабаш самого остервенелого воинствующего атеизма. Родители Марины были членами КПСС (отец даже выбился в мелкого партийного чиновника). Естественно, что в таком доме не могло быть и малейшего намека на какое-нибудь религиозное воспитание, и до тридцати лет Марина не имела даже самого отдаленного представления ни об учении Иисуса Христа, ни о Нем Самом, ни о Его последователях.

А жизнь меж тем складывалась так, что, как гласит русская поговорка, «хоть волком вой». Отца за упущения по службе исключили из партии, и он начал потихоньку спиваться. Затем в один прекрасный день ушел из дому и... уже не вернулся. Мать сошлась с другим человеком, чуть ли не вдвое моложе ее, который согласился жить с ней исключительно ради денег (мать Марины работала директором магазина и, помимо зарплаты, имела другие, весьма сомнительные источники дохода). Взрослея, Марина стала частенько замечать на себе чересчур уж откровенные похотливые взгляды отчима. Как-то она попыталась поговорить об этом с матерью, но та лишь отмахнулась: «Вечно ты выдумываешь».

Оставаться далее в родном доме у девушки не было сил и, поступив на первый курс института, не раздумывая, вышла замуж за парня, с которым познакомилась буквально за пару недель до свадьбы. Само собой разумеется, что ничего хорошего из этого поспешного брака не вышло. Муж Марины Олег – отпрыск преуспевающих крупных ученых, которые с первых дней воспылали к невестке откровенной неприязнью. И это свое чувство они сумели передать сыну. Уже через год Олег выговаривал жене: «Я тебя в доме терплю только из-за ребенка» (у них к тому времени родилась дочь). Ну, а потом...

В начале девяностых Олег получил предложение работать за границей. Уехал. Естественно, один, без жены и ребенка, оставив им квартиру. Однако свекровь (свекор незадолго до этого умер), у которой неприязнь к жене сына и его ребенку давным-давно переросла в ненависть, решила во что бы то ни стало выжить невестку из дому. Не поскупившись на деньги, она наняла молодого, но очень способного адвоката по имени Борис, которому помимо гонорара пообещала, в случае, если тот выиграет дело, эту самую квартиру.

Не стану описывать всех перипетий этой судебной тяжбы, всех унижений, через которые пришлось пройти Марине. Скажу одно: адвокат «блестяще» провел дело – процесс завершился к вящему удовольствию матери Олега. А молодой юрист, получив обещанное вознаграждение, занялся приятными хлопотами по оформлению квартиры в свое владение. Закон оказался не на стороне беззащитной женщины. Ее с десятилетней дочерью просто-напросто вышвырнули на улицу. По решению суда.

Идти было некуда. Матери Марины к моменту описываемых событий не было в живых (она погибла при странных обстоятельствах), а в отчем доме устраивал свою жизнь с новой женой бывший ее сожитель. Из сострадания бедняг приютила у себя дальняя родственница Марининого отца, глубоко верующая христианка, Анна Петровна, или тетя Аня, как называла ее Марина... Именно от нее, истосковавшаяся по чьему-нибудь участию, женщина и услышала впервые об Иисусе Христе, Его жизни, смерти, воскресении. Здесь, в стареньком, разваливающемся от времени домике тети Ани на окраине города, под влиянием ежевечерних бесед о Господе Марина словно бы обрела вторую жизнь, отличную от прежней. И все это благодаря тому, что всем своим существом обратилась к Тому, Кто сказал однажды: «Придите ко Мне, все измученные и обремененные, и Я успокою вас».

На этом, наверное, можно было бы поставить и точку в рассказе о многотрудном пути к Богу этой маленькой хрупкой женщины. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Услышав историю Марины из уст одного из своих знакомых – коллеги Бориса по адвокатской работе (тот не утерпел, по-видимому, и похвастался своей удачей перед друзьями и конкурентами), я, в то время корреспондент местной газеты, проникся желанием хоть как-то помочь несчастной женщине, изгнанной из собственного дома, так как услышанное потрясло меня до глубины души. Уже в процессе работы над этой статьей, я встретился с Борисом (надо же, как «повезло») и c самой Мариной.

Борис долго не соглашался встретиться с журналистом, но в конце концов уступил моим настойчивым просьбам. Принял он меня в роскошно обустроенном офисе своей собственной адвокатской конторы. Руки подавать не стал. Да и я, откровенно говоря, не очень-то горел желанием пожимать ее. В общем, отделались банальными приветствиями. Борис пытался повести наш разговор в стиле иронического превосходства над собеседником, но в ходе всего дальнейшего разговора часто срывался, и тогда в его голосе звучали ничем не прикрытые истерические нотки.

– Борис, – я сразу взял «быка за рога», – тебе не стыдно?

– Стыдно?! – он удивленно вскинул брови. – А с чего мне должно быть стыдно? Мне заплатили хорошие деньги, и я хорошо сделал свою работу...

– Даже чересчур «хорошо», – я посмотрел своему визави прямо в глаза.

Не выдержав взгляда, он слегка отвел свой взор в сторону окна и, усмехнувшись, произнес:

– Постарался...

– А совесть за содеянное не гложет? Не мучает?

– С чего она должна меня мучить?

– Ну, хорошо, а вот скажи, ты за «хорошие бабки» вообще все, что угодно, можешь сделать? Или все же какие-то сдерживающие моменты имеются?..

Мой собеседник в мгновение ока из респектабельного, несколько вальяжного господина превратился в обыкновенного человечка с замашками обывателя из произведений Ильфа и Петрова или Михаила Зощенко. Даже в словах его чувствовалось это:

– Слушай, мужик, ты со мной говорить пришел или лекцию на тему морали читать собираешься? Так я из школьного возраста давно вышел и в наставниках не нуждаюсь. Жизнь – штука серьезная! – глубокомысленно резюмировал он и продолжил: – Жизнь – такая штука, что кто кого первым за глотку ухватит, тот и прав. Я лично против той бабы ничего не имею, но мне нужно же и свою карьеру устраивать. Если мне вдруг миллион долларов с неба свалится, то тогда и я запою песенки о любви к ближнему своему. А пока что мне каждый грош у судьбы из пасти приходится зубами вырывать, так что извини...

За что просил у меня извинения Борис, я так и не понял, однако старался направить беседу в нужном мне направлении и поэтому спросил:

– Борис, а Бога ты боишься? Не думаешь, что когда-нибудь придется держать ответ перед Ним за все свои дела?

Мой собеседник рассмеялся, откинувшись в кресле:

– Я? Бога? Нет, не боюсь!

– Ты, видимо, вообще в Него не веришь? – спросил я.

– Слушай, да какой нормальный человек поверит в это, глядя на нынешнюю жизнь? Это ж спятить надо, чтобы в Него поверить. Деньги – вот бог! Вот этому богу я готов молиться хоть ежедневно! И голову даю на отсечение, что все: от дворника до президента – думают так же, как и я. Только вслух об этом не говорят...

Побывал я в гостях и у Марины. Домом назвать то покосившееся деревянное строение, где живут Анна Петровна, Марина и ее дочь, язык не поворачивается. Кругом, куда ни кинешь взор, – следы нищеты.

Идя на встречу с этими людьми, я ломал голову, чем же конкретно я могу помочь Марине в разрешении ее проблемы; ожидал, что она рада будет: если не отомстить своим обидчикам, то хотя бы через газету поведать о том, как с ней обошлись люди. Однако тем удивительнее для меня были ее слова:

– Не надо обо мне писать. Господь заповедал нам прощать даже своих врагов. Он велел нам благословлять своих притеснителей и молиться о них... И я день и ночь молюсь. Молю Господа, чтобы Он простил Борису его грехи. Не хочу даже в мыслях причинить ему какой-нибудь вред...

Я попытался возразить ей, мол, не всегда следует воспринимать все евангельские заповеди буквально, на что Марина чуть слышно ответила:

– Всегда. Каждый христианин должен по мере своих слабых сил стараться поступать так, как поступал Господь наш Иисус. Ведь Он молился Отцу Своему Небесному за распинавших Его людей...

– Но ведь та квартира по праву ваша. Я видел документы. Борис выиграл дело явно с помощью каких-то махинаций...

– А Господь сказал: «Кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф. 5:40–41).

– Марина, я преклоняюсь перед вашей верой, но поймите: таких прохиндеев, как Борис, нельзя оставлять безнаказанными...

– «Мне отмщение, Я воздам...» – было слово Господа нашего. Я никому не рассказывала, вам первому говорю. Один мой одноклассник стал сейчас, как принято говорить, «авторитетом». Перед ним чуть ли не полгорода дрожит – она назвала фамилию этого человека. Действительно, в местных криминальных кругах это была, пожалуй, самая известная фамилия. – Видимо, сохранились у него какие-то добрые позывы в душе. Не так давно я встретилась с ним и, не зная еще, кто он на самом деле, имела неосторожность поведать свою историю. Он вскинулся: «Давай все координаты этого адвокатишки, этого „лепилы“. Через неделю он к тебе на брюхе приползет, ноги твои будет лизать. Он не то, что старую твою квартиру тебе вернет, он на свои „честно“ заработанные еще десяток квартир тебе купит, да и то будет считать, что дешево отделался». Чтобы спасти Бориса, мне пришлось согрешить, солгать. Надеюсь, Господь по милости Своей великой простит меня... Я сказала, что Борис давно уехал из Ульяновска куда-то на Дальний Восток, что все следы его затерялись. Вы понимаете, к чему я клоню?

Я понял. Статью тогда я так и не написал: беспредельное всепрощение Марины поразило меня. Я вдруг понял, что нельзя идти наперекор этому... нет, не «благородному порыву», а чему-то большему, светлому, искреннему...

С той поры прошло несколько лет. Я потихоньку начал забывать эту историю, но неожиданно довелось вспомнить о ней благодаря случайной встрече на улице. Я выходил из магазина, когда услышал, что кто-то окликнул меня по имени. Оглянувшись, увидел женщину, лицо которой не вызвало в моей памяти никаких, даже смутных ассоциаций.

– Вы что, меня не узнаете? – весело спросила она и тут же назвала себя: – Я Марина.

– Господи! – «прозрел» я мгновенно. – Ну, конечно же! Это вы, Мариночка! Ну, как вы?.. Что вы?..

– Да все хорошо, – ответила Марина и тут же выпалила: – Олег ко мне вернулся. Он теперь тоже уверовал в Бога, что-то в его душе произошло два года назад. Живем с ним в Америке, сюда в гости приехали к Анне Петровне. Помните ее? – Я кивнул, а Марина ухватила меня за рукав: – Пойдемте со мной, я вас с ним познакомлю.

Я пошел. Все, что только что рассказала мне Марина, напомнило мне красивую сказку о Золушке из моего детства. Но теперь это не было сказкой. Олег в самом деле однажды раскаялся в содеянном и, примчавшись в Ульяновск, со слезами упросил жену и дочь простить его. Как, каким образом произошла в его душе эта чудесная перемена, ведомо одному лишь Богу. Сам же он в ту нашу встречу почему-то не пожелал открыться. И лишь по отдельным, случайно оброненным фразам можно было понять, что его постигло какое-то довольно суровое испытание, после которого парень и отдал свое сердце Богу, а Господь снова соединил его с исстрадавшейся в разлуке супругой. Я смотрел на эту прекрасную пару и не мог налюбоваться...

В тот день я так и не набрался смелости сказать им о страшной участи, постигшей Бориса. С полгода назад в суде слушалось уголовное дело: жена убила мужа из-за денег, убила зверски с помощью нанятых ею головорезов. Убитым оказался Борис, бросивший к тому времени адвокатуру и ставший крупным коммерсантом. Деньги не принесли ему счастья...

Во времена правления коммунистов был очень популярен девиз: «Человек – творец своей судьбы!». А Иисус говорит нам через апостола Павла: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божьему. Ибо написано: „Мне отмщение, Я воздам, – говорит Господь“» (Рим. 12:19).

Анатолий Иванюк Член Союза журналистов России. Родился в 1954 году в Ивано-Франковске. 1993 год: «Господи, прости меня!..» С тех пор жизнь круто изменилась. Несколько лет проработал журналистом. Затем год – в миссии «Добрая весть», в Ульяновске. Теперь – в театре юного зрителя.